порядке. Учитывая тот факт, что сидишь в очереди к врачу. И врач этот должен освидетельствовать твою способность к труду на галерах милого сердцу офиса. Нет, молчать, обо всех своих глюках молчать. Иначе не будет тебе ни денежек, ни карьеры. В дурку запрут.
Тем временем («галерах офиса» – говоришь?) татуированные брови дамочки поднялись еще выше и… сломались. Ветки сухого дерева. Обскальпирванный тонкий носик ее вытянулся до безобразия. Вместе с безгубым ртом получился восклицательный знак.
– Мама дорогая! – воскликнул бы Крыс. Но статусные самцы так не восклицают. Они тихонько встают со стула и, гордо задрав голову, бочком, бочком, направляются к выходу.
Даже обнаружив у себя на штанах мокрое пятно, солидный человек не будет показывать ни малейшей тени смущения. Окружающие его воспитанные люди никогда не укажут ему на столь досадную оплошность его организма. Более того, если из спины солидного человека будет торчать нож, истинно воспитанные люди сделают вид, что так и должно быть. Даже если им придется подтереть пару кровавых лужиц на полу. Солидный же человек направится в уборную, чтобы привести себя в надлежащий вид, стараясь «не палиться».
***
Пашенька проснулся от лёгкого шлепка по попе. На третьей секунде пробуждения вспомнил, что давно вышел из детского возраста Что ему, здоровяцкому кабанчику, уже тридцать, и он один у себя в квартире, а не на отдыхе в пионерском лагере, где постоянно приходилось быть объектом для подобных шуток.
На минуту Пашенька понадеялся – шлепок был всего-лишь обманом чувств. Но нет. В следующее мгновение его погладили по щеке. В ванной вода зашумела и так же внезапно перестала течь. Прошуршали занавески, когда в комнату вошла Она. Запахло свежескошенной травой. Безмятежностью ночного луга.
– Не бойся! – крутилось в его голове.
– Не бойся! – настраивали на спокойный лад запахи.
Стрекот цикад. Галактики мерцающих в темноте светлячков.
– Подойди ко мне!
– А-аа-уууум…
– Подойди ко мне! Ты почувствуешь такую радость, которую ранее никогда не испытывал.
– Мммм…
– Я пою… Я знаю такие песни… Я знаю такие ласки… Больше ни с кем и никогда ты не попробуешь такого.
Тёмная обнаженная фигурка. Раскованные движения – сейчас будет бросок похотливой самки лесного зверя. Это – магия жеста, это – магия шёпота. Вот-вот Пашенька погрузится в любовную негу. Но…
Да, конечно, Пашенька – молодой мужчина и привоторы-ласки на него действовать должны. Но слишком уж хорошо Пашенька знает свои возможности. Слишком уж он привык получать в ответ на свои ухаживания либо насмешки, либо недоуменный взгляд. Год за годом сформировалась привичка недоверять. И все, что не укладывается в привычный алгоритм, вызывало у Пашеньки справедливое недоумение. И никакая магия не способна победить этот годами выработанный рефлекс.
Сейчас от страха он даже двигаться не может. Поле зрения сужается. Он наблюдает за собой будто со стороны. В голове крутится бесконечное: «Что за хрень!!! Чего оно от меня хочет?!!»
Обнаженная красавица подступает все ближе и ближе. Боль в животе. Испуг сменяется тошнотой. Резко подкатывает к горлу.
– Твою жизнь.
Мгновенье – из горла белесой липкой струей, перемежаясь с матерными комментариями и междометьями, летят прямо к ногам прекрасной девы куски плохо переваренных пельменей.
***
Детская машинка, грузовичок на радиоуправлении, везла по офисным комнатам в своём кузове стаканчик американо. Машинке была поставлена плановая задача: довезти кофе от автомата до порога – и задача временная: довезти кофе за пятнадцать минут. Через двадцать пять минут перерыв заканчивался, поэтому заканчиваются и все офисные игры.
Но выполнять план грузовичок не торопился. Вначале он завернул в угол и запутался в проводах от кофейного аппарата. Крыс (управляющий машинкой) даже испугался, что произойдёт короткое замыкание. Затем грузовик упрямо втырился в ножку стола. Подвинул стул на колесиках и наконец-то расплескал полстаканчика прямо на пол.
Крыс слегка сматерился и полез вытирать. Вытирая, наткнулся на стоящие перед ним изящные женские ножки. Правда, верхнюю часть ножек, от колен, скрывала юбка официального стиля.
Человека в юбке звали Катя или Вера. Крыс часто с ней курил на перерывах. Даже обсуждал цены на новые дивайсы. Но имени не запомнил. Хотя помнил, что эта Катя или Вера ходит два раза в неделю в фитнес-центр и недавно в парикмахерской ей весьма неудачно нарастили ресницы. Но Катя-Вера не унывает, она достаточно долго посещала тренировки по личностному развитию, чтобы помнить, как это – унывать.
– Что? Его все еще нет?
– Как видишь, нет.
– Максим Маркович велел Алексу наконец-то пройти медосмотр и приступить к своим служебным обязанностям.
– Он так и не появлялся.
– Почему Максима Марковича должны волновать обстоятельства, при которых его подчиненный не выполняет план?
– Потому что он наш начальник.
– Вот именно. Весь отдел, включая начальство, теперь вынужден брать на себя лишнюю работу.
– А что я могу сделать? Я ведь не Алекс. Пусть Маркович Алекса ищет.
– Но вы же вроде бы друзьями были, нет?
– Были, вроде бы. Только я все равно не понимаю, почему должен бегать за ним? Разыскивать. Это его проблемы. Ты Пашеньку спроси. Пашок?
– У?
– Что ты на это скажешь?
– Я-то тут при чем? У меня все в порядке. Комиссию прошел. Функционирую. С Алексом пусть Маркович сам разбирается. Он начальство, и хвосты крутить входит в его обязанности, а не мои.
Катя или Вера только и смогла хмыкнуть в ответ. Действительно, если дружба начинает напрягать, зачем такие друзья?
Детская машинка, грузовичок, наконец-то доставила почти пустой стаканчик до рабочего места Крыса. Перерыв заканчивался через три минуты. С завтрашнего дня Алекс наверняка будет уволен. Ну и плевать. Слишком дорого такая дружба обходиться начинает. К тому же настоящие друзья окружающих в свои проблемы не впрягают.
Глава 11
Я знаю, что многие любят петь в ванной комнате. Даже без особых вокальных данных получается довольно-таки прилично, благодаря акустике. Вот и стараются, хоть со слухом, хоть без. Я же (горе соседям моим, горе) люблю петь в ванной как можно ужасней. Не из злого умысла. Мне нравится, как по-разному может звучать мой голос и какие нечеловеческие звуки способен издавать. Бульканье и всхлипывание на басовых звуках. А если на высоких нотах пустить звук о стену, как мяч, он рассыплется на тысячу мелких бусин.
Ещё я люблю петь всякую околесицу. Обычные слова слишком стандартны, а вот отдельные слоги похожи на лесных птиц. Они могут взмывать вверх и падать камнями. Они будто параллельная музыкальная линия. Контрапункт к основной мелодии. Сочетание слогов прочерчивает линии на кафельном фоне. Я открываю воду. Постепенно, настолько увлекаюсь пропеванием слогов, что вхожу в
