class="p1">Бог от нас, человеков, не требует ничего другого, кроме одного того, чтоб мы не грешили. Но это не есть исполнение закона, а только ненарушимое хранение образа и горнего достоинства, в коих стоя по естеству и нося светлоосиянную одежду Духа, мы пребываем в Боге и Он в нас, бываем по благодати богами и сынами Божиими и знаменуемся светом познания Бога (по слову:
знаменася на нас свет лица Твоего, Господи (Пс. ч: 7). (1, ч.2, с. 630–631.)
* * *
На всех верных должны мы смотреть, как на одного, и думать, что в каждом из них пребывает Христос, и такое любовное иметь к нему расположение, чтоб быть готовыми положить за него души свои. Отнюдь не до́лжно нам говорить или думать, что кто-либо зол, но всех видеть добрыми, как сказано. Хотя увидишь кого боримым срастьми, не брата, а страсти ненавидь, борющие его. А когда увидишь такого, над которым тиранствуют похоти и недобрые привычки, имей к нему еще большее сострадание, чтоб иначе и самому не быть искушену подобно ему, — как изменчивому и состоящему под влиянием изменчивого вещества. (1, ч.2, с. 636.)
* * *
Плач двоякое имеет действие: и, как вода, погашает слезами весь пламень страстей и омывает душу от скверны, причиняемой ей ими; и опять, как огонь, присутствием Святого Духа животворит, согревает и обогняет сердце и воспламеняет в нем любовь и вожделение к Богу. (1, ч.2, с. 644.)
* * *
Цель всех по Богу живущих есть — благоугодить Христу, Богу нашему, и примириться с Богом Отцом чрез приятие Святого Духа, — и таким образом устроить свое спасение, ибо в этом состоит спасение всякой души. Если этого нет у нас, то тщетен всякий другой труд и суетно всякое другое делание наше. Бесполезен всякий путь жизни, не ведущий к сему того, кто течет по нему. (1, 4.1, с. 441.)
* * *
Кто отторг душу свою от пристрастия и привязанности к чувственному и тесным союзом сочетал ее с Богом, тот не только равнодушен будет к сущим около его деньгам и вещам и, терпя потерю в них, будет беспечален, как бы они были не его, а чужие, но и самому телу его причиняемые боли будет переносить с радостию и подобающим благодарением, видя всегда, по слову божественного апостола, что когда внешний человек тлеет, внутренний обновляется по вся дни (2 Кор. 4: 16). Иначе же с радостию переносить скорби по Богу невозможно. Потребны для сего ведение совершенное и мудрость духовная, которых лишенный всегда ходит во тьме безнадежия и неведения, не имея никакой возможности видеть свет терпения и утешения. (1, ч.2, с. 661–662.)
* * *
Чисто сердце, я полагаю, у того, кто не только не бывает тревожим и тяготим какою-либо страстию, но и не помышляет даже ни о чем худом, или мирском, хотя бы и хотел того, и одну память о Боге держит в себе с неудержимою любовию. Ибо око души, ум, когда ничто не мешает его созерцанию, чисто в чистом свете видит Бога. (1, ч.2, с. 685–686.)
* * *
Бесстрастием почитаю я то, когда кто не только удаляется от действования по влечению страстей, но чужд бывает и самой похоти их; и не это только, но когда ум его обнажен от самого помышления о них и свободно возносится превыше небес, как ни захочет, заходя за пределы всего видимого и чувственного, как бы чувства его были совсем закрыты, и ум превитал в области вышечувственной, имея, однако ж, с собою и чувства, как орел имеет свои перья (в выси при себе). (1, ч.2, с. 686.)
* * *
Сердце чисто есть и называется то, которое не находит в себе никакого помышления, или помысла мирского, но все прилеплено к Богу и сочетано с Ним так, что не вспоминает уже ничего мирского, ни печального, ни радостного, но превитает в созерцании, возносясь до третьего неба, восторгаясь в рай и видя наследие благ, обетованных святым, — применительно к чему представляет потом, сколько возможно сие для немощи человеческой, и блага вечные. Вот что служит знамением чистоты сердечной и верным признаком, по которому всякий может определить меру своей чистоты и видеть себя как в зеркале. (1, ч.2, с. 686–687.)
* * *
Одно Лицо Святой Троицы, именно, Сын и Слово Божие, воплотившись, принес Себя плотию в жертву Божеству Отца, и Самого Сына, и Духа Святого, чтобы благоволительно прощено было первое преступление Адама ради сего великого и страшного дела, то есть ради сей Христовой жертвы, и чтобы силою его совершалось другое, новое рождение и воссоздание человека во святом крещении, в коем и очищаемся мы водою, срастворенною с Духом Святым. С того времени люди крещаются в воде, погружаются в нее и вынимаются из нее три раза, в образ тридневного погребения Господня, и после того, как умрут в ней всему этому злому миру, в третьем вынутии из нее являются уже живыми, как бы воскресшими из мертвых, то есть души их оживотворяются и опять приемлют благодать Святого Духа, как имел ее и Адам до преступления. Потом (крещеные) помазуются святым миром, и посредством его помазуются Иисусом Христом, и благоухают преестественно. Сделавшись таким образом достойными того, чтобы быть общниками Бога, они вкушают Плоть Его и пиют Кровь Его, и посредством освященных хлеба и вина соделываются сотелесными и сокровенными воплощшемуся и принесшему себя в жертву Богу. После сего уже невозможно, чтобы над ними господствовал и тиранствовал грех, яко над богами по благодати. (1, ч.1, с. 33–34.)
* * *
Когда пришел Христос и так тесно соединил в Себе Божество с человечеством, что два сии, крайне расстоящиеся, то есть Божество и человечество, стали единым лицом, хотя пребывали неслиянными и несмешанными, — с того времени человек сделался уже как бы светом, чрез соединение с оным, первым и невечерним светом Божиим, и не имеет более нужды ни в каком писаном законе, потому что Божественная благодать Иисуса Христа, пребывающая с ним и в нем, плодоприносит ему благобытие, то есть любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость и воздержание. Почему апостол Павел, перечислив такие плоды Святого Духа, и говорит в конце: на таковых несть закона (Гал. 5: 22–23), ибо для праведника не требуется закон. Кто же не имеет еще таковых плодов Святого Духа, тот и не Христов, как говорит апостол: аще кто Духа Христова не имать, сей несть
