веришь? Спроси Шарпея. Это он всю водку выжрал, оттого-то и побежал на улицу. А в твоём баре другая схема прокатила… слышал про пикап?
Я отрицательно покачал головой, а Идальго, полный энтузиазма, принялся рассказывать о том, как надо спаивать девчонок в баре, но самому оставаться трезвым. Секрет был прост: парень договаривался с барменом, чтобы тот наливал ему спрайт вместо джин-тоника. Взамен Идальго оставлял щедрые чаевые.
— А теперь ты расскажи что-нибудь, — продолжил парень после нескольких минут тишины, — например, что у вас за тёрки с Шарпеем?
Я хотел снова отмазаться, но юнец не принимал возражений. Пришлось рассказать ему всё. От начала до конца. Я думал, что после десяти минут Идальго сам попросит меня замолчать, но парень внимательно слушал и часто задавал вопросы. В результате я рассказал ему про отношения с матерью, про попытки суицида и даже про отца, которого никогда не видел. Больше всего Идальго зацепил момент, когда Пчелоед избивал меня камнем, а я из принципа не отвечал. Тогда парень перебил меня, чтобы рассказать о своих «правилах боксёра». Их было всего четыре: 1) не пить; 2) не курить; 3) не употреблять наркотики; 4) всегда драться как боксёр. Последнее правило означало, что даже на улице Идальго бил только в торс или в голову и только руками. Если соперник падал, юнец ждал, пока он встанет.
Затем мы перешли к обсуждению любимых боксёров и сошлись на том, что Мохаммед Али — лучший за всю историю этого спорта. Идальго, правда, считал своим кумиром Рэя Леонарда.
— Из нынешних один Мэйвезер прикольно дерётся, — сказал парень. — Он, конечно, тот ещё алчный урод, но талантливый же!
Мы так разговорились, что даже не заметили, как утихли крики в соседней комнате и как низкорослый полицейский вышел из комнаты. Он ударил дубинкой по решётке, чем сразу же обратил на себя внимание. «Так это он Пчелоед?» — прошептал Идальго. Я одобрительно кивнул, на что комиссар автоматически отреагировал:
— О чём шепчетесь, голубки?
— Да вот, всё спорим, на какую порнуху вы втихомолку дрочили, сержант Членоед, — ответил Идальго.
От происходящего у меня перехватило дыхание, а у Пчелоеда вылупились глаза.
— Ты как со мной разговариваешь, петух малолетний?! — крикнул комиссар и встал прямо напротив нас. — Тебе чё, рёбра давно не ломали?!
Если бы не решётка, Пчелоед бы тотчас кинулся в драку. Я так ненавидел его, и в то же время его вздутые вены на лбу по-прежнему выглядели устрашающе. Однако мой сокамерник не испугался и тоже приблизился к решетке.
— О-ооу, только не возбухай, Членоед. Поверь, если бы я после работы должен был ложиться в постель со страшнючей бабой, я бы тоже дрочил как угорелый. А то иди-знай, вдруг ночью встанет, — Идальго рассмеялся. — Придётся удовлетворять. Поэтому ты даже молодец, что подстраховался.
Пчелоед спокойно принял эти слова и даже улыбнулся. Очевидно, он понял, что если поливать юнца грязью — тот не испугается.
— Я вижу, ты большой остряк. Посмотрим, как ты будешь ржать на зоне, когда сядешь за вооруженное сопротивление при задержании. Или ты думал, что можешь просто так разгуливать с ножом в кармане? Вон у меня ещё и свидетель есть, — сказал Пчелоед и кивнул в мою сторону.
Отлично. Теперь мне точно не выйти сухим из воды. И зачем Идальго положил нож Серого в карман во время драки? Какого чёрта он вообще докопался до Пчелоеда? В голове витали всевозможные исходы этого конфликта, и ни один из них не был положительным. Идальго повернулся в мою сторону. В одном его взгляде было больше мужества, чем во всём моём естестве.
— Не бойся, таких, как ты, очень любят на зоне, — Пчелоед сузил глаза в улыбке и почесал в паху. — Прямо в попку любят.
— Лучше бы ты занял свой грязный рот чем-нибудь. Например, ты мог бы… — Идальго прислонился к прутьям, — отсосать у меня стоя, карлик.
Пчелоед ударил по решётке кулаком, но парень успел убрать лицо.
— Хотя с твоим ростом может понадобиться стремянка…
Комиссар в ярости забежал в кабинет и вышел оттуда с дубинкой. Он достал из кармана связку ключей и крикнул:
— Эй, Африка! А ну пойди сюда!
Я медленно подобрался к решетке и, пока шел, несколько раз взглянул на Идальго. Он сидел с наплевательским видом. Когда я приблизился, Пчелоед просунул руку между прутьев и притянул к ним мою голову. Он максимально приблизился ко мне, а затем прошептал: «Я знаю про твои мутки с Удавом, так что можешь валить домой. Но пацан останется». Пчелоед отодвинулся и открыл замок. Дверь камеры открылась. Комиссар рванул внутрь, оттолкнув меня. Когда я обернулся, он уже избивал Идальго дубинкой. Юнец пытался сопротивляться, но удары по голове дали о себе знать, и скоро парень уже не мог оторвать лицо от пола. «Чего встал?!» — крикнул Пчелоед. Его голос всё ещё управлял мной. Я выбежал из комнаты, притворяясь, что не слышу крики товарища.
На выходе из участка я остановился. Мне слышалось, как дубинка врезается в плоть Идальго. Бам! Бам! С каждым разом звук становился громче. Бам!!! Через несколько минут казалось, будто мой череп превратился в колокол, внутри которого бьётся язык в виде большой полицейской дубинки. БАМ! БАМ! БАМ!
После некоторых колебаний я тихо зашёл в участок. Мне оставалось пройти совсем чуть-чуть, но знакомый садистский голос заставлял меня колебаться. Собрав все силы в кулак, я сделал пару шагов и увидел Идальго, прижатого к тюремной решётке и прикованного к ней наручниками. Рядом стоял Пчелоед в расстёгнутой рубашке и с дубинкой в руках. Полицейский ударил Идальго по рёбрам, а парень отчуждённо взглянул в мою сторону. В этот момент что-то щёлкнуло в моём мозгу, я закричал что есть мочи и бросился в бой.
— Какого… — сказал, развернувшись, Пчелоед, перед тем как получить в челюсть.
Полицейский отступал и отмахивался дубинкой, но это не остановило меня. Я наносил удары одним за другим и скоро прижал Пчелоеда спиной к решётке. Теперь не вырвешься! Я сжал зубы в широкой улыбке и продолжал бить. От каждого удара голова Пчелоеда раскачивалась сильнее, а по моему телу пробегала дрожь. Я был так одурманен насилием, что даже не
