– Подождите… подождите! – закричала Дилайла и закрыла своим телом капот машины. – Вы не можете меня оштрафовать. Я же не парковалась в запретной зоне. И не делала ничего противозаконного!
Полицейский не обратил на Дилайлу никакого внимания и продолжал вносить данные в портативный компьютер.
– Да говорю вам, я не нарушала правила парковки. Вы не имеете права штрафовать меня! – Дилайла все повышала голос и под конец почти орала.
Никакой реакции. Не поднимая взгляда, полисмен вынул из компьютера только что отпечатанный листок бумаги, вложил его в прозрачную папочку, протянул растерянной Дилайле и оттянул один из испорченных «дворников» ее машины. Он очень аккуратно водрузил на ветровое стекло квитанцию и побрел к следующей машине.
– Фашист! – буркнула Дилайла, вытащила квитанцию из-под «дворника» и сняла желто-черную обложку. – Чертов фашист! – повторила она громче, когда увидела сумму штрафа. За каким дьяволом штрафовать ее на целых сорок фунтов, если она просто припарковалась на улице? Она прочитала: «Транспортное средство припарковано в зарезервированном месте без соответствующего разрешения». Дилайле хотелось кричать. Что творится в этом городе? Для входа в магазин нужна кредитная карточка, для парковки – разрешение. Просто какой-то кошмар в духе Оруэлла.
Она разорвала квитанцию и швырнула клочки в водосток. Какой-то прохожий возмущенно хмыкнул. Дилайла испепелила его взглядом. Сегодня все наперекосяк. Она закрыла глаза, облокотилась на машину и стала ждать Вивьен, которая радостно транжирила деньги. Все идет хуже некуда, думала Дилайла, подставив лицо робкому мартовскому солнцу.
Вивьен выпорхнула из магазина и направилась к машине, победно размахивая безразмерной сумкой.
– Ну что, самое время выпить? – весело прощебетала она.
– Да уж, пора.
Дилайла открыла глаза и выпрямилась. Если сейчас ей что-то и было нужно, так это выпить. Она пошарила в карманах джинсов в поисках ключей от машины. Их там не было. Они, конечно, в рюкзаке. Из-за этой дурацкой истории со штрафом она и забыла, что оставила его в магазине.
– Ты не захватила мой рюкзак? – прищурившись на солнце, она повернулась к Вивьен, которая искала на дне своей сумочки свой глухо верещавший мобильник.
Вивьен озадаченно переспросила:
– Что?
Очередное погружение в сумку окончилось победой – на свет появился телефон. И Вивьен переключилась на него.
– Привет, Хилари!
Дилайла тяжело вздохнула. Придется вернуться в стан врага. Пройдя мимо мистера Громилы, она быстро вошла внутрь. На полу рюкзака не было. Дилайла почувствовала легкое волнение.
– Извините, вы не видели мой рюкзак? – вцепилась она в продавщицу, которая отточенными, как у робота, движениями складывала шарфы.
– Боюсь, что нет, – покачала та головой, надменно глядя на Дилайлу.
У Дилайлы что-то оборвалось внутри. Она и поверить не могла, что эти напыщенные фифы способны спереть ее жалкий рюкзак. Она стала носиться по магазину, задавая тот же вопрос и получая тот же ответ. Этого не может быть, просто бред какой-то! Ничего себе – приличный магазин. Ее душили подкатившие к горлу слезы. Нет рюкзака – нет бумажника. Нет бумажника – нет визитки. Нет визитки – нет номера телефона. Нет номера телефона – нет Чарли. Совершенно уничтоженная, она вышла на улицу, не обращая внимания на болтавшую по телефону Вивьен, и тяжело опустилась прямо на тротуар. Последствия того, что сейчас произошло, стремительно возникали в ее воображении. Она осталась не только без телефона Чарли, но и без бумажника, а в нем все ее деньги. Это двойной удар. Она потерла глаза, пытаясь остановить слезы, которые уже струились по щекам. Она теперь нищая. В Лондоне. Что же ей делать?
ГЛАВА 9
– Не волнуйся, Дилайла, все будет хорошо. – Сэм успокаивающе обнял ее за плечи. – Мы постараемся во всем разобраться.
Дилайла вяло улыбнулась и промокнула покрасневшие распухшие глаза мятой, пропитанной джином салфеткой. Ее лицо превратилось в черт знает что. Она проплакала больше часа, причем первые двадцать минут – перед входом в «Приключение». Там она бы и осталась, если бы не Вивьен, которая решила, что истерически причитающая подруга – не слишком приятное зрелище, и забрала ее оттуда. Не вынимая изо рта сигарету, прилипшую к губе, она сгребла Дилайлу с тротуара и оттащила в «Пентри» – бар-ресторан, где вдоль стен на полках стояли плошки с сушеными бобами, бутылки и пакеты с сушеными травами. Вивьен тут же вызвала Сэма на совещание: что делать с истеричной всхлипывающей северянкой. Сэм был рад помочь. В этих делах он был гением. Когда Вивьен бросал очередной любовник или когда она, взглянув на себя в зеркало на стене ванной, приходила в ужас от лишних килограммов, она всегда звонила Сэму и могла рассчитывать на его понимание и сочувствие. На сей раз помощь требовалась Дилайле. Сэм закрыл кафе пораньше и встретился с девушками в баре, прихватив с собой джин, тоник и улыбку доброго самаритянина.
– Я знаю, каково это быть облапошенным, но это еще не конец света.
Сэм осторожно погладил ее волосы. Дилайла низко опустила голову, машинально разрывая на мелкие кусочки бумажную салфетку. Она даже говорить не могла – боялась разрыдаться. Когда она думала о том, в каком положении оказалась, на глаза наворачивались слезы, начинало лить из носа. И дело даже не в том, что она лишилась денег, отложенных за многие месяцы работы. Она хлюпала носом, пытаясь отогнать самую ужасную мысль: без денег и без визитной карточки Чарли ей придется отправиться в обратный путь – по шоссе М1, к своей прежней жизни. И глаза Дилайлы снова наполнялись слезами.
– Но ведь это всего лишь деньги, не так ли? – услышала она голос Сэма.
Дилайла закусила нижнюю губу. Сэм считал, что дело только в этом. Она не рассказала ему о Чарли и потерянном телефонном номере. Почему-то она решила, что так будет лучше.
– Спасибо, Сэм. – Дилайла подняла голову и выдавила из себя улыбку.
– За что?
– За то, что выслушал. За то, что не стал уговаривать взять себя в руки. За то, что пришел, – мужественно заключила Дилайла.
Добрый, понимающий Сэм. Последние два дня он только тем и занимается, что разбирается в ее делах. Слава богу, что она встретила его. Что бы она здесь делала совсем одна?! Сэм будто ее ангел-хранитель.
Сэм накрыл ее руку ладонью и ободряюще улыбнулся. Дилайла ему сразу понравилась. Особенно сейчас Дилайла была такой трогательно-беззащитной. Веснушчатое лицо припухло от слез, одежда помялась. Она совсем не похожа на тех уверенных в себе женщин, которые ходят по Ноттингхиллу в туфлях на шпильках и в модных туалетах, изображая из себя светских женщин. Дилайла не старалась никем казаться. Она просто была сама собой.
