Эрилин убедилась, что в комнате никого нет, и выбралась на каменный бортик. Из непромокаемой брезентовой сумки она достала большой льняной лоскут и досуха вытерлась. Арфистка не хотела оставлять ничего, даже влажного отпечатка ноги, чтобы стражники Ассанте не могли проследить ее путь. Тонкие шелковые одежды, выбранные для первого дня работы в «Пенном песке», идеально подходили для этой цели. Ткань не только мгновенно сохла, но и была песочно-розового цвета, словно специально соткана для посещения розового мраморного дворца.
Тишину подземелья нарушили чьи-то далекие шаги, гулко отдававшиеся в мраморных коридорах. Кроме самих шагов слышался еще шорох и позвякивание тяжелого предмета, который волочили по полу. Вскоре к этому шуму присоединился раздраженный мужской голос. Сущность происходящего Эрилин поняла, разобрав несколько ворчливых жалоб, когда вошедший слуга остановился в комнате и со стуком поставил на пол бадью. По-видимому, он собрался мыть пол.
Арфистка притаилась за колодцем. Появилась возможность, о которой она и не мечтала. Но ее оптимизм немного рассеялся, когда Эрилин разглядела вошедшего слугу. Это был мужчина-дворф, напоминавший фигурой приземистый гриб на двух ногах, и с лицом, наводящим на мысли о грозовых тучах над обветренными вершинами. По меркам своего народа, дворф был довольно молод – семьдесят или восемьдесят лет, если судить по длине тускло-песочной бороды, а его рост не превышал четырех футов. Тем не менее, Арфистка, при всем ее опыте, не сразу решилась вступить в драку с явно рассерженным существом.
С другой стороны, разве у нее был выбор?
Эрилин некоторое время наблюдала, как дворф окунул и отжал швабру, а потом начал возить ею по мраморному полу, ни на минуту не переставая ворчать. Затем она медленно выпрямилась и, держа меч наготове, бесшумно приблизилась к дворфу сзади. Точно рассчитанным ударом ноги девушка опрокинула бадью и окатила дворфа мыльной водой. Слуга обернулся, увидел угрожающего ему эльфа и бросился бежать.
Дворф не сумел сделать и трех шагов, как его башмаки заскользили в мыльной луже, и после бесплодных попыток сохранить равновесие он навзничь грохнулся на мокрый пол. Лохматая голова с такой силой ударилась о мрамор, что Эрилин непроизвольно клацнула зубами. Пока дворф барахтался в луже, Арфистка прыгнула вперед и кончиком меча проткнула косматую бороду и уперлась в горло слуги.
– Проведи меня в сокровищницу! – потребовала она.
– Сокровищницы, – поправил ее дворф с глухим ворчанием. Эрилин отметила, что его голос больше схож с ударами капель по металлическому барабану, чем с человеческой речью. – Здесь не одна комната с сокровищами. Их несколько. Но вход охраняется вооруженными стражами, которые выше, чем самомнение новоиспеченной тещи, а замок на дверях крепче, чем пупок у гнома. Ключей нет. Ни у кого из слуг.
– Мне не нужны ключи, – заявила Эрилин, – и я никогда не встречала людей, чей меч мог бы сравниться с моим.
Поскольку упомянутый меч все еще давил на его горло, дворф с готовностью согласился. Затем задумчиво скользнул взглядом по сияющему лезвию и остановился на решительном лице Арфистки.
– Для эльфийки ты довольно настойчива, – наконец признал он. – А как ты собираешься выбраться отсюда?
– Я же сумела войти.
В глазах дворфа зажегся интерес.
– Я помогу тебе, если получу один из кинжалов, что висят на твоем поясе. Возьми меня с собой, и я сделаю все, что в моих силах. Клянусь бородой Морадина! – пылко добавил он. – Ради возможности выбраться отсюда, я готов помочь тебе ограбить даже погребальные пещеры моих предков!
Эрилин не долго колебалась, она всегда жалела рабов и ненавидела работорговцев. Она убрала меч в ножны и отступила на шаг назад. Дворф немедленно поднялся на ноги. Эрилин бросила ему кинжал, и слуга ловко поймал оружие. Затем он направился к одному из коридоров и жестом пригласил ее за собой. Оказалось, что дворф, если захочет, может двигаться почти бесшумно.
Слуга сдержал слово и привел ее к массивной запертой двери, у которой стояли трое огромных стражников с обнаженными кривыми саблями. Дворф действительно мастерски владел кинжалом. Спустя несколько мгновений двое новоявленных союзников стояли над поверженными охранниками.
Дворф провел рукой по блестевшему от пота лбу и разочарованно поморщился.
– Плохо дело, – пробормотал он. – Похоже, я совсем ослабел, эти трое не стоили того, чтобы вспотеть!
Эрилин с трудом удержалась от улыбки. Вдвоем с дворфом они отволокли стражников к колодцу и бросили тела в воду, а затем вернулись к сокровищнице. Под пристальным взглядом дворфа Арфистка приступила к работе. Из непромокаемой сумки она достала резную деревянную шкатулку, без спроса позаимствованную у мадам Пенелопы. Щепотка желтого порошка разлетелась вокруг замка, но никакого сияния не появилось: магии не было. Эрилин жестом приказала дворфу встать сзади и осмотрела замок. Как и ожидалось, механизм оказался непростой, так что ей потребовалось не меньше двух часов, чтобы обезвредить все ловушки.
Наконец дверь бесшумно повернулась на петлях. Эрилин шагнула в первую из комнат. За ней квадратной тенью вошел дворф.
В сокровищнице было тихо и темно, как безлунной ночью, но и дворф, и эльф обладали превосходным зрением, так что им не требовалось никаких источников света.
Дворф огляделся, и глаза его алчно округлились, а рот приоткрылся от удивления. Его изумление было вполне оправданным: перед ними была самая необычная коллекция, когда-либо виденная Эрилин. Многие вещи были бесценными, другие роскошными, но встречались и очень странные экспонаты.
Здесь были необычные музыкальные инструменты, включая шестифутовую арфу, у которой дека была вырезана в форме женской фигуры с вытянутыми к струнам руками. Эрилин предположила, что инструмент был волшебным и дожидался только заклинания, чтобы заиграть. Несколько помещений были заполнены скульптурами, картинами и резными предметами, привезенными из различных стран. Искусство таксидермистов тоже не осталось без внимания – чучела редких животных, исчезнувших несколько веков назад, занимали отдельное помещение. В другой комнате блестели груды монет, принадлежность которых Эрилин не могла определить, а собрание редкостных книг удовлетворило бы жажду знаний любого ученого. Несколько полок занимали десятки разноцветных ваз, изготовленных саламандрами из сплавов полудрагоценных камней. Рядом висели украшенные драгоценностями мечи, короны давно умерших монархов, придворные одежды, вышитые серебряными и золотыми нитями и унизанные отборным жемчугом, даже скипетр из чистого золота с выгравированными письменами какого-то восточного племени. Среди этих драгоценностей Эрилин скоро отыскала и то, ради чего пришла: изящную диадему со множеством бледно-фиолетовых аметистов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
