Иудео-христианский путь Запада есть многотысячелетняя поэтапно развертывающаяся стратегия самоопределения Человека как самостоятельного космического существа, как творца миров, подобия Отца своего. В этом космическом самоопределении человека задается не только стратегия его существования в прижизненных мирах, но и траектории, пространства его посмертного существования, миры и формы его новых воплощений. Когда человек погружает себя в знание архаическое, он формирует духовное тело в архаическом космосе, которое затем захватывает его душу и ведет ее кругами сансары. Идея нового космоса, идея нового человека во Христе, могла родиться только в духовной культуре, защищенной от архаичной духовности старого космоса. Это, собственно, и есть задача иудейской культуры. Все дальнейшее развитие иудео- христианской цивилизации во внешних, вещных измерениях является развитием исходной стратегии войны с природой, которая дополняется путем спасения во Христе как человекообразе нового космоса. Христианство утверждает, что неизбежность нового мира, неизбежность рождения нового человека заданы тем, что Христос воскрес в теле. Новое тело несет в себе новый космос. Христианин, если он себя осознает и строит таковым, оказывается, по смерти, в христианской духовной реальности. Человек как существовал, так и существует каждый момент в настоящем, и после смерти существование его будет в настоящем. Новый космос и новый человек, ему соответствующий, возможны лишь во Христе. Душа, избирающая этот путь, выходит за пределы власти времени, пространства, причинности. Дух и то, что он произвел в этом мире, здесь и останутся. Не следует цепляться за мудрость человеческую, за «высоты» духа.
Первенство духовного над душевным есть коренная ошибка практической эсхатологии. Дух подобен и симметричен космосу. Как только человеком допускается первенство духа над непосредственным переживанием, над душевным — совершается ошибка, с подавлением личного, человекоцентричного в судьбе, в пользу вселенского автомата, хотя бы и в его «тонких», «идеальных» измерениях. Массовость такой ошибки, кристаллизация, отстой вековых стереотипов предъявляется вновь вступающему в мир человеку как его «балластная» сущность, что провоцирует его на практическую неизбежность повтора такой ошибки, разрешение которой есть его высший онтологический долг.
Историческое время развития человеческой цивилизации не линейно, и целостность исторического времени не есть некая сама по себе данная вещь. Она (целостность) устанавливается как результат, как функция поддержания психофизического гомеостазиса совокупного человеческого существа. Эта целостность, не только как культурный, но и онтологический фактор, появилась вместе с освоением представителями иудео-христианской культуры всей арены земной жизни человека. Основным миссионером этой культуры в среде других культур выступила идеология научно-технического прогресса, переход к которой есть, в превращенной форме, обращение к телеогенетическому комплексу иудео-христианства.
Целостность исторического времени есть следствие целостности исторического развития и удерживается как таковая, пока есть человеческая цивилизация, культивирующая базовую психоконституцию данной психофизической реальности. В настоящий момент мы подходим к концу исторического развития иудео-христианства; кризис, вызванный этим, есть не только кризис культуры, кризис цивилизации, кризис стратегии научно- технического развития — это еще и кризис существующего мира (реальности) в его собственно физических, онтологических основах, так как мир онтологически неотделим от человека.
III.Телософия и оккультизм
Оккультизм полагает, что следует учению древних, указывая относительную природу реальности мира обыденного человеческого опыта, предвечность существующего порядка вещей, указывая на АБСОЛЮТ, ПАРАБРАМАН как исходную точку, первопричину и конечную точку всякого существования. Оккультизм утверждает, что человек, его мир, вписаны в эту извечную цикличность, что знания, возможности человека лишь потенциально всеобъемлющи, актуально же конечны, ничтожны, ложны. Оккультизм, обрушивая на человека бездну информации, источников, подавляет его, демонстрирует ничтожность собственных его знаний и, тем самым, превращает его в пыль космических игр, в коих подлинные игроки — Аватары. Фундаментальные принципы оккультизма просты и рассчитаны на психологию обывательского ума. Они утверждают: ложь есть зло, истина есть добро, ум человеческий мал и ограничен, потому все извращает. Истина прописана в священных писаниях на символическом языке и потому сокрыта от непосвященных. Есть плотный мир, мир обычного человеческого существования, и есть мир тонкий, открытый лишь избранным. Этим возможности человека умаляются, его ум, вера, чувственное восприятие мира — все это объявляется извращенным. Священные писания, благая весть — не для обычного человека писаны, не к нему обращены. Утверждается ими: учителя, посвященные — вот светочи истины, поводыри человечества, крохи знания которых благоговейно должен принимать человек.
Телософия утверждает: содержательно только посюстороннее, выразимое в реальном «живом» человеческом опыте, имманентно- человеческое. Трансцендентное, «тайное» онтологически и гносеологически вторичны, абстрактны. Любые «тайны» мира сухи, плоски, механичны, мертвы перед вечной Тайной жизни. Секреты посвященных — лишь бред робота-графомана, описывающего полет пчелы, запах розы, улыбку ребенка. Тайнопись мира явлена каждому, ежемгновенно, в объеме всех человеческих чувств, язык ее — волнение живой души человеческой от прикосновения к краскам мира.
Стержневой идеей оккультизма, с великим пафосом утверждаемой повсеместно, является идея перевоплощений. Христианство обвиняется в забвении этой идеи. Подчеркивается при этом нелепость теории вечных мук или вечного блаженства за дела одной короткой малоосмысленной жизни на земле. Такие обвинения принадлежат, конечно же, мистикам, но правильнее назвать их недомистиками. Настолько просты, схематичны их построения. Ценность человеческого существования измеряется ими количеством жизней здесь, на земле. Каждая такая жизнь — это жизнь неполноценного умом, чувствованием мира существа и так — в перспективу дали безмерной, именуемой кругом сансары.
Телософия утверждает: жизнь человеческая, здесь и сейчас протекающая, вбирает, проецирует на себя все предсуществование как данного существа, его вида, рода, так и всего актуально существующего. В рисунке, ритме жизненных ситуаций проигрываются различные планы существования, в которых воспроизводится сложнейшая морфология реальности, живой человеческой реальности, в которую включено каждое человеческое существо и в которой нет тайн, как сокрытого, а есть пока непосильное, пока оставленное на мудрое бессознательное реагирование целостности человеческого существа. Жизнь человеческая содержит в себе тайнопись прошлого и будущего, которые актуально присутствуют в настоящем, утверждают себя, инициируют самоопределение человека по отношению к ним. Прошлое есть у каждого существа, как и будущее. Есть планы существования до актуального рождения на земле, и есть миры посмертного существования, но то и другое изменяемо в настоящем, а потому и вторично. Кармическая и дхармическая детерминации человеческого существования есть культурно, философски осмысленный факт. Христианское восстание против него, сосредоточение всех сил души и ума человека на «здесь и сейчас» существовании есть необходимое условие (которое со временем превращается в самодостаточное) разрыва фатальной неизбежности этой детерминации, разрыва не для отдельных людей, но для всех, что, в завершенности своей, означает рождение нового человека, нового космоса. Форма «здесь и сейчас» существования человека, настоящее его есть душа. Она полноценна, полносоставна, а вовсе не аспект, наряду с телом и духом, полного человеческого существа.
Оккультизм утверждает: возможность вечного мучения за одно мгновение, — чем, в сравнении с вечностью, является жизнь человека, — делает религиозное объяснение смысла жизни неудовлетворительным и неприемлемым. Но что есть эта вечность? Она понимается как некий умопостигаемый, самовоспроизводящийся ход событий, автоматизм мировой истории, в который вписан человек. Знание этой вечности оперирует чудовищными цифрами, выражающими ее циклы, но и за этими цифрами просматривается неполноценность, тривиальность идеи такой «вечности», и рождаются мифы жизни и смерти «вечности», дни и ночи Брамы. А что мгновение? Оно пугающе таинственно для автоматизма мышления этих «мистиков», оно невыразимо ни в единицах времени, ни в каких иных определениях, и оно всеобъемлюще, всесодержаще. Действительно, какими бы чудовищными временными величинами не оперировало наше воображение, жизнь всегда протекала и протекает в настоящем, которое всякий раз вечно, всегда мгновенно. Эта извечная мгновенность жизни и есть печать ее тайны, насмешка жизни над «эзотериками», возможность ее мгновенно изменить все и вся, вечный тест — разделение живого и мертвого, автоматичного. Но мертвое хватает живое, очаровывая ритмами и циклами «всезнания» умы человеческие и воспроизводя себя вновь и вновь через порабощение души людей. Оккультизм возрождает знание старого мира, захваченность которым духа человеческого означает невозможность спасения его души из вечного круговорота манвантарной вселенской машины. Оккультизм вопрошает: если нет предшествующих жизней человека, то чем объяснить убожество, умственные, физические, материальные недостатки одних и благополучие других? Предсуществование и у человека, и у иных существ, конечно же, есть, но уподоблять формы и смысл его формам настоящего существования и, таким образом, — будущего — это уже пустая претензия некритического, обывательского, по сути, человеческого ума на схватывание подлинных, трансцендентных форм бытия. Гностическое трюкачество оккультизма здесь в том, что, опорочив, снизив знание и чувственный опыт реальной человеческой жизни, девальвировав саму ее ценность (бесценность) увязыванием в циклы бесчисленных воплощений, он берется судить о прошлом и будущем в их беспредельности, плоско воспроизводя основные формы обыденной жизни. Итак: внутренне (имманентно) присущее реальной жизни объясняется трансцендентными факторами, неискаженное понимание которых имеют только «учителя», «посвященные». Формы существования человека до рождения и после смерти уподобляются формам обыденной жизни. Трансцендентное оказывается банально- плоской схематизацией посюстороннего опыта, детски раздутого в безмерных количественных параметрах. Земная жизнь человека не есть начало, и смерть — не конец. Рождению предшествует беспредельность прошлого, смерти наследует вечность будущего. Оккультизм понимает это так, что настоящее подобно прошлому и будущему и подчинено им, будучи каплей, в океане вечности.
