туда ходи, сюда не ходи — и сдриснула, однако. Хорошо быть живым героем, так-то. Мертвым героем быть не хорошо!
— Однако, бабы — гораздо хитрее мужиков, — печально констатировал я, припоминаю нашего бедолагу Сусанина. Тот-то помер.
— Абьюз! Буллинг! Газлайтинг! Виктимблейминг! — орал Кузя, когда Эсси его настигла и форменным образом лупила по заднице. — Шейминг! Моббинг! Эйблизм! Нет! Не эйблизм, нормальный я! Нор-маль-ный ваще-то! Бабай, ну скажи ей! Ваще-то мы быстро пришли, вот они — гуси! Ну Эсси, ну я всегда тебя любил! Я за тебя был! Затебее не было никого! Гуси — вот они!
— Гуси! — сказала Эсси, выпуская гоблина. — Обалдеть. Гуси…
Гуси были белые, красивые, жирные. Плавали себе по довольно обширному, длинному озерцу, гоготали, хвостами шевелили симпатично, ряску кушали. Ветер гонял рябь по воде, шевелил осоку и камыши, шелестел ветвями каких-то лиственных деревьев — просто фантастика! Даже солнышко выглянуло из-за багровых туч и залило все это великолепие теплыми лучами…
— Это Оазис, да? — спросила Алиса. — Оазис же, да? Я — туда!
И полетела прямо к зеленой травке, пышным кронам деревьев и гусям с утками. И потом заорала, прямо из-под этих самых деревьев, дурочка с переулочка:
— Тут даже дышится по-другому!!!
И, конечно, гуси тоже заорали:
— ГА-ГА-ГА-ГА! — и хором поднялись на крыло, и свалили к японой матери на другой конец озера.
— Слушай, Клавдий, — сказал я, изображая классический фейспалм. — На кой хрен тебе такая тупая жена?
— Кто сказал — жена? — уставился на меня он.
— А ты что — поматросить и бросить? — в свою очередь я тоже на него вылупился. — Ты что — офигел? Я тебе щас леща дам! Ты джентльмен или не джентльмен?
— Я — Ермолов! — горделиво выпятил грудь он. — Столбовой боярин! О сем написано в Боярской книге 1611 года, нашего предка Араслана-мурзу Ермола в боярство сам Иоанн Четвертый Васильевич Грозный возвел! А джентльмены — это авалонская человечья знать, тьфу, коллаборационисты и эльфийские подстилки, прости Эсси, я против лаэгрим ничего не имею, вопросы с вами порешали, я про эльдаров.
— Ловко он спрыгнул, — сказала Эсси. — Я все равно про это Алисе расскажу, хоть она и дурочка. Пойдемте, ребята, место для лагеря готовить. Хтонь мне на мозг давит, ужасненько темно дышать и душно смотреть…
Ей-то было тяжелее нас всех, она-то была эльфийка! Эльфы плохо Хтонь переваривают. Так что Кузе на самом деле спасибо нужно было сказать, что так быстро к Оазису вывел. По нашим прикидкам нам еще километров пятнадцать-восемнадцать до первого привала топать пришлось бы, и Эсси точно стало бы совсем грустно… И татау она делать не хочет! Оставалось надеяться — тут, среди чистой природы, ключевой воды и буйной зелени девушка быстро придет в себя.
— Бабай! Я двоих подстрелила! — помахала мне луком эльфийка и ткнула пальцем в сторону камышей, куда скрылась часть вспугнутых Алисой птиц. Парочка из них действительно не подавала признаков жизни. — Смотри, какие жирненькие!
Уже пришла в себя, вот как!
— Кузя — иди их доставай, — ткнул гоблина я. — Это твой шанс на ужин и реабилитацию!
— А чего я? Я, ваще-то, простужусь! И буду хлюпать носом! — заявил Кузьма. — Очень громко.
— Фу! — скривился Хурджин. — Он ведь правда будет хлюпать, однако! Эсси, так-то двух шибко мало, давай еще… Семь! И я так-то полезу за ними всеми сразу!
Эльфийка энергично кивнула, перехватила лук и пошла вдоль берега. Тролль потрусил за ней. А мы с волшебниками и Кузей принялись разбивать лагерь. Ну как — мы? Я и Кузя. Эти-то двое не очень-то к походной жизни были привычными. Хотя казалось бы! Один — вояка, другая — советская и постсоветская пенсионерка! И вообще — если они маги, то где там скатерть самобранка и все такое прочее?
— Это к артефакторам! — обиделась Селезнева. — Я подсветить могу ночью, или там — костер разжечь!
— И то — хлеб, — вздохнул я. — Тогда идите сушняка насобирайте, и не смейте ломать деревья сраными темными щупальцами, чтоб я этого дерьма тут не видел! Насобирали по охапке — притащили, ручками! Потом вернулись в рощу — и снова повторили сие действие. А потом Алиса разожжет костер. Смекаете?
Рожа у Ермолова почти вернулась в прежнее состояние, он маг всё-таки, а не погулять вышел, но челюсть свою он потрогал — на всякий случай, и сказал:
— Смекаем!
* * *
Гусей мы зажарили на вертелах, гарниром послужили самые банальные бичпакетные макароны быстрого приготовления с заправкой из сушеных овощей, на десерт — сухофрукты и антихтонический чай из запасов Эсси. Был и такой! У эльфов, оказывается, имелись методики снятия хтонического переутомления. Не лаптем щи хлебали, тоже — развивались!
Сытный ужин, незримые границы Оазиса, оберегающие нас от всякой скверны, уютные отблески костра и плеск воды настраивали на расслабленный, даже романтический лад. Мы сидели вокруг сложенного из камней очага и не ложились спать. Ермолов, почуяв ночную стылость, сдернул с себя плащ и укрыл им плечи Селезневой, которая задумчиво смотрела в огонь, расположившись на траве полулежа. Ощутив тяжесть Алиса удивленно глянула не Клавдия, сказала:
— Спасибо! — и протянула ему кружку чаю.
Хурджин подтянул к подбородку свои громадные колени, обнял ноги руками, сцепил пальцы в замок и молчал, провожая взглядом улетающие в черное небо искорки.
