Кевин покачал головой.
- Ты сказал, что птенец умрет, если ты сначала не пожуёшь червей. Но, как бы отвратительно это ни было, ты был прав, и позже тем же летом птенец улетел.
- Мы здесь умрем, - сказал Калеб, затем шмыгнул носом, полным соплей.
Кевин выпрямился.
- Нет, не умрём. Мы сделаем все, что от нас потребуется.
Бегущие шаги за дверью. Они отдалились. Затем послышался голос:
- Доктор... Идите сюда скорее.
Снова шаги по направлению к мониторам.
- Я не знаю, что произошло, но Адам выбежал из хижины, а дети в панике вбежали внутрь.
- Черт! Как, черт возьми, мы должны продолжать делать свою работу, если у нас нет камер с микрофонами? Двадцать лет назад они не могли их позволить, но теперь я чертовски уверен, что могут. Сейчас не 1980 год. В следующем отчете, который отправим, мы потребуем камеры с микрофонами. Мы зашли достаточно далеко без них.
- Еще одна вещь, которую следует учитывать, сэр. Я не уверен, что использовать мальчика прямо сейчас – хорошая идея.
- Конечно. Там все полностью вышло из-под контроля.
- Эта авиакатастрофа нанесла огромный ущерб нашей деятельности. Так что... оставим мальчика пока у себя?
- Если он должен заменить Авраама, нам придется это сделать. Продолжай его кормить, а мы избавимся от родителей и положим их в морозильник. Переизбыток пищи от их бога будет продолжать сбивать племя с толку.
Калеб начал всхлипывать. Вики подползла к сыну и присоединилась к нему.
Они не просто исследуют их, они их создают. Если они планируют бросить маленького мальчика в племя, они делали это и раньше.
Из-за их современной одежды и английского языка Кевин задался вопросом, была ли у всех них совершенно другая жизнь до племени.
Люди, которых принуждали к новой жизни с юных лет, достаточно молодые, чтобы со временем успешно промывать им мозги, как какая-то извращенная версия стокгольмского синдрома, заставляя начинать с чистого листа в обстановке, похожей на культ.
Они планировали внедрить его сына в племя каннибалов и научить его убивать.
Кевин придвинулся поближе к своей семье, обнял их и прижал к себе.
- Ладно, слушайте, - прошептал он. - Нет времени ждать идеальной возможности. Нам нужно взять первое, что попадется. Эти люди – не обученные убийцы, они ученые с оружием. В первый раз, когда эта дверь откроется, одному из нас придется его разоружить.
- Как? - заскулил Калеб.
- Нападём на него, когда он повернётся спиной, схватим за руки, если они у него будут сбоку. Черт, пните его по яйцам. Просто убедитесь, что пистолет не направлен на одного из нас. Как только один из нас делает ход, остальные вступают в игру. И помните... настоящие бои – они не срежиссированы. Я имею в виду, что... что всё дело не только в нанесении ударов. Настоящие драки – это грязь. Ты кусаешься, царапаешься, пинаешься. Чего бы это ни стоило.
Мальчик вытер лицо. Кевин хотел сказать сыну, что любит его, обнять его хрупкое тело и прижать к себе, зарыться в его волосы и позволить мальчику поплакать. Но это было бы похоже на прощание.
Вики погладила Кевина по руке.
- Мне так жаль, милый.
Он посмотрел на нее. Она так много раз изменяла ему. Эгоистичная и озлобленная сука. Но в какой-то момент они были влюблены друг в друга. Были неотъемлемой частью друг друга. Он не мог этого забыть. Будет ли их брак таким же, если они выживут на острове? Нет. Он умрет, превратившись в ничто, кроме еженедельных телефонных звонков, чтобы договориться о том, где Калеб останется на выходные, и вялых взмахов с порога, когда Калеба будут высаживать у дома Отца Мечты.
Он погладил ее по руке и сжал. И это было прощание, независимо от того, выживут они или нет.
Снова послышались шаги. На этот раз они приближались к двери.
Глава 22
Переполненные яростью из-за того, что Адам сделал с их матерью, Каин, Авель и Ной схватили свое оружие, а затем приказали Мириам и Ханне остаться и присмотреть за Евой. Адам уже исчез из поля зрения, но они могли выследить его, чем Ной гордился.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Они никогда не убивали никого из своих. Это было строго запрещено. Но ложь и нападение на другого члена племени тоже никогда раньше не случалась. Среди них был предатель, и правила обращения с такими людьми были серой зоной. Ни их мать, ни Бог не представляли такого сценария. Однако они усвоили учение "око за око". Возможно, Адам чувствовал, что делает именно это. Это не имело значения.
Причина нападения Адама была не важна. Она не была рациональной. Адам был ведом гордыней и эгоизмом, его действия были несправедливыми, а сознание – затуманенным. Гордыня была ядом внутри племени.
И его нужно было очистить.
Глава 23
Адам тонкими полосками растер кровь из глаза Евы по своему лицу.
Боевая раскраска. Он не мог вспомнить, откуда у него появилась эта идея. Возможно, из его прошлой жизни. Время от времени прошлое появлялось в быстрых видениях, вспышках чего-то, в чем он не был уверен, было ли это сном или воспоминанием. Иногда их вызывали запахи, запах добычи с оттенком мускуса или цветов. Фруктовый запах женских волос, и однажды, когда он вспорол живот тучному мужчине с полным желудком еды, мелькнула картинка, где он был мальчиком, играл с другими детьми и ел мясо фаллической формы у костра – еда, которую он не ел 20 лет. То есть если эта еда была воспоминанием, а не сном.
Он направился к самолету. Оказавшись там, он решил осмотреть его поближе. Он больше не боялся конфронтации с другими. Он убьет их на месте или умрет, пытаясь это сделать.
Глава 24
Благодаря слабой походке их отца мальчики быстро догнали его.
Ной указал на Адама впереди, который медленно приближался к самолету.
Трое братьев пригнулись, откладывая атаку из страха перед теми, кто был в самолете. Они позволят своему отцу встретиться лицом к лицу со сверкающим оружием, возможно, эти люди убьют его сами, чтобы им не пришлось этого делать.
Они наблюдали, как он заглядывал в окна, водил руками вдоль гигантской штуковины.
Через иллюминаторы самолета Адам смог разглядеть внутри два тела.
Невозможно было сказать, когда они умерли. Возвращение домой с испорченным мясом углубило бы яму, в которой он оказался. Если ему вообще разрешат вернуться домой.
Сделав круг возле самолета, он не смог найти вход внутрь. Он размышлял о том, где может быть дверь, но не знал, как ее открыть. Затем он увидел труп Авраама. Состояние тела его сына должно было вселить страх в Адама, но он подавил его. Он никогда больше не будет испытывать ничего, кроме мужества. Страх, как и его левый глаз, больше не был его частью.
Самолет был всего лишь короткой остановкой, чтобы посмотреть, есть ли там другие, и, судя по тому, что он видел через окна, их там не было. Он напугал их раньше. Они бежали с криками, опасаясь за свою жизнь. Адам улыбнулся при этой мысли.
Он обратил внимание на направление, в котором они двигались. К Небесам.
Запретная зона. Если Адам пойдет туда, это будет первый раз, когда кто-то из них сделает это. Небеса были местом, предназначенным только для Бога и мертвых.
Он часто размышлял о том, почему это было запрещено. Было ли это потому, что в доме хранились секреты? Или это было испытание, чтобы увидеть, действительно ли те, кто осмелится проникнуть за его стены, обладают силой, достойной испытать блаженство внутри?
Идти по следам добычи вдоль берега было слишком просто.
Это была не охота. Никакого волнующего холодка в животе, предвкушающего момент, когда он встретится лицом к лицу с противником. Со следами это было так же просто, как похищение малышей, которых иногда оставлял Бог. Мясо было деликатесом, но острые ощущения от охоты отсутствовали.
Мальчики позволили отцу отойти на некоторое расстояние, прежде чем они выползли из джунглей. Они согласились, что нападать на него сейчас, так близко к самолету, может оказаться плохой идеей. Итак, они следовали за ним в течение нескольких минут, понимая, что он идет по нескольким следам. Следы, которые шли к берегу, становясь неудобно близко к запретной зоне.
