ли, жизнь-судьбу ей портить? Не-ет. Я хотел бы этот долг отдать. Во всех смыслах.
– И в денежном тоже? – поинтересовалась я.
Кочанов оглянулся на меня слегка испуганно, словно я застала его врасплох.
– Да, Александр говорил, что вы женщина умная, – грустно усмехнулся он. – А главное, меткая. Да, и в денежном тоже. Я ведь, дурья башка, в одном из объявлений так и указал, мол, для передачи наследства. Думал, вернее привлеку.
Та-а-ак, денежный вопрос всплыл…
– И большое оно, это наследство? Можете пока не называть цифру.
– Достаточное, Евгения, достаточное. Вот поэтому я и притворяюсь идиотом. Чтобы проверить. Если претендент фальшивый, сам уйдет. Если настоящий, то хотя бы генетического анализа добьется, сейчас ведь часто такое делают. Докажет право наследования.
Он смерил меня взглядом – очевидно, прикидывая, чем бы еще зацепить.
– Не то у меня уже здоровье, – добавил Кочанов после паузы. – На пансион не так много уходит, а отдавать деньги государству…
– А у меня не такие уж доступные расценки, – возразила я. – Вы проплатили услуги частного сыщика, и это ни к чему не привело. Вы готовы еще раз потратиться?
– Да я уж на все готов, лишь бы отыскать своего отпрыска. Сильнее, кажется, уже ничего не захочу.
– А вы не думали, что вам самому при таком раскладе нужна охрана? Хотя б подстраховаться от повторного визита этого мордоворота?
Кочанов снисходительно постучал пальцем по своему еще рыжему виску.
– Здесь моя охрана. Какой информации можно добиться от маразматика? Только Дмитрий знает, что со мной все в порядке.
Что-то тут не вырисовывалось.
Я пытливо зыркнула на Руслана Осиповича, ничего не говоря. Наконец спросила:
– А деньги? В банке или в банке?
– Простите, Евгения, не совсем…
– Предположим, ваш наследник неизвестного пола будет найден и вы будете точно уверены, что это он. Что дальше?
– Я приду в себя, – бесхитростно пояснил Кочанов, – и, забрав деньги из банка…
– А в банке знают, что вы в своем уме?
– Только один человек, мой поверенный. Он же перечисляет деньги на пансион.
– Ага, то есть в курсе не только Дмитрий, – прищурилась я. – Точнее, уже не только он. Знают этот медбрат Дмитрий, я и Осколкин.
– И я бы хотел, чтобы вы оказались последней, кому я открываюсь, – Торопливо кивнул Кочанов. – Александр говорил, что вам многое по плечу, и если уж даже вы не сможете… Наверное, смирюсь и останусь доживать свой век бобылем.
Шурик, если он реально так сказал, польстил с дальним прицелом: еще в его бытность полицейским бывало, что мы выручали друг друга. Да и после случалось.
Я уже приняла решение, но оставалось еще несколько моментов.
– Если вам не нужна охрана, значит, мне не нужно будет находиться при вас круглосуточно. Тогда в каком, так сказать, формате будут проходить наши встречи?
Этот вопрос Руслана Осиповича озадачил. Он поелозил верхней губой о нижнюю, глянул на соседний куст черемухи, будто там вывесили предполагаемое «расписание».
– Ну, как… наверное, как с Александром. Вы собираете информацию, а вечером отчитываетесь о проделанной работе. – Он обеспокоенно посмотрел на меня. – А как вообще у вас положено?
– Если вы наймете меня для розыска, вот так и будет положено, – заверила я. – Вполне подходит.
Я свои мотивы Руслану Осиповичу раскрывать не собиралась (моих клиентов редко интересует, да и не должно интересовать, почему телохранитель взял их заказ). Но во время его исповеди мне вспоминалась вчерашняя грустная Мила. И мысль, что, по крайней мере, во время реабилитации она не будет сутками одна дома, была вполне убеждающей. А я не закисну в безадреналиновой домашней рутине. Моя работа держит меня в тонусе, а быть в тонусе для меня жизненно важно. Да и другой жизни я пока не хочу.
– Пожалуй, я возьмусь за ваше дело. При двух условиях.
– Да-да, конечно… – Руслан Осипович аж весь расцвел от одного только моего согласия, преисполнился надежды.
– Первое – вы платите мне мою стандартную суточную ставку. Все-таки вы нанимаете квалифицированного телохранителя с большим стажем. И второе: Александр хоть что-нибудь разузнал о ваших четырех дамах сердца?…
…Домой я вернулась в пятом часу. Милы все еще не было (клятвенно обещала позвонить, как только захочет домой). Так что я заварила себе чай, разогрела в духовке пару полуфабрикатных котлет и после перекуса занялась делом.
Улов у Шуры был не слишком щедрый. Впрочем, неудивительно. Руслан Осипович и сам знал маловато о своих мимолетных любовях.
Это «маловато» выглядело как четыре тощие картонные папки самого что ни на есть уныло-канцелярского вида. К двум из них прилагались блеклые черно-белые фотокарточки искомых дам, а в одной информация исчерпывалась исписанным с одной стороны листком формата А4.
Что ж, звонок в долгий ящик откладывать не будем.
– Шурик, привет. Это Женя Охотникова. Не отвлекаю? Говорить можешь?
– А? – только и отреагировал Осколкин. До меня донесся звук зевка.
Так, понятно. Нестабильный график частного детектива… Особенно если вперемешку с личной жизнью. У Шуры бывало.
– Жив-здоров? Говорить можешь? – повторила я, веером раскладывая на столе «личные дела» разыскиваемых женщин.
– Что-то срочное? Дай пи-а-ать-ть минут на кофе и умыться… – Снова зевок громче прежнего. Гулял или работал?
Я звонила со стационарного телефона; мобильный Шурик зачастую вырубал, чтобы нежданный звонок не выдал его в ответственный момент на работе. Так что Осколкин не стал прерывать разговор. Судя по доносящимся шумам, отложил телефон и приступил к «кофе и умыться». Я слышала бульканье воды (джезва? Или это шум из ванной?), пофыркивания, чьи-то голоса в отдалении.
Но четко через пять минут он вновь был на линии, совершенно проснувшийся и готовый к разговору.
– Что у тебя случилось? – поинтересовался он.
– Не что, а кто. Руслан Осипович Кочанов. Твой бывший клиент, коли не соврал.
– А, да, этот рыжий старикан! – обрадовался Осколкин. – Я его к тебе направил. Подумал, занятная ситуация…
– …с которой ты никак не смог ему помочь, если я не ошибаюсь, – слегка язвительно отметила
