на побережье и никогда этой рыбы не видели? — девушка сунула ему под нос рыбину. Бриан отшатнулся. — Сядьте, горе вы мое! Ничего не болит? Не тошнит?
— Нет, — удивленно ответил Бриан, — а что?
— Чудо, что вы сюда долетели, — буркнула девушка, — а раз так, авось, и дальше не помрете!
— Я не…
— Эта рыба ядовитая, — сказала Эдна через плечо. — Очень вкусная, но у нее что-то внутри есть, отчего разом преставиться можно, и поварам, которые умеют ее готовить, большие деньги платят! А вы, дракон бестолковый… Ох, Создатель, ну что за наказание… Спасибо, Руки, лейте сюда, Пейте, — приказала она, разболтав соду в ковшике. — Живо! Я кому сказала?!
Бриан с трудом выпил первый ковш и тут же получил второй.
— Больше не лезет…
— Влезет! Хотя… два пальца в рот, живо! Руки, где тазик?
Бриан ненавидел, когда его тошнило, вызывать рвоту сам не умел и брезговал, поэтому промывание желудка ему запомнилось надолго.
— Слава Создателю, до хлеба дошли, — выдохнула Эдна, гладя его по взмокшей голове. — Еще разок для верности…
— Да не могу я больше! — взвыл Бриан, едва отплевавшись от предыдущей порции.
— А я говорю, можете, — сурово ответила девушка. — Понадобится — насильно вливать буду. Или вам охота помереть в судорогах и с пеной изо рта? Нет? Тогда извольте блевать!
Бриан невольно начал смеяться и тут же со стоном склонился над пресловутым тазиком. Он чувствовал, что есть не сможет еще несколько дней.
— Теперь это, — приказала Эдна, когда он разогнулся и утер рот. — Живо!
— Это еще что? — страдальческим тоном произнес Бриан, но выпил. — Тьфу!..
— Не тьфу, а соль. С горшка не слезете, конечно, но, надеюсь, обойдется с рыбой-то…
Эдна, тяжело вздохнув, принесла чистой воды умыться (Руки прибирались кругом), пригладила Бриану волосы и спросила:
— Ну как вас опять угораздило, а?
Бриан промолчал.
— Да я понимаю, вы хотели, как лучше, но зачем есть-то было из чужого котелка?
— Драконов зараза не берет, — ответил он. Горло саднило, мутило, на душе было гадко.
— А отрава? — фыркнула Эдна и остановилась с ним рядом, снова погладив по жестким волосам. — Глупый вы дракон… Как вы только добрались до дома!
— Каша твоя и солонина виноваты, — ухмыльнулся он. — Сама же видела… фу, мерзость… Я быстро летаю, не успел переварить!
— Человек уже давно умер бы, — тихо сказала она, и Бриан осекся. — Зачем вы купили что-то у незнакомца? И попробовали? Сударь, я не понимаю просто, как вы еще живы до сих пор, вас же голыми руками можно брать!.. — Она нахмурилась, глядя, как он закусывает губы. — Что с вами? Что такое?
— Н-ничего… — произнес он, поморщившись.
— Если живот скрутило, идите уже… Будет он мне тут придворные любезности разводить! — Эдна гневно фыркнула. — Руки, еще водички ему! Чтобы впредь головой думал! А потом рыбу выкиньте, да не здесь, а то чайки и голуби наши потравятся, подальше… — Она подумала и добавила шепотом: — И откройте двери. Немного. Будто случайно не заперли…
Прибравшись, Эдна забежала к Бриану. Тот лежал у себя, и было ему, судя по всему, паршиво, несмотря на принятые меры.
— Глупый… — шепотом сказала она, потрогав мокрый от испарины лоб. — Доверчивый. Ну какой из вас дракон?
— Из тебя бы вышел лучше… — Бриан со стоном повернулся набок, подтянув колени к груди.
Эдна присела рядом, потрепала его по плечу.
— Впредь думать будете, прежде чем лопать что попало, — сказала она. — Болит где-нибудь?
— Да не то чтоб болит, просто… — он осекся. Он не мог сказать такое девушке.
— Ясно, — Эдна поняла и так. — Сейчас я вам травок заварю. Потерпите, сударь. Умереть уже не умрете, а прочее — чтобы думали впредь, что делаете!
— За что я тебя люблю, — выдавил Бриан, — так это за доброту…
— Ничего… ничего, сударь, жить будете, — Эдна снова потрогала его лоб. — Как хорошо, что я вас накормила, не то упали бы на полпути…
Бриан передернулся, представив, как судорога сводит его прямо в небе, как он падает на скалы и подыхает, пуская пену, потому что рядом нет никого, кто мог бы позаботиться о нем или хотя бы дать совет… Может, если бы он успел сообразить, в чем дело, нахлебался бы морской воды, от нее уж точно вывернет, но, скорее всего, было бы уже поздно.
Его бил озноб, и горячий отвар с ромашкой, мятой и чем-то еще пришелся кстати, стало тепло, спокойно…
— Вы вздремните, — сказала Эдна, поправив покрывало. Против обыкновения, сегодня она не ругала Бриана за испачканные простыни. — А я отойду на минутку.
— Угу… — сонно ответил Бриан. — Ты потом приходи… придешь?
— Конечно, куда ж я от вас денусь, — ответила она, убрав с его лица темные спутанные волосы. — Опять как пугало, хоть ты убейся!
— До чего ж ты вредная…
— Я не вредная, я правду говорю. — Эдна подсела ближе. — Точно-точно ничего не болит? Не мутит?
Бриан мотнул головой. Его уже отпустило, теперь клонило в сон.
— Ну и слава Создателю. Но кому и зачем понадобилось вас вот так…
Он не ответил — уснул. Эдна вздохнула, вышла из комнаты и подозвала Руки.
— Дайте знать, если придет кто чужой, — велела она. Ее серые глаза были холоднее стали. — Я их…
Эдна осеклась.
— Да ну и убью, подумаешь, дел-то, — фыркнула она, поправив нож под передником. — Создатель простит. А не простит, так и пес с ним!
Бриан как-то рассказывал об охотниках за сокровищами, так вот, похоже, этот его фальшивый рыбак был из них. О том, что в замке живет дракон, наверняка знает вся округа. Каков он из себя, опять-таки, в поселке тоже должны знать, там чужих не бывает, а Бриан появляется время от времени, не так уж редко, но лодки-то у него нет… Люди догадливы, живо сложат два и два. Чужак мог расспросить кого-нибудь из местных под хмельком, а потом дождался подходящего момента, зазвал доверчивого Бриана к костерку и угостил отравой… А на что рассчитывал? Что дракон или не долетит до замка и рухнет в море, или долетит, но будет не в состоянии сопротивляться? Или вообще уже умрет, когда явятся падальщики…
Эдна примерно представляла расстояние до поселка, Бриан как-то говорил, пешему там день пути или чуть больше, поэтому потратила время с толком — наставила ловушек по своему разумению. Так, на всякий случай: тут веревку на лестнице протянула, там еще что… Мало ли!
К вечеру она разбудила совсем ослабевшего Бриана, силком напоила бульоном и травяным отваром (во внутреннем дворике рос сонник, а мята начисто забивала его запах, тем более, дракон все равно
