– Но я вам зачем? – Соня пока не представляла, какую роль собираются отвести ей. Она старалась не улыбаться, но не очень-то получалось, происходящее (увы и ах!) напоминало сцену из кинофильма.
– Вы будете моими глазами и ушами и вышвырнете эту нахалку из дома моего сына!
«Супер… Об этом я мечтала всю свою жизнь. Шла долго и упорно через леса, поля, и наконец-то свершилось! Я получила сверхсекретное задание и теперь должна пробраться на вражескую территорию, где меня ждут великие дела, помноженные на смертельные опасности. По сути, остались сущие пустяки: надо выяснить, каким образом следует разлучить несчастных влюбленных, и – полный порядок! Мальчики направо, девочки налево, а я вся в белом посередине! Жаль, рукоплескать мне будет только один зритель, зато какой! Фаина Григорьевна – женщина, бесконечно «любящая» своего сына и бриллианты!»
– Я не очень понимаю…
– Удача сейчас на нашей стороне, потому что моему сыну срочно понадобилась гувернантка для Ксении. Прежнюю он выгнал за какие-то провинности, и правильно сделал, скажу я вам, та еще штучка! Не сомневаюсь, она воровала продукты в кухне – уезжала всегда с набитой сумкой, а возвращалась лишь с кошельком под мышкой. Два раза я была свидетельницей этого безобразия, но промолчала, не в моих правилах опускаться до уровня нерадивой прислуги и скандалить.
– Вы хотите, чтобы я заняла место гувернантки? – удивилась Соня, не представляя себя в пенсне, с указкой в руках (а образ проявился именно такой).
– Да. Почему бы и нет? – Фаина Григорьевна дернула плечом, выказывая раздражение. – Вы же актриса, значит, сумеете. Ксения избалованна и своенравна, но, надо отдать ей должное, умна и не слишком докучает.
– Ксения… Она ваша внучка?
По лицу Фаины Григорьевны пробежала тень.
– Внучка, – тихо повторила она и резко подалась вперед. – Не желала бы я вам подобных внучек! Это дитя порока, ясно?
– Ясно, – кивнула Соня, прикидывая, вызвать машину «Скорой помощи» сейчас или дать гостье еще пять минут. «Деньги нужны, м-м, как же нужны деньги, но нянькой пусть станет кто-нибудь другой!»
– Я полагаю, что не должна рассказывать вам лишнего, иначе возникнет вероятность провала. Нелепое слово! – Фаина Григорьевна едко усмехнулась, прищурилась и подалась вперед, отчего стала похожа на кобру. – Вы должны знать ровно столько, сколько вам сообщат на собеседовании, а то скажете лишнее и… У моего сына есть помощник, Василий Васильевич Базилюк. Тот еще Пинкертон! Вам, Софья, кстати, следует его опасаться. – Она выпрямилась и произнесла почти шепотом: – А ваше имя мне нравится – редкое, емкое, глубокое. Мудрость? Так оно переводится? Да, ваше имя обещает успех.
– Мне кажется, вы увлеклись, – улыбнулась Соня, подбирая слова для обоснованного отказа. Поставив локоть на подлокотник, подперев щеку кулаком, она расслабилась и устало вздохнула. «Ага, устанешь тут!» – Я не умею общаться с детьми, да и актерского таланта маловато, чтобы ввязаться в эту авантюру. Существует множество проблем и… загвоздок. Например, необходим опыт работы, рекомендательные письма и прочее. Ваш Базилюк первым делом бросится проверять каждый пункт моего резюме. Разве нет? И потом, вы сказали, я должна вышвырнуть вашу невестку из дома…
– Она мне не невестка! – резанула Фаина Григорьевна.
– Ну, не невестку, какая разница.
– Огромная!
– Хорошо. Лору я должна вышвырнуть из дома вашего сына. Но позвольте поинтересоваться, каким образом я могу это сделать?
– Пожалуй, это не самый сложный пункт плана.
– Да?
– Вы красивая девушка, а значит, в определенных обстоятельствах должны вызывать ревность, зависть и страсть. И то, и другое, и третье легко разрушает даже многолетние браки, что уж говорить о легкой интрижке занятого человека с нахальной стервой. Очаруйте его, доведите до истерики ее, и я хорошо оплачу ваши труды.
– То есть вы мне предлагаете…
– Я предлагаю только деньги, а остальное на ваше усмотрение.
– А потом?
– Вернетесь к своей жизни, а мы к своей. Наши дороги, естественно, разойдутся. А по поводу резюме и рекомендательных писем беспокоиться не следует, у меня есть состоятельные друзья, а у них, в свою очередь, имеются не менее состоятельные знакомые. – Обещаю, у вас будет достойная история, и любой Базилюк, который встретится на пути, признает ее подлинность. Мне известно, в какое агентство обратился Кирилл. Но многое будет зависеть от вас – от поведения, манер, ответов на вопросы. То есть от вашего таланта и игры! Например, – Фаина Григорьевна поморщилась, – в таком виде вы не можете явиться к моему сыну. Никаких распущенных волос, яркой косметики и брюк в обтяжку. Сдержанность и строгость. Сдержанность и строгость.
– Тогда каким образом я смогу вызвать ревность? – усмехнулась Соня.
– Девушки всегда влюбляются в учителей и врачей, а мужчины обычно волочатся за гувернантками и хорошенькими актрисами. Это истина. Все козыри у вас на руках, придумайте что-нибудь. Сначала проберитесь в дом, а уж потом… Не мне вас учить.
«Так… кого мне приходилось играть?.. Айседора была… Эллочка-людоедка тоже… медсестра… русалочка… Ассоль… монахиня… Теодора… Афродита… всякое «кушать подано»… Констанция… Да много кого! Но гувернантки-обольстительницы не было. И не будет, поскольку ситуация попахивает сумасшедшим домом». – Соня посмотрела на Фаину Григорьевну и твердо произнесла:
– К сожалению, я не смогу вам помочь. Это не для меня.
– Не торопитесь с ответом, то есть времени у нас мало, но…
– К сожалению, я не смогу вам помочь, – повторила Соня и решительно встала, намекая, что тема закрыта.
– Сядьте, – повелительно отреагировала Фаина Григорьевна, переходя к главному пункту разговора. Задержав холодный, острый взгляд на Соне, она неожиданно испытала приступ растерянности и слабости, который тут же заглушили другие эмоции. Софью Одинцову упускать нельзя. Ее нос, лоб, щеки, чувственные губы, голос, интонации, жесты, блеск в больших карих глазах складываются в прекрасную картину. Таких девушек рисуют на цветастых обложках романов с растрепанными волосами, разжигающими тайные желания, с приспущенными рукавами платья, обнажающими соблазнительные плечи, в расшнурованном корсете, уже не скрывающем волнующую грудь, с задранной юбкой и… черт знает чем еще! Фаина Григорьевна открыла сумочку, чтобы достать носовой платок и промокнуть лицо, но вспомнила противного голубя, кляксу и недовольно фыркнула. – Вы не выслушали финансовую часть моего предложения. Сто тысяч вы получите сразу на одежду и прочее. Столько же, если мой сын возьмет вас на эту должность. Если же мой план будет реализован полностью, то… – она сделала многозначительную паузу, – на ваш счет будет перечислена сумма в четыреста тысяч рублей.
