— Ваша мудрость, — спокойно сказал Дилль, — прошу вас оказать помощь королевскому телохранителю. Он тут неподалёку. Лекари его обмазали мазями, но нужна помощь настоящего врачевателя, иначе он умрёт.
— Какая наглость! — почти в полный голос воскликнул Мернаэль. — Ваша премудрость, что вы намерены делать с этим нахалом?
— Так, ну-ка оба — вон отсюда! — распорядился гроссмейстер и, подавая им пример, первым вышел в коридор. — Адепт Диллитон, ты что себе позволяешь? Или возомнил себя гроссмейстером, что пытаешься приказывать высшему мастеру? Так я быстро тебя избавлю от подобных мыслей. И много ещё от чего.
— Ваша премудрость, я готов понести любое наказание, но врачеватели должны оказать помощь Гунвальду, — твёрдо сказал Дилль.
— А ты знаешь, что сейчас все, кто имеет хоть небольшие врачебные умения, находятся здесь, во дворце? Даже Эрстан, хотя генерал Куберт был категорически против. И что Его Величество не умер только потому, что они непрерывно вливают в него свои жизненные силы. И что долго так продолжаться не может, потому что врачеватели не успевают восстанавливаться, — гроссмейстер говорил уже в полный голос. Гвардейцы у дверей на всякий случай расступились в стороны — вдруг старый маг начнёт швыряться чем-нибудь магическим? — А ты хочешь, чтобы они прекратили поддерживать короля и занялись каким-то каршарцем?
— Но мастер Мернаэль не участвует в этом, он мог бы хоть немного поддержать Гунвальда.
— Не тебе решать, кто чем должен заниматься, — сурово сказал Адельядо. — Сейчас главное — поддержать жизнь короля, поэтому каждый врачеватель на счету.
— Тогда научите меня, — не отступался Дилль. — Научите, как передавать жизненные силы, и я сам помогу Гунвальду.
— Я всегда подозревал, что ты — полный дурень, — уже не так громко сказал гроссмейстер. — Ты ведь не врачеватель, а боевой маг. Твоя энергия служит для уничтожения, и от неё пациент сгорит до пепла.
— А биомагия? У меня есть биомагия.
— Биомагия разрушения, не забывай добавлять. Чтобы созидать, а не разрушать, нужно долго учиться. Нет, если ты хочешь превратить каршарца в кучу гниющей плоти — действуй. Возьми свой посох, разозлись, и твой друг моментально перевоплотится.
— Тогда я отправлюсь к тилисцам и выкраду у них врачевателя, — Дилль насупился. — И никто не посмеет мне сказать…
— Умолкни, болван! — в голосе гроссмейстера появились нотки настоящего гнева. — Считаешь себя всесильным сверхмагом? К тилисцам он отправится… Не может Мернаэль сейчас тратить силы ни на кого другого. Если мы сумеем найти в Академии записи Гвинарда, то Мернаэль останется единственным из сильных врачевателей, кто сумеет применить обращённое некромагическое заклятье. Остальные высшие мастера, и я в том числе, пока на это не способны.
— Пусть мастер Мернаэль хоть немного поможет Гунвальду, а в вашем некромагическом заклятьи я тоже могу поучаствовать, — упрямо заявил Дилль. — Гвинард как-то заставил меня оживить мёртвую руку, поэтому я помогу мастеру Мернаэлю, если он поможет Гунвальду.
— Он ещё торгуется! — в негодовании воскликнул Мернаэль, а гроссмейстер удивлённо спросил:
— Что ты сделал?
— Раз тридцать прочитал какое-то некромагическое заклятье, и кисть казнённого преступника начала двигать пальцами. Что-то не так? Гвинард тогда говорил, что все водники занимаются этим.
На лице гроссмейстера появилось странное выражение.
— А ведь я помню тот разговор с ним. Он желал получить тебя в ученики и упомянул, что ты смог передать энергию. Я тогда, честно говоря, не поверил Гвинарду — он был слишком заинтересован в твоём посохе, — Адельядо задумчиво погладил бороду. — Но я даже представить не мог, что ты передал энергию в мёртвую плоть.
— Ты помнишь то заклятье? — мастер Мернаэль вперился грозным взглядом в Дилля.
— Нет, конечно. Там слова такие были, что язык сломаешь. Только контрольное слово помню — эйшвергхиум.
— Эйшвергхиум? Ты ничего не путаешь? — Мернаэль и Адельядо озадаченно переглянулись, и гроссмейстер сказал: — Если мне не изменяет память, Эйшвергхиум — это один из высших некромагов прошлого. Хочешь сказать, что ты сумел воплотить сложное некромагическое заклятье?
— Не думаю, что оно было таким уж сложным, — рассудительно сказал Дилль. — Скорее — наоборот. Гвинард, когда его искал, требовал у фамильяра зелёный список. А если зелёный, значит, не такой уж трудный. Мастер Иггер когда мне отдавал свою книгу, предупреждал, что чёрные заклятья — сложные, красные — трудные, а зелёные я могу и сам пробовать.
— Отличный ход мысли, адепт, — криво усмехнулся гроссмейстер. — Вот только у некромагов зелёные заклятья — самые мощные, под цвет биомагии.
Дилль ошарашенно умолк. Получается, он при помощи обломка посоха сумел провести настоящий некромагический ритуал.
— Так, — Адельядо побарабанил пальцами по стене. — Мер, сходи-ка, проведай каршарца.
— Ади! — мастер Мернаэль возмущённо посмотрел на гроссмейстера.
— Сходи, сходи. Много сил не трать, погляди, чем его можно укрепить до того времени, когда ему смогут помочь остальные.
Мернаэль фыркнул и, стуча посохом, пошёл по коридору. Гроссмейстер ткнул пальцем в Дилля:
— В другой раз я твою башку в гнилую тыкву превращу за такие выходки. Совсем страх перед мастерами потерял — никакого уважения, — Адельядо исподлобья посмотрел на него и спросил: — Ты что, в самом деле собирался идти к тилисцам и выкрадывать у них врачевателя для каршарца?
— Гунвальд — мой друг, и не раз рисковал жизнью ради меня. Я должен попытаться его спасти.
— А как же вампирша? — поднял бровь гроссмейстер. — Ты подумал о ней?
— Илонна первая перестала бы меня уважать, поступи я по-другому, — твёрдо сказал Дилль.
— Тогда забирай её и иди в пажеские казармы. Мы с Мернаэлем скоро вернёмся, передай Оквальду и Криану… хотя, не надо. Я сам им всё скажу.
— Мастер, спасибо вам за Гунвальда, — Дилль поклонился.
— Иди уже, — сварливо сказал Адельядо. — И вот что: позанимайся-ка медитацией. Тебе это вскоре пригодится.
Глава 6
* * *
Эмтрис — был последним крупным городом на пути мироттийцев к Тирогису. Разбежавшиеся остатки юго-западной ситгарской армии стекались в него, и к моменту появления под стенами Эмтриса мироттийцев уже заняли плотную оборону. Король Ниал в очередной раз встал перед дилеммой. Плюнуть на укрывшихся в городе и двинуть армию к Тирогису, опасаясь в любой момент получить удар в спину, или же заняться взятием этого укреплённого города, позволив королю Энмунду захватить первенство в войне против Ситгара.
Ситуация для Ниала с каждым днём становилась всё хуже. Виной тому были наглые хиваши, чьи быстрые всадники саранчой налетали на земли, которые Ниал уже считал своими, вырезали или угоняли в рабство поселян и держали в постоянном страхе жителей городов. Баморр с ног сбился, пытаясь уничтожить пустынников, сегодня появившихся на одном участке условной границы, а завтра сжигавших деревни уже в паре десятков лиг восточнее. И, что самое пакостное, хиваши оставляли за собой поднятых мертвецов. Зомби было недостаточно, чтобы нанести существенный вред — их довольно быстро уничтожали силами воинов и ополченцев, но люди стали бояться покидать дома даже в сумерках, не говоря уже про ночь. Страх перед поднятыми разъедал души не только крестьян, но и воинов.
Встав под Эмтрисом, Ниал в очередной раз собрал военачальников на совещание. Король долго слушал их высказывания и споры по поводу дальнейшего развития военной кампании, потом нашёл взглядом генерала Юнка, не сказавшего за всё время ни слова. Юнк был тем самым человеком, который в прошлый раз не пожелал лишаться головы, выразив своё мнение, не совпадающее с мнением короля.
— Генерал Юнк! — Ниал жестом подозвал его. — Я бы хотел узнать ваши мысли, но вы всё время молчите.
— Я всего лишь солдат, Ваше Величество, и не умею красиво и правильно говорить, — генерал вытянулся перед королём.
