– Не могу ухватить…
– Что ж, спасибо за работу! – Лис пожал суховатую ладошку и подумал, что вряд ли кто-то из молодых потратил бы столько времени на эти, заведомо непригодные для идентификации следы.
Смеркалось, низко носились ласточки, то ли предсказывая непогоду, то ли рассматривая место происшествия.
– Компры на него никакой нет, – сообщил подошедший Гнедин с двумя телефонными трубками в руках. – Занимался торговлей, перевозками грузов, врагов не имел, конфликтов – тоже. Жил один, с работы уехал рано, хотел свежим воздухом подышать – голова разболелась. Потом собирался домой, отсыпаться… Как здесь оказался, никто не знает. Да, с Тамазом они никогда не пересекались, и общих знакомых у них не было…
– Вот видите, коллеги, каким опасным может быть свежий воздух, – печально сказал Юрий Петрович. – А поехал бы домой, выпил таблетку нурофена, да лег спать. Утром проснулся бы живой и здоровый…
– Да, если бы его не зарезали ночью, – захохотал Гнедин.
Эксперт развел руками.
– Я мало доверяю телевизионной рекламе, но даже она не связывает этот препарат с вечной жизнью!
– Ладно, все ясно, – сказал Лис. – Снимаемся.
На самом деле все по-прежнему было непонятно. Стало ясно только то, что третья машина с трупом объявится в самое ближайшее время. Так и получилось.
Через пару дней в уединённом районе лесополосы, близ Электромонтажников, был найден очередной автомобиль. На этот раз «Ауди Q4». К тому же сгоревшая, хотя труп оставался за рулём, и эксперты при вскрытии умудрились обнаружить в обгорелой плоти два ранения, проникающие в сердце. И снова никаких следов. Собака вообще не смогла работать, потому что вокруг воняло бензином и гарью. На этот раз убитым оказался Николай Сорокин – вроде бы бизнесмен, но каким бизнесом он занимался, так и осталось тайной. Ездил Сорокин по доверенности от хозяина, который уже умер, но и в период расцвета больше тысячи рублей в руках не держал, а следовательно, скопил на «Ауди» путем мер чрезвычайной экономии, опыт которой мог бы лечь в основу учебника и обогатить мир, если бы не преждевременная смерть потенциального автора. Пути Сорокина и других убитых водителей не пересекались, врагов у него не было, хотя в подобных кругах понятия «враг» и «друг» часто означают одно и то же.
Когда осмотр закончился, майор-криминалист Юрий Петрович отвел Лиса в сторону. Он выглядел старше своих лет, с морщинистым лицом, но ясными и даже горящими внутренним огнем глазами. Самое удивительное, что этот огонь относился к бескорыстному желанию раскрыть преступление, а не к появившейся возможности подделать заключение за пятьдесят тысяч рублей.
– Я все время про те следы думал, ну, помнишь, на берегу?
Лис кивнул. У него в голове перемешалось столько следов, гильз, имен и кличек, мотивов и ложных алиби, что он старался без особой надобности не ворошить эту гору.
– «Гелендваген» прямо возле воды, сыпучий песок, отпечатки хреновые получились, – Юрий Петрович сам раскопал гору воспоминаний, и Лису оставалось только включиться.
– Ну, ну?
– По-моему, это была девушка…
– Да ну?! С чего вы взяли? – удивился Лис.
– Обувь без каблуков, по типу балеток, потому она больше не на пятку, а на пальцы опиралась, а оттого косолапила: я на фотографии посмотрел – так и есть! И потом: мужчина в два ряда ноги ставит, а женщина не так: она в один ряд вышивает… Конечно, если взять моделей, артисток – у них это больше отработано, но даже если в детстве на танцы ходила, или интересовалась правильной походкой, то это тоже чувствуется.
– Да, интересно, – процедил Лис. Он вспомнил, как Ребенок специально отрабатывала перед зеркалом «подиумный» шаг. И у нее хорошо получалось.
– И мотив сразу меняется, – оживленно шептал Юрий Петрович, время от времени оглядываясь по сторонам, хотя рядом никого не было. – Не надо никаких врагов искать, никаких конфликтов, никаких совпадений! Эта девчонка «на живца» ловила!
– На себя, – уточнил Лис.
– Вот они все и оказывались в уединенном месте, только она-то до конца дело не доводила: он расслабился, губы раскатал, а она его: Раз! Раз! Снизу!
Лис молчал, кусал губы: в последнее время появилась такая привычка.
– Что скажете? – возбужденно спросил майор. Ему немного оставалось до пенсии и, конечно, хотелось напоследок выйти на громкое раскрытие.
– Да так картинка вроде ладно складывается, – медленно проговорил Лис. – Только это все равно что из снайперской винтовки уложить мужика со ста метров, а потом подбежать и карманы вывернуть! Зачем ей убивать? Зачем машину жечь? Выехали в безлюдное место, капнула клофелин в шампанское, он отключился, а она спокойно собрала вещи и ушла! Он на другой день ничего и не вспомнит, и заявлять не будет! Зачем такой страшный, кровавый огород городить? Ну, ладно, если водилу грохнуть, закопать, а тачилу спецам отогнать, номера перебить и продать на Кавказ, тогда кино другое получается, там миллионами пахнет… А так, как сейчас?
Лис сплюнул.
– Нет, не то! Тут способ цели не соответствует.
– Ну и что? Чтобы машины продавать да трупы закапывать, ей помощь нужна! Мужик нужен! А лучше – группа! А она одна… Вот и делает, что может!
– Спасибо, Юрий Петрович! – Лис пожал руку эксперту. – Мы вашу версию, конечно, отработаем. Может, найдем детали, которые всю картину в целое и соберут. В жизни ведь всякое случается.
– Это точно, – кивнул эксперт. Глаза его потухли. Он все понял.
Лис и неизвестный
Центральная аллея в Фурмановском парке. Клумба с незнакомыми ему красными цветами, похожими на клешни раков. Скамейка у мостика через пруд. Встреча должна произойти здесь. На скамейке сидела молодая мамаша, уткнувшись в электронную «читалку», машинально покачивала рукой коляску.
Лис прошел мимо, дошел до мостика, остановился, осмотрелся. Молодые пары, собачники, родители с детьми. Рыженькая воспитательница вела за собой колонну малышей – дети выстроились парами, держась за руки, и только один карапуз, самый последний, шел без пары и старался подставить ножку идущей впереди девочке с пышными бантами…
Никого подходящего не видно. Хотя что значит «подходящий»? К чему он должен подходить?
Лис вернулся к скамейке, пристроился на противоположном от читающей мамаши краю. Уткнул локти в колени и приготовился ждать. Это место незнакомец выбрал не зря – люди, дети, аллея просматривается из конца в конец. Он хорошо знал, что может его здесь ожидать.
Звонок раздался вчера вечером.
– Первый, как слышишь? Узнал меня?
У Лиса отнялся дар речи. «Первым» члены банды называли Колдуна, а когда он его сменил – к нему перешло и это прозвище. Но с тех пор прошли годы, уже и банда перестала существовать, и все клички растворились во времени, а их носители переселились в такие места, откуда позвонить довольно трудно – в ад или тюрьму. Да никто никогда и не знал его координат, никто никогда не выходил на него! Только он мог звонить Координатору, реже – руководителям «пятерок», каждый раз с нового телефона, который использовался только один раз.
– Что молчишь? Или язык проглотил?
Руководитель первой «пятерки» сидел на героине и умер от «передоза», второй – осужден на восемнадцать лет за изнасилование с убийством, третий – убит в «крестобойне», Координатор пропал неизвестно куда… Лис думал – все сгинули, ан нет, выходит… Скорей всего, это Уваров по кличке Вареник, которого взяли в Воронеже: он был весь переломан, уколов морфия требовал… И Лис ему их пообещал, даже дал несколько доз… Кроме оружия, Варенику ничего не доказали, так что он вполне мог уже и выйти…
– Привет, Безымянный! Что-то ты не здороваешься, имя не называешь. Думаешь, у меня мало таких, как ты? Я вашего брата сотнями за забор отправлял. Неужели всех по голосам помню?
– Да нет, я из другой оперы. А голос спокойный! Это хорошо. Плохо другое – ты нас всех подставил и кинул на бабки. А это ни по законам, ни по понятиям не годится!
