— Отвези нас на пляж! — пристали мы к Радживу. Но Раджив отказался наотрез. Возможно, у него были другие дела. Библиотека стала постоянным местом нашего времяпровождения. Только однажды отдых в библиотеке заменили просмотром фильма в небольшом кинотеатре. Фильм был про родину Бенсона Кению.
Следующим пунктом программы была школа. Здесь нас встретила милая улыбчивая индианка Дипти, она обещала рассказать о методах образования в Ауровиле. Школьников не было, мы попали сюда во время каникул. Дипти призналась, что не имеет высшего образования и продолжает учиться вместе с детьми. В школах Ауровиля изучают те же предметы, что и повсюду. Но особое внимание уделяют эстетическому воспитанию и играм, развивающим детей физически. Высших учебных заведений в городе нет, и желающие получить хорошее образование вынуждены покидать Ауровиль. Зато все дети обучаются серфингу, верховой езде, участвуют в различных проектах, играют в театре, мастерят, рисуют, общаются на многих языках. Здесь стремятся ориентировать учеников не на сдачу экзаменов и получение сертификатов, а на то, чтобы в полной мере развить их способности. Дипти сказала, что подростков в городе мало, они стремятся сделать карьеру, покорить большой мир. Однако годам к двадцати пяти многие возвращаются. Повзрослев, молодые ауровильцы понимают, что выросли в хорошем месте.
Ближе к вечеру мы все-таки попали на пляж — открытое побережье Бенгальского залива. Волны здесь большие и злые, и почти всегда ветер. Нам, разгоряченным за день, было все равно, лишь бы вода. Многие местные купальщики занимались серфингом. Моя детская мечта! Конечно, волны тут не такие роскошные, как в фильме с молодым Киану Ривсом, но все же впечатляют. За чередой высоких водяных валов следовали довольно скромные, и мне удалось выплыть в океан. Остальные не стали испытывать судьбу и остались прыгать у берега. Я тоже плавала недолго, поняла, что меня быстро относит к Мадрасу. К тому же, кто-то сильно ужалил ногу. Я поискала медуз вблизи, но ни одной не обнаружила. Раджив объяснил потом, что это просто морские блохи. Чего только нет на белом свете! Это были первые блохи, посягнувшие на меня. Времени обсыхать не было, мы быстро собрались и поехали домой. В лагерь прибыли в кромешной тьме. Ауровиль плохо освещается, фонарики, а лучше шахтерские лампы, пришлись бы к месту. Не поужинав, мы сразу разбрелись по комнатам.
— А на завтрак — банан с корочкой хлеба, — предсказала Жанна.
Раджив позволил нам спать до девяти. Утром мы увидели, что Риши тоже обзавелся мотоциклом, видимо взял на прокат у кого-нибудь из местных. Теперь он мог подвозить еще одного человека. Число почитателей велосипедного спорта явно уменьшалось. Дороги в городе будущего трудны, мотоциклы и велосипеды вместе с ездоками падали, скоро мы ходили в синяках и ссадинах и участливо спрашивали друг друга:
— Ну, как твоя нога?
— Ничего. А твоя рука?
Все дни были насыщены экскурсиями.
Нам показали ферму, паровую кухню, деревню с настоящими прялками, плантацию странных деревьев папайя, полых внутри, угостили большими зелеными пупырчатыми плодами (джек-фрутами). Они оказались не очень вкусными. Мы делали земляные кирпичи с помощью особой установки и смотрели, как из них возводятся здания. Это очень дешевый способ постройки, но в сезон дождей земляные кирпичи размываются водой, и все нужно строить заново. Быстрее всего можно соорудить хижину из бамбука и банановых листьев, но ее тоже трудно поддерживать в хорошем состоянии. Все жилища пользуются спросом у разнообразной тропической фауны. В дома заползают насекомые, крысы, мыши и даже змеи. Американский фермер рассказывал нам историю о мстительных кобрах, которые возненавидели одну приезжую семью и одного за другим убили всех ее членов.
— Это же невероятно! Это чудовищно! — поминутно восклицал фермер. — Какая жестокая судьба!
— Да уж, — согласилась мы и стали внимательнее смотреть под ноги.
Каждый житель Ауровиля строит дом по своим средствам. Но он не может его продать или подарить кому-либо. Все, что нажито человеком в Ауровиле, принадлежит городу. Если есть деньги, жить здесь можно на широкую ногу, и это не возбраняется. Шри Ауробиндо говорил, что бедные не должны тяготиться своей бедностью, а богатые не должны обращать внимание на свое богатство. Здесь много иностранцев-чудаков, которые бывают в Ауровиле наездами. Они приезжают за экзотикой, за вдохновением, и, прежде всего, ценят возможность отдохнуть от зацикленного на материальных ценностях западного мира. Но это не мешает им быть успешными бизнесменами у себя на родине. Мы побывали в жилище у экстравагантного австралийца. Хозяина не было дома, но поскольку мы проделали длинный путь вглубь джунглей, нас все равно пустили внутрь. Австралиец для постройки использовал популярный бамбук, но дом его больше напоминал дворец, чем хижину. Мы долго бродили по комнатам, лестницам и верандам зажиточного Робинзона Крузо. Вся мебель и вещи были изготовлены вручную с отменным вкусом.
Позже я как-то ехала в поезде с парой путешественников из Австралии. Заглянув в купе, сразу захотела ретироваться — передо мной предстали косматые люди в каких-то лохмотьях. Но, приглядевшись внимательнее, поняла, что они одеты в костюмчики, стилизованные под древность. Все было продумано до мелочей: украшения, бусы из когтей и зубов, сумки, прически. Только вместо дубинки — почему-то гитара. Четвертый сосед по купе — индус всю дорогу рассматривал их с недоумением, с его точки зрения они были одеты как нищие, а белые люди и бедность для индийца понятия несовместимые. Указывая на художественные дыры в одеяниях, индус ворчал: "Совсем денег нет, что ли?"
Тогда в Ауровиле нам казалось, что из лесу явится хозяин бамбуковых хоромов, одетый в звериные шкуры. Но он так и не пришел.
Француз, взявший себе индийское имя Павитра, выстроил дом из белого камня на берегу океана. Огромные окна и открытая веранда позволяют ему любоваться шикарным пейзажем в любое время суток. Здесь он рисует картины, пишет стихи и мемуары. В зале с синими колонами и изысканными скульптурами стоит рояль. Свои картины и художественные фотографии Павитра подписывает подходящими изречениями из трудов Шри Ауробиндо и Матери и продает.
Жить, не обращая внимания на богатство, многим удается неплохо. Море, пальмы, братство, приветливые аборигены, возможность потакать своим причудам. Людям, которые приехали в Ауровиль без денег, в поисках социального рая, приходится туго. Содержание, которое они получают за свой труд, минимально. Работа рассматривается в Ауровиле не как способ для добывания средств к существованию, а как возможность выразить себя, развить способности. Люди могут заниматься разработкой своих идей, никто им не мешает, но на это тоже нужны деньги. Многие замечательные идеи так и остаются нереализованными, что, конечно, не способствует поднятию духа у их авторов. Климат здесь не идеальный. Нет зимы, но бывают проливные дожди и удушающая жара, парализующая всякую жажду деятельности. В Ауровиле много русских, которые приехали сюда после перестройки. Большинство еле сводит концы с концами. Зато у русских лучше, чем у представителей других национальностей, получается жить и работать в коммунах. Лучше всех, на мой взгляд, в Ауровиле прижились индийцы. Раджив, Фальгуни, обаятельный Раджа и другие, с кем нам довелось общаться, всегда были веселыми, бодрыми, по-доброму подтрунивающими над туристами. Они-то и стали для меня символом той загадочной ауровильской молодежи, которая не стареет и умеет радоваться жизни, а не тяготиться ее трудностями.
В Пондичерри мы посетили ашрам Шри Ауробиндо. Здесь находятся могилы Матери и учителя Интегральной йоги. Дом Ауробиндо превращен в музей, от которого у меня осталось тяжелое впечатление. Шри Ауробиндо при жизни получал много странных даров от своих почитателей. В доме полно чучел разных животных, голов тигров, леопардов, оленей. Они глядят отовсюду мертвыми стеклянными глазами. Разговаривать нельзя, люди падают на колени тут же на лестницах и в комнатах, молятся, окуривают помещение благовониями. Стороннему наблюдателю кажется, что молитвы возносятся этим звериным головам. Ауробиндо коллекционировал изделия из слоновой кости. Коллекция занимает несколько шкафов и тоже представлена для обозрения. Здесь же продаются книги, написанные Шри Ауробиндо и Матерью. Они переведены на многие языки. Мы приобрели одну самую маленькую книжку на русском. Стоит эта литература недешево.
В ашраме кормят всех посетителей бесплатно, но дурно. Мы с Жанной взяли по миске сока манго и потянулись за простоквашей, но нам твердо сказали, либо то, либо другое. Зато рис и воду можно брать ведрами.
Потом нас водили по разным цехам при ашраме, где шьют, пекут, стирают и тачают обувь. Таким образом, работой обеспечиваются многие граждане. Вечером мы гуляли по набережной. Местная достопримечательность — позолоченный памятник Махатме Ганди. Скульптура защищена от дождя навесом, похожим на зонтик. Мы улучили момент, проникли в ресторан и устроили себе пиршество. Фруктово-овощная диета, к которой приручали нас в Ауровиле, давно перестала радовать, и жареная рыба показалась райским угощением. Мы осуществили еще один коварный план — купили вина и пива, и тайно провезли на территорию нашего поселения. Распивать спиртные напитки здесь строго запрещалось. Даже для того, чтобы покурить, Жанна пряталась подальше за деревьями. И вот под покровом темной ауровильской ночи, дождавшись пока все экспериментаторы уснут, четверо нарушителей: я, Жанна, Бенсон и Саид — тихо выпили все вино и пиво. Бенсон предлагал разложить пустые бутылки веером возле дома Раджива, но до вандализма не дошло. Мы хорошо относились и к Радживу, и к руководителю нашей группы. Это был единственный случай потребления спиртного за неделю. Никто не страдал без зелья, но студенты, они же и в Африке студенты: выпить сообща, особенно там, где недозволенно — нет действа притягательнее. Риши оказался трезвенником.
