Полчаса спустя они были в аптеке.
Себастьян, которого на этот раз никто не видел, уселся на широкий подоконник, чтоб оттуда наблюдать за размеренной жизнью маленького итальянского городка, а Илларион пошел общаться с фармацевтом.
Пока маг согласовывал дату и время поставки нужных медикаментов в свое поместье, Себастьян любовался девочками, которые прыгали на скакалках во дворике напротив аптеки. Он не заметил того, что за ним тоже наблюдают: некая пожилая леди в белой блузе, розовом сарафане и соломенной шляпке. Она стояла у кондитерской лавки на другой стороне улицы и, водрузив на нос очки с толстыми линзами, удивленно смотрела на одноглазое существо, моргавшее в витрине аптеки. Мозги у леди были явно не в порядке.
Пару минут понаблюдав за Себастьяном, она решительно вошла в аптеку и замерла на входе.
Диспозиция получилась такая: маг Илларион стоял, опираясь локтями на прилавок, лицом в маленький торговый зал, и наблюдал, как под потолком медленно крутится вентилятор; Себастьян по-прежнему сидел на подоконнике, но теперь он смотрел на вошедшую; пожилая леди заслоняла выход своим высоким и толстым телом, которое казалось еще больше из-за розового облачения; а аптекаря не было — он удалился в подсобку, чтоб пересмотреть запасы требуемой глазной мази.
Илларион с добродушной улыбкой перевел взгляд с вентилятора на посетительницу и чуть встревожился, сообразив, что дама видит Себастьяна.
— Боже мой! — прошептала леди, делая шаг к одноглазому. — Подумать только!
Себастьян испуганно захлопал веком, сжался в комок и с мольбой глянул на чародея.
Тот тоже сделал шаг к витрине.
— Нет-нет, я его не обижу, — поспешила объясниться дама. — Я давно ищу его. Очень давно. По стольким мирам прошвырнулась — и не сосчитать. Кто бы мог подумать, что найду его во время своего отпуска!
— Да? Вы его искали? — удивился Илларион. — А вы кто?
Тут он увидел глаза дамы, и все вопросы исчерпались сами собой: глаза пожилой леди были ярко-голубыми с золотистыми крапинами. Только у магов земного мира бывают такие глаза. И не у простых магов, а у магов-кочевников.
Они колдуют мало и неэффективно, но зато умеют со скоростью света носиться по мирам, и это не вредит их ауре. Поэтому маги-кочевники часто промышляют межмировыми поисками. Дама Варвара была именно такой чародейкой.
— Его родители наняли меня, когда их сын пропал, вот и уведомление, — рассказывала и показывала свои документы Варвара, когда они стояли на улице, возле белого «Пежо» Иллариона. — Я долго искала бедолагу. Он перенесся из своего мира в этот из-за сильного колебания магических потоков, вызванных резкой активностью тамошнего светила. Такое бывает нечасто — примерно раз в тысячу лет. Так что, можно сказать, наш Себастьян, в каком-то смысле, везунчик…
Илларион понимающе кивал, с улыбкой глядя на Себастьяна, а тот растерянно хлопал веками и жался к ногам чародея.
— Твои родители ждут тебя, малыш, — улыбнулась Варвара и протянула руку бедняге. — Пойдем. Через минуты две ты будешь дома — обещаю.
Себастьян наконец-то улыбнулся и вложил свои пальцы в пухлую ладонь чародейки-кочевницы…
Вечером Илларион и Моника пили вишневый ликер на террасе, слушали, как шелестит ветвями старый дуб, украшенный разноцветными лентами, и считали звезды.
— Как славно все вышло, — улыбалась девушка. — Подумать только, все само собой разрешилось. Хорошо, что ты не использовал магию, а повез Себастьяна к доктору. Иначе вы не встретили бы Варвару…
— Да. Ты права, — кивал Илларион, носом зарываясь в огненные волосы своей красавицы. — Магия ведь не всегда к месту. Вот когда мы вместе, я ею совершенно не пользуюсь, — и он обвил руками талию девушки…
Март 2009 года
Коварный Самхэйн
Бывают такие дни в году, когда лучше бы вообще глаз не открывать и с постели не подниматься. Дни, когда у тебя все идёт наперекосяк, как бы ты ни упирался, какие бы таланты ни проявлял. Даже солнце в этот день светит не туда и не так, как надо.
Одним не совсем ясным и не совсем теплым ноябрьским утром чародей Илларион проснулся, потер глаза пальцами и понял, что сегодня именно такой нехороший день. День, когда все непременно будет валиться из рук, вызывать нудную головную боль и трепать нервы.
Самхэйн.
День, который еще называют Днем Всех святых или Хеллоуином, который по нраву людям, но не по нраву волшебникам.
— Что-то нынче будет? — простонал Илларион и потянулся руками на другую половину кровати — к Монике, чтоб хоть на часок отвлечься от мрачных мыслей.
Любимой в постели не оказалось. Её льняные подушка и покрывало были холодными, стало быть, девушка покинула ложе уже давно.
Судя по всему, неприятные сюрпризы начались.
Зеркало подтвердило опасения мага.
— Ну, привет, рожа наглая, — поприветствовало оно Иллариона.
— Почему наглая? — удивился чародей. — В прошлом году на Самхэйн ты обозвало меня постной рожей.
— Люблю разнообразие, — ответствовало зеркало, и выдало отражение волшебника в негативе.
— Моню видело? — осведомился Илларион, глядя голубыми глазами в темно-красные глаза своего зеркального двойника и почесывая щеку.
— Я ее поглотило, — важным тоном сообщило зеркало и вспучило нос волшебнику.
— Зачем? — изумился маг. — Немедленно верни!
— Черта с два! — заявило зеркало и растянуло отражение волшебника так, что оно с треском лопнуло и образовало два лица, оба — чрезвычайно рассерженных, а потом вызывающе пропело. — Сего-о-одня не твой де-е-ень!
— Верни её! — грозно повторил своё требование Илларион. — Иначе! — он поднял вверх правую руку, словно муху ею прихлопнуть собрался.
— Но-но! — отозвалось зеркало. — Не забывай: нынче вся твоя магия может выйти боком. Самхэйн — особый день. Всё наперекосяк. Особливо все магическое…
— Но зачем она тебе? — покачал головой волшебник.
— Я просто не желаю, чтоб она в меня пялилась по десять раз на дню. Хоть сегодня, — со вздохом ответило зеркало. — Она мне не нравится. От ее рыжих волос у меня вся поверхность болит — слишком яркий цвет, раздражающий… Тебе надо сменить девушку.
— А это тебя не касается! — резко ответил Илларион, направляясь в ванную комнату.
— Очень даже касается! — крикнуло ему вслед вредное зеркало. — Мне ж её отражать, а не тебе!
В знак неуважения к сегодняшнему не совсем нормальному дню Илларион решил не бриться. Он принял душ, почистил зубы, причесался — и только. Затем прошел в гардеробную, где выбрал одежду, подходящую Самхэйну: брюки и рубашку камуфляжной расцветки и тяжелые ботинки-штурмовики. На голову напялил белый пробковый шлем, поверх рубашки надел черный кожаный жилет с десятком кармашков, полных всяких нужных в Самхэйн мелочей, и военным шагом направился в столовую.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
