Спустившись по невысокой железной лесенке в «бойлерную», интрудер отключил «Ноктюрн», поскольку обнаружил в дальнем углу помещения источник света. Им оказался прицепленный к трубам и направленный вниз большой армейский фонарь с почти разряженным аккумулятором, освещающий под собой пятачок в несколько квадратных метров. На этом пятачке неподвижно лежали на полу или сидели, прислонившись к стене, шестеро человек. Все они казались издалека либо спящими, либо мертвыми. Их вещи были свалены рядом в кучу, но оружие у каждого из членов этой компании находилось под рукой.
Судя по внешнему виду, не проявляющая признаков жизни шестерка больше смахивала на бандитов, чем на сталкеров. Майор припомнил девяностые годы прошлого столетия, когда в мелкокриминальной среде вроде рыночных рэкетиров и уличных гопников было модно расхаживать в аляповатых спортивных костюмах и кожаных куртках, ставших чуть ли не рабочей униформой сей плечистой, коротко стриженной публики. Занятно, что в Зоне бандиты вспомнили эту, казалось бы, давно забытую моду, одеваясь так, словно прибыли сюда на машине времени прямиком из девяностых. («Эта шпана любит называть себя пацанами! – саркастически заметил насчет них в давешней беседе с майором Сидорович. – У самих хрен в трехлитровую банку давно не влезает, а до сих пор – ишь ты – пацаны! И когда ж они, в конце концов, повзрослеют?..»)
Впрочем, делали они это не только из-за ностальгии по золотым для них денькам. Возродив традицию двадцатилетней давности, здешние гопники стали таким образом на расстоянии отличать «своего брата» от обычных сталкеров, сведя на нет вероятность непредумышленных «межпацанских» конфликтов. А сталкеры, завидев издалека любого скитальца в характерном бандитском «прикиде», взяли в привычку без раздумий открывать огонь на поражение. Но это неудобство бандиты могли стерпеть. Куда важнее было то, что если теперь местная братва и стреляла друг в друга, то уже намеренно, а не по ошибке.
Майор подкрался поближе к расположившейся под тусклым фонарем компании и обратил внимание еще на ряд любопытных деталей. Помимо оружия, возле бандитов валялись использованные шприцы, на расстеленной здесь же газете стояла незажженная спиртовка, а у двух членов «криминального секстета» были закатаны рукава. Также у стены валялся моток стальной проволоки и баночка черной нитрокраски.
Кальтер хмыкнул: ну что ж, вот и разгадка. Собранных им деталей было вполне достаточно, чтобы сложить из них целостную картину. Обычная банда наркоманов, которые подыскали и обустроили себе безопасное местечко, чтобы ширнуться и заодно переждать выброс. Героин и подобные ему тяжелые наркотики среди сталкеров, да и большинства бандитов тоже, не в чести. Когда тебе каждый день требуется доза, по Зоне много не походишь. Проверено не раз и не два. «Ужаленный» сталкер – потенциальный покойник. И не только потому, что страдает рассеянным вниманием и неадекватно реагирует на внешние раздражители. Давно доказано, что вкупе с радиоактивным аномальное излучение Зоны и непреходящее чувство опасности коверкает психику даже абсолютно здорового человека. Чего уж говорить про наркомана, чья психика и без того пребывает в плачевном состоянии.
И не счесть, сколько таких самоуверенных «торчков» пыталось бросить вызов Зоне, накачиваясь мощнейшими стимуляторами и надеясь под их воздействием преодолеть здешние опасности: чуять за километр аномалии, бегать быстрее псевдопсов, драться голыми руками с кровососами, вступать в ментальный поединок с контролером. Не выгорело. Зона, один черт, оказывалась хитрее, быстрее и сильнее, вмиг осаживая любого зарвавшегося наглеца. Поэтому опытные сталкеры и доверяли единственной проверенной временем тактике: «Не спеши и осмотрись». Приверженцев только такого поведения Зона соглашалась терпеть на своей территории, давая им шанс выжить. Все остальные были обречены на погибель, едва пересекали периметр.
Как долго обитали в Зоне встреченные Кальтером бандиты, неизвестно. Но, похоже, они нашли оптимальный вариант совмещения несовместимого и предавались своей страсти, отгородившись от местных перипетий в неприступном бункере. Конечно, далеко не от всех. Вероятнее всего, этих «пацанов» убила бы внезапно возникшая в их логове аномалия или проползший по потолку цепкий снорк, нежели человек, от вторжения коего пытались оградить себя бандиты. Однако судьба распорядилась иначе, послав им в качестве незваного гостя не снорка, а интрудера Ведомства – тоже, по сути, разумного монстра, но все равно несравнимого по проворству и злобе с уникальной фауной Зоны.
Когда Кальтер определил, что «дети подземелья» совершенно невменяемы, он подкрался к ним ближе, затем – еще и еще, пока не остановился возле прислонившегося к стене типа с поникшей на грудь головой и закатанным рукавом. Ушедший в нирвану, бандит еле слышно бормотал под нос какую-то белиберду: то ли читал стихи, то ли о чем-то спорил сам с собой. Кальтер мог бы легко поставить точку в этом споре одним ударом ножа. Но банда обдолбанных в ноль наркоманов не представляла для майора явной угрозы, и он решил не тратить время на то, что вскоре так или иначе за него сделает Зона.
Однако, осмотрев ведущую в глубь катакомб дверь, Кальтер понял, что миновать ее незаметно у него не выйдет. Стальная пуленепробиваемая дверь некогда обладала надежным запорным механизмом, наподобие тех, какими блокируются люки корабельных отсеков. Но сегодня вся эта система вместе с управляющим ею штурвальным колесом не функционировала. То ли ее искорежили ломом, то ли здесь приложил лапу невероятно сильный мутант, но самой двери эти разрушения не коснулись. Разумеется, занявшие подвал бандиты не стали бросать ее нараспашку и заменили сложный замок обычным швеллером. Массивная, не меньше центнера, железная балка упиралась одним концом в штурвальную ось, а другим – в выемку на бетонном полу. А для надежности швеллер был еще и как следует осажен кувалдой, отчего не просто подпирал собой дверь, а накрепко заклинивал ее в проеме не хуже запора. Инструмент, коим воспользовались для этого хозяева «бойлерной», валялся здесь же, в шаге от импровизированного блокиратора.
Майор осмотрел препятствие и определил, что убрать балку по-тихому у него при всем старании не выйдет. Бандиты поработали на совесть, поскольку явно не планировали оставлять этот выход даже в качестве резервного. Чтобы выбить швеллер, по нему следовало нанести как минимум дюжину ударов той же кувалдой. Но ни в коем случае не взрывать. Взрыв мог намертво перекосить тяжелую дверь в проеме, что отрезало бы майора от цели и, не исключено, насторожило бы военных. А удары молотом по швеллеру неминуемо грозили переполошить хозяев. Насколько глубоко ни погрузились те в наркотическую эйфорию, волей-неволей очнешься, когда у тебя под ухом разразится оглушительный набат.
Ирония судьбы: стать жертвой не собственной безалаберности, а наоборот – образцового соблюдения мер предосторожности. Оставь бандиты дверь открытой или хотя бы заблокируй ее не так тщательно, возможно, им посчастливилось бы прожить в Зоне еще какой-то срок. Но, вынудив Кальтера взяться за кувалду, они автоматически подписали свой смертный приговор, включив себя в интрудерский список случайных «помех» – немаркированных, если пользоваться терминологией Ведомства.
«ВМК» громко чихнула шесть раз подряд с короткими интервалами, всего за шесть секунд упростив интрудеру решение проблемы запертой двери. Шесть выстрелов – шесть трупов… Ничего такого, что причинило бы Кальтеру неудобство или заставило его руку дрогнуть. И ничего, что отложилось бы в памяти майора грузом ненужных воспоминаний…
Глава 4
…Ему доводилось заниматься и более гнусными вещами, чем хладнокровный расстрел невменяемых наркоманов. Майор не раз и не два оказывался в подобной ситуации, но не помнил подробностей ни одной из них. Напрочь забывал еще до того, как остывал ствол его винтовки. Человеческому разуму свойственно ограждать себя от неприятных воспоминаний, что могли разрушительным образом сказаться на рассудке. Натренированная память Кальтера была способна подвергаться подобному выборочному «форматированию» в любое время и в любой обстановке. А тем более когда он находился в командировке.
Вовремя забыл то, что отвлекает тебя от выполнения поставленной задачи, – значит, увеличил шансы выполнить ее и вернуться живым. Побеждает тот, кто не колеблется. Спецотдел «Мизантроп» проводил отбор своих оперативников, исходя из такого критерия, и майор не был в этом плане исключением. Прежде чем приступить к подготовке, Кальтер – в те годы еще простой лейтенант Костя Куприянов, молодой, но уже успевший повоевать в паре горячих точек, – побывал вместе с другими кандидатами в учебном центре, где тренировались антитеррористические подразделения МВД. Вступительное тестирование будущих «мизантропов» было с подвохом, и почти все претенденты, в том числе и Куприянов, об этом догадывались. Поэтому были готовы к любым неожиданностям. Однако что именно требовалось Ведомству от лейтенанта, он понял лишь тогда, когда очутился на стрелковом полигоне с винтовкой, заряженной боевыми патронами. И понял правильно, став единственным из тридцати соискателей, принятых в тот год на службу в «Мизантроп».
