вам это не идет.
– Простите! – пробурчала, понимая, что князь снова прав, и это я в его глазах выгляжу неуравновешенной барышней, у которой настроение меняется каждые пять минут.
Я ловко взобралась по лестнице. Наверху меня подхватили за руки и вытянули наружу, поставив на землю. Пробормотав слова благодарности, я приняла из рук княжеского помощника пальто. Пока одевалась, попутно отряхивая невесть как прицепившуюся паутину, обдумывала внезапную мысль. В момент, когда меня доставали из погреба, на доли секунды глаза оказались на уровне ног присутствующих полицейских, так что невольно обратила внимание на их обувь. Сапоги! Похожие я видела на том человеке, с которым общался купец.
– Алим Осипович, я вспомнила! – бросилась к князю, самостоятельно выбравшемуся на поверхность.
По тому, как на меня вытаращились присутствующие, я поняла, что ляпнула лишнего. Во-первых, воспоминание относилось к свежему видению. А, во-вторых, если подельник душегуба носил армейские сапоги, то, кто знает, не находился ли он сейчас среди присутствующих? Тут у всех одинаковая обувь, фасон тот же самый.
– Что именно вспомнили? – Князь ничуть не обманулся моим радостным воплем.
А еще ему не нужно лезть в голову, чтобы прочитать мысли. Я растерянно огляделась, понимая, что ни слова не скажу в присутствии посторонних. Хотя, как раз посторонних здесь не было.
– Это… касается личности жертв. Из моего видения у алтаря. Я думаю, что сумею опознать некоторых. Или же рассказать о приметах, чтобы свериться со списком пропавших, – придумав на ходу правдоподобное оправдание, я перевела дух.
Однако же канцлер сообразил, что я недоговорила, поэтому снова предложил составить ему компанию по дороге в Управу. Сам Коромыслов сопроводил меня до автомобиля князя, сгорая от нетерпения поскорее услышать подробности. Однако ему снова не предложили места в машине, и он был вынужден сесть в служебный паромобиль.
– Так, что же вы вспомнили на самом деле, Анастасия Трофимовна? Информацию о жертвах вы, несомненно, изложите в отчете. Но есть что-то еще? Вы видели подельника Холзмана? Поэтому испугались?
– Можно сказать и так. – Я бросила опасливый взгляд на водителя, и Алим Осипович, сделав правильный вывод, опустил перегородку, отделяющую салон звуконепроницаемым барьером. – Я видела, как Штефан Холзман делал нехорошие вещи. Это плохой человек и, без сомнений, виновен в преступлениях, в которых его обвиняют. Однако он действовал не один. Был еще кто-то, кого купец боялся до дрожи в коленях. Пресмыкался и опасался голову поднять в его присутствии. И этот кто-то носил армейские сапоги. Хорошей выделки, как у высших чинов, всегда чистые и ухоженные.
– Вы поэтому испугались? Подумали, что убийца поблизости? – шумно втянув носом воздух, канцлер погрузился в задумчивое состояние. – Значит, наш монстр высоко забрался. А это сложно, учитывая регулярные проверки личного состава у магов разума и принесение клятвы при вступлении в должность. Прибавим к этому, что наш таинственный убийца одаренный, и круг подозреваемых сужается. Он должен быть хитрым, самоуверенным и чрезвычайно изворотливым. И последнее: этот человек входит в круг ваших случайных знакомых.
– Знакомых? – Вот так новость! – У меня их нет так много, конечно, но это не повод, чтобы заводить дружбу с убийцей.
– Хм, вы меня не так поняли. Анастасия Трофимовна, на последнем году обучения, как и остальные выпускники, вы стали часто посещать Управу. Одних городовых к ней приписано тридцать семь человек. Неужели с каждым знакомы лично? Тем не менее вы, будущие видоки, находитесь под пристальным вниманием. Вас изучают, за вами присматривают и о вас знает гораздо больше народу, чем вы можете представить.
– И что же мне теперь делать?
– Вам – ничего! – канцлер пожал плечами. – Расследованием займется Следственный комитет. А вы дадите показания и отправитесь в гимназию. Ваша задача – хорошо учиться. С таким сильным даром и устойчивой психикой вы достигнете больших высот. Империи нужны грамотные специалисты.
Я молча кивнула и уставилась в окно. Князь ни словом не обмолвился, каким способом поможет восстановить память. Это не значит, что он забыл об обещании, но вряд ли гимназистка Молчанова входит в первую десятку его важных дел.
В Управе мне выделили стол, обеспечили бумагой и бланками отчетности. Такие заполняют видоки на практике и, наверное, я уже не раз это делала. Но тут пришлось приложить усилия, чтобы отстраненно описать те ужасы, что творились в подвалах купеческого дома. С бумагами управилась за пару часов с небольшим перерывом, во время которого меня угостили чаем с бутербродами.
Если честно, кусок в горло не лез, заставила себя есть через силу. В гимназии нас учили отстраняться от видений, выплескивать пережитую боль на бумагу и тем самым избавляться от негатива. Так легче справляться с последствиями и не зацикливаться на человеческих трагедиях. Это самая тяжелая часть нашей профессии – жить дальше и помнить гибель сотен незнакомых людей. Говорят, от таких воспоминаний избавляют маги разума. Однако видоки плохо поддаются ментальному воздействию, и с каждым разом погасить негативные воспоминания становится сложнее.
После отчета я ознакомилась со списком пропавших, среди которых нашлись жертвы Холзмана. Горестное это дело – опознание жертв, когда понимаешь, что неумолимые факты лишают последней надежды найти человека живым. По большому счету в век магии и технологий разыскать пропавшего не так уж и сложно. Достаточно вещи или капли крови, чтобы маг-ищейка взял след. Тот же Выдров в этом деле первоклассный специалист, каким бы заносчивым снобом не казался со стороны. На его счету сотни предотвращенных преступлений и десятки спасенных жизней. Видоки же работают, когда несчастье уже случилось, а преступник скрылся, заметая следы. И ведь знают убийцы, что на поиски империя бросит лучшие кадры и рано или поздно их поймает, а все равно преступают закон.
Канцлера я больше не видела. Он отправился в Следственный комитет вместе с Лутецким Степаном Аверьяновичем. На прощание, Алим Осипович рекомендовал приглядываться к обуви тех сотрудников, кто входил в мой круг общения.
– Но они же одинаковые! Сапоги, в смысле.
– Так, да не так! – Мужчина покачал головой. – Есть нюансы, на которые стоит обратить внимание. Например, у низкорослых людей сапоги на голени присборены в складку, а у обладателей высокого роста – нет. У худощавых офицеров штанины свободно заправлены, а у крепышей впритык. Опять же, расслабляясь, человек принимает позу, к которой привык. Расстояние между стопами будет разное, расположение по отношению друг к другу – тоже. Так что смотрите, наблюдайте и сообщайте мне лично или капитану Коромыслову, если вдруг заметите сходство.
– А ведь, и правда! – В восхищении посмотрела на князя. – Нас в гимназии постоянно учат подмечать детали, но вы это так понятно и
