— Дальше я сам, — мрачно проговорил Дэн, когда начальник безопасности замер возле двери в квартиру Воронцовой. Ворох мыслей заполнил его голову — как-то совсем не вязался у него образ бывшего бизнесмена с тем местом, в котором он оказался.
Впрочем, ему было плевать. Он нуждался в том, чтобы увидеть Юлю, и по херу, где именно она живет.
— Ой… — выдохнула девушка, похожая на Воронцову, когда дверь перед Дэном распахнулась. Платон тут же сунул в квартиру свой нос, но, видимо, поняв, что Лебедеву ничего не грозит, отошел. — Здравствуйте.
— Здравствуйте, — отозвался Лебедев, старательно отводя взгляд от изуродованных ног девушки, на которых она едва стояла, опираясь на костыли. — А я к Юле.
— М-м-м, — она задумчиво оглядела его с ног до головы, будто решала, стоит ли продолжать разговор, и все же ответила: — А ее дома нет. Вы ведь Даниил?
То, что сестра Воронцовой — а это определенно была она — его узнала, было для Дэна хорошим знаком. И напоминанием о том, что он сам вообще ничего не знал о Юле. Так, сухие факты, ничего кроме. А ему бы совсем не помешало быть в курсе того, что сестра у Воронцовой инвалид. И что живут они мягко говоря небогато. И о том, чем сейчас занимаются родители Юли — тоже.
— Даниил, — кивнул он и протянул ладонь, мгновением позже мысленно себя обругав, когда девушке пришлось неловко опереться на одну ногу, чтобы ответить на рукопожатие.
— Женя.
— А где Юля, вы не знаете?
— Не знаю. Она не говорила, куда собирается. Но если не дома и не у вас, я думаю, что отправилась к бабушке.
Дэн переступил с ноги на ногу. Потребность увидеть ее как можно скорее с каждой минутой становилась все невыносимее.
— К бабушке? А вы не могли бы мне дать ее адрес? — все же решил он спросить напрямую, чтобы не напрягать службу безопасности и не терять время.
Женя сомневалась долго. Просто стояла напротив, перенося вес тела с одной ноги на другую и обратно и сканировала Дэна взглядом. И ему от этого становилось не совсем уютно. Будто сестра Воронцовой знала, что он совсем недавно причинил Юле боль, и теперь решала, поспособствовать ли тому, чтобы они увиделись снова или нет.
— Ладно, — кивнула она, наконец. — Дам. Записывайте.
А когда Дэн коротко набил в заметках мобильного заветные слова и цифры добавила:
— Только вы поосторожнее там. Бабушка у нас не совсем обычная.
И не успел он сказать ни слова, улыбнулась и закрыла дверь прямо перед его носом.
ГЛАВА 21
Не совсем обычная бабушка. Интересно, что имела ввиду Женя? Что она ведьма? Или немного того? Дэн испытывал множество самых разнообразных чувств, когда садился в машину и когда ехал по выданному ему адресу. Надо будет немного глубже покопаться в Юлином окружении и в ее прошлом, потому что по сути все, что он о ней знал точно — что хочет ее до безумия. Но это не то знание, с которого стоило начинать с ней отношения. А он ведь хотел именно отношений, и сегодня при виде Мишель, понял это окончательно.
Стоило только ему подойти к двери после всех обычных «плясок с бубнами» в исполнении службы безопасности, как замок на той повернулся — не успел Лебедев нажать на кнопку. Нахмурившись, он толкнул перед собой дверь, едва не выругался на мелькнувшего позади Платона, и вошел в квартиру. Его тут же окутал какой-то сладкий запах, смешанный с ароматом свежезаваренного кофе, и пока Дэн снимал обувь, в прихожей появилась женщина, возраст которой он не мог определить вот так вот сходу. То ли пятьдесят лет, а то ли все семьдесят. Только знал, что находиться в этой квартире ему кажется правильным.
— Заходи, — безо всяких приветствий пригласила его бабушка Юли. — Я Анна Петровна.
— Даниил.
— Да, Даниил. Юля в душе сейчас, придется ее подождать.
Дэн кивнул, и тут же из ванной послышался окрик Воронцовой:
— Бабушка, кто там?
Ему захотелось тут же ответить, но Анна Петровна опередила:
— Это ко мне!
И Лебедев понял, что он действительно к ней. Присутствие Юли, пусть даже вне поля его зрения, успокаивало, а вот познакомиться с ее бабушкой поближе, точно будет нелишним. Особенно учитывая тот факт, что Воронцова, видимо, первым делом со своими проблемами бежала к ней.
— Садись. Кофе пить будем, — улыбнулась ему Анна Петровна, и когда Дэн устроился за столом, добавила строго: — Чашку Юлину не трогай пока, она еще понадобится.
И не успел он заверить ее, что и пальцем не коснется ничего из того, что стояло на столе, отвернулась, давая ему возможность оглядеться.
Он оказался в старенькой квартире, в которой, казалось, эта женщина и обитала всю жизнь. Везде какие-то предметы — с привычными вазами и салфетками соседствовали пучки трав, карты, даже связка птичьих перьев, и это казалось удивительно органичным.
— Держи. — Она ловко отодвинула чашку Юли, поставила перед ним его порцию кофе, устроилась напротив и спросила коротко: — Ну?
И Дэн, вместо того, чтобы спросить, что имеется ввиду под этим «ну», вдруг начал рассказывать. От и до, опуская некоторые подробности, конечно. О том, как встретил Юлю в том клубе, о том, как искал, как она сама к нему пришла. О нападении, о Мишель и обо всем, что этому сопутствовало. И когда закончил, оказалось, что его маленькая исповедь уложилась в десять минут.
— И что теперь думаешь делать? — как бы между делом поинтересовалась Анна Петровна, при том взгляд ее стал цепким, будто сканировать его им собралась.
— Для начала — с Юлей поговорю.
— Поговорить — это правильно. Многое разговором обычным решить можно, жаль только люди не всегда это понимают.
— А если слушать меня не будет?
— Хрень собачья! Она отходчивая, хоть ей и плохо сейчас. Но ты правильно сделал, что сразу приехал.
Дэн невольно улыбнулся, когда бабушка Юли выругалась. Но тут же посерьезнел. В ванной перестала течь вода, и Анна Петровна, подавшись к нему, заговорила быстро:
— Есть кое-что, что ты должен знать. Только не пойму вот так сразу, готов ли ты к этому.
У Лебедева от этих слов по спине мурашки табунами побежали, потому что сразу понял — речь пойдет о чем-то очень важном. Раньше этот антураж, который его сейчас окружал, и «не совсем обычная бабушка» вызвали бы только одно желание — хорошенько проржаться. Сейчас же он точно так же подался к ней и шепнул уверенно:
— Готов.
Первым делом она побежала домой. Хотелось прижаться к Жене, рассказать ей все, поделиться тем, что разрывало ее на части. Но ведь она же с самого начала знала, что для Лебедева — всего лишь игрушка на время. И просто обязана была помнить об этом постоянно. А она забыла. Отпустила свои чувства на свободу, солгала себе, что все может быть иначе, чем есть на самом деле. Вот только реальность оказалась куда более жестокой.
Жене она так ничего и не рассказала. Ни о невесте Дэна, с которой ей пришлось познакомиться, ни о том, что сам Лебедев ни словом не дал ей понять, что у него с этой самой Мишель все несерьезно. Да, она знала из таблоидов, что у него есть девушка, но… как-то этот факт отошел на второй план, и Юля напрочь о нем забыла.
Когда все же не выдержала и помчалась к бабушке, желая только одного — спрятаться и пореветь в свое удовольствие, Анна Петровна встретила ее коротким кивком, как будто уже знала, что случилось что-то неприятное. Юля быстро стащила обувь, уселась в кухне, пытаясь отвлечься мыслями от той картины, что раз за разом появлялась перед глазами — как Даниил Лебедев идет под венец с этой треклятой Мишель. Выпила кофе, бездумно глядя на экран телевизора, и так же молча поднялась и пошла в ванную.
И только когда оказалась под горячим потоком воды, расплакалась, как самая последняя дура. Словно снова вернулась в тот день, когда подошла к Дэну на одной из перемен, и получила взгляд, полный недоумения и даже насмешки.
