большей части населения, и всё же повел нас туда. Наверное потому, что с высоты прожитых лет понимал — война уже проиграна. Пока мы заседали в наших студенческих кружках и писали никому не нужные статьи для многочисленных интернет-изданий, корпорации охватывали своими щупальцами правительство. Срастаясь с ним, захватывая, подменяя одно другим. Лаврентий Александрович знал, что надежды нет, и, как и Леха, решил пойти по пути воина, заодно позволив нам встретить конец с честью.
К сожалению, мы выжили. Убитых было не так много — один коп и пятеро бунтовщиков, включая нашего учителя. Отличные цифры.
— А с тобой что случилось? — окликнул меня хозяин. — Ты весь белый как мел.
— Ничего, Валерий Саныч, — я покачал головой. — Просто… дайте мне ещё минут пять.
— В сортире какая-то падла все зеркала побила, — невпопад заметил мой начальник. — Но он работает.
— Мне не туда, Валерий Саныч. Нужно сходить позвонить кое-куда.
Я быстро захлопнул ноутбук, чтобы хозяин не мог прочитать сообщение Ларисы. В том, что он не будет рыться в компьютере, во время моего отсутствия, я был уверен — не такой это человек.
— Давай скорее, — начальник взглядом скользнул по коматозному мальчишке, сидящему в углу. — Сам говорил, что у него семь дней.
— В лучшем случае семь, — поправил я. — Пять минут. У вас можно одолжить телефон, позвонить?
— А твой где?
— Дома забыл, — в очередной раз соврал я. Хозяин передал мне свой телефон — современное устройство, не длиннее моего мизинца. Я никогда не пользовался такими, зато чинить приходилось часто.
Вышел в коридор, включая телефон нажатием большого пальца. Голографический интерфейс засветился в паре сантиметров от самого устройства. Выбрав обычный звонок, я по памяти ввёл телефон Ларисы. Пока спускался в лифте, успел дважды сбросить и снова набрать — не решаясь снова услышать голос своего прошлого. Наконец, выйдя на крыльцо, уже второй раз за день, я закрыл глаза и набрал номер в третий раз.
— Кто это? — услышал я уставший, прокуренный голос.
— Это я.
— Слава Богу. Так, ты не под следствием, прослушки нет?
— Не мой телефон. Говори.
— Где встретимся? Ты в Москве?
— Нет, я дома.
— Сука, — Лариса замолчала. — Блядство какое-то. Прилететь не сможешь?
— Если подождешь месяц, потрачу ради тебя всю зарплату на билет в один конец.
— Ты шутишь?
— Наполовину. Говори, что случилось с Лехой на этот раз.
— Ты изменился, Нарица, — голос Ларисы стал ещё более холодным и спокойным. На секунду мне стало стыдно, но я быстро отогнал от себя это чувство. На него нет ни времени, ни сил. — Если не хочешь снова связываться с этим, мог бы не перезванивать. Написал бы, я бы поняла.
— Извини. Я физически не могу сейчас родить пятьдесят кусков на билет. Я работаю в небольшой фирме по ремонту техники, у меня просто нет сейчас денег прилететь к вам. Поэтому, пожалуйста, — я старался говорить спокойно, но кажется в моём голосе всё равно угадывались нотки злобы и раздражения. — Расскажи мне что случилось. Я, итак, трачу на тебя слишком много времени.
— Какая же ты тварь, — услышал я. Усмехнулся, ничего не говоря — рассказывать Ларисе о сорвавшемся пареньке было нельзя. Хотелось конечно, чтобы оправдаться перед старым другом, но я знал что нельзя.
— Прости, пожалуйста, — только и смог ответить я. — Но мы оба знаем что я ничем не смогу помочь. По крайней мере, пока ты не расскажешь мне что случилось.
— Ладно, — я услышал усталый вздох. — В общем, Лешу обвиняют в подготовке теракта, якобы он работал с какой-то отбитой организацией, но подробностей нет. К нему не пускают, связи нет. Я не знаю что делать.
— Узнала где его держат?
— Да, но к нему никого не пускают. Ни журналистов, ни адвокатов, ни родственников. Я надеялась что ты остался в Москве, и… ну, знаешь кого-нибудь. Прости, что побеспокоила. Ты прав, наверное.
— Что за организация? Хоть какая-то информация по ней есть?
— Не разглашают.
— Хорошо, — вряд ли ей было нужно моё сочувствие, но поделать я ничего с собой не мог… — Мне очень жаль, Лариса. Сегодня же вечером куплю телефон и отпишусь с него.
— Спасибо. Думаешь ты сможешь что-то сделать?
— Не на работе. Вечером, попробую… в общем, попробую кое-что. Рад, что ты снова в стране, — вместо прощания, соврал я лучшей подруге. Лариса не ответила, и я положил трубку. Удалил номер из памяти телефона и поплелся обратно в кабинет хозяина.
Alpha 5.
Было сложно сосредоточиться на игре, мысли всё время возвращались к Лёхе, Лаврентию Александровичу и, конечно же, Семёну. Но я отчаянно гнал их от себя, зная что мертвецы уже похоронены, а мальчишке сидящему в трёх метрах от меня помощь нужна прямо сейчас. Разумеется, сосредоточиться было трудно. Я купил какой-то меч и плотную кожаную куртку. Нормальные люди использовали такие в качестве поддоспешников, но для персонажей первого уровня это была самая настоящая броня. Вместе с мечом и курткой мне отдали сертификаты, на которых были написаны характеристики экипировки, но я не глядя сунул их в книгу. Меч есть меч, легкая броня есть легкая броня. У кузнеца ещё была кольчуга и бригантина, но на них денег не хватило. Скорняк предлагал купить сумку на пояс, чтобы складывать ингредиенты и трофеи, но я только отмахнулся. Избивать снова несчастных крестьян на арене, чтобы заработать на проклятую сумку, не хотелось. Всё что купил сверху, это кожаные ножны, которые прикрепил к поясу.
Все ещё погруженный в свои мысли, я вышел из деревни, и направился на поля. Не разговаривая с местными, не получая от них задания. Это было глупо, и фактически я просто тратил своё — и коматозника — время. Но погрузиться в происходящее в мире Blood Lore просто
