свободы, показать, что она не в клетке, не в долбаной тюрьме.
Мои размышления теряли всякую логику. Я болтал что-то насчет контроля, но сам собой управлять не мог, прямо посыпался и растекся.
— Мы начали общение не слишком удачно, — заявил я. — Предлагаю заключить перемирие.
— А я предлагаю вам убраться из примерочной, — процедила Лазарева и покраснела еще сильнее.
Ей чертовски шел этот румянец. Но тряпка, которую она натянула на себя, сильно все портила.
— Я должен оценить ваши наряды.
— Вы распугали всех консультантов.
— Они вернутся.
— Я и с места не сдвинусь, пока вы тут надо мной нависаете.
— Неужели?
Я двинулся вперед и упер крепко сжатые кулаки в стену по обе стороны от ее плеч. Девчонка задрожала и округлила глаза.
— Анна, вам пора привыкнуть к моему обществу.
— С чего бы вдруг?
— Мы будем неразлучны, — усмехнулся. — Почти год.
— Звучит как самый страшный сон.
— Я могу превратить вашу жизнь в сказку. Но каждый получает то, что выбирает. Вы явно добиваетесь кошмара.
— Ничего я не добиваюсь, это все вы…
— Так уж получилось, — оборвал ее возражения, приложив указательный палец к пухлым губам. — Теперь вам лучше расслабиться и получить удовольствие.
— Как? — сглотнула. — Как вы это представляете?
— Легко.
Она нахмурилась.
— Я дам вам многое, если будете вести себя благоразумно.
Я не стал сообщать, что произойдет в противном случае. Другого исхода кроме как покорность и абсолютное послушание я попросту не допускал.
=20=
Когда он сказал, что "выведет меня в свет", я подумала, что это произойдет когда-нибудь потом. Через неделю. Месяц. Или никогда. Но едва часы будильника показали девять утра, ко мне в комнату постучали.
Я резко распахнула глаза и натянула повыше одеяло. А вдруг это пришел Каримов? Снова будет лечить меня нравоучениями и прожигать своими практически чёрными глазищами. Как вчера в примерочной.
Мне было неуютно в его присутствии. Я чувствовала, что я ему не ровня и делать в этом доме мне абсолютно нечего. Но тем не менее он почему-то не хотел меня отпускать. А ведь беременность ещё даже не подтвердилась! Может, это фантастическое ЭКО вообще не удалось, что я тогда вообще здесь делаю?
Ещё и смену свою пропустила, меня же теперь наверняка уволят. Из-за него! Хотя он и есть владелец гостиницы, где я работаю. Ох, дурдом.
Стук повторился, и я пропищала какое-то слишком уж жалобное:
— Кто там?
Дверь приоткрылась, и в спальню заглянула женщина слегка за сорок. Чопорная, прямая как палка, с идеально уложенными светлыми волосами. И это в девять утра!
Мне чтобы сделать такую прическу нужно проснуться как минимум в шесть.
— Доброе утро. Меня зовут Паулина Валдисовна, и я помогу вам освоиться в этом доме. Рустам Тигранович поручил мне заняться вашим внешним видом и вообще…
И вообще?
И что это Павлина вместо со своим боссом Тирановичем имеет в виду?
То есть я плохо выгляжу? Не вышла "фейсом" для их богемной компании?
Видимо, он решил, что Илоны мне мало, теперь эту паучиху подавай.
— Спасибо, я справлюсь сама. Вчера мы купили массу новой одежды…
— Но ведь ее еще нужно правильно сочетать! — паучиха бесцеремонно распахнула дверь и вошла в мою спальню. Затем раздвинула занавески, впустив в комнату солнечный свет. Который вовсе не показался мне приветливым. В этой клетке даже самое красивое и когда-то приносящее радость быстро теряло свою ценность.
— Я изучила ваше портфолио, — (мое что?!) — ваш стиль… — она скривила тонкие губы, — …он, мягко говоря, ужасен.
Я буквально задохнулась от возмущения!
То есть ее стиль высший пилотаж? Вот эта старческая юбка карандаш до колен и приталенный пиджак?
И вообще, что о себе возомнил Каримов? Он на самом деле решил, что я его вещь, которой он может пользоваться как захочет?
Приставил ко мне эту ужасную тетку чтобы я не сбежала… Определенно.
— Спускайтесь к завтраку, в десять у вас маникюр. В двенадцать причёска. А после я научу вас пользоваться косметикой.
— Извините, но я уже умею пользоваться косметикой. И одежду подбирать тоже умею!
— А так сразу и не скажешь… — усмешка вышла откровенно ироничной. — Жду вас внизу.
— Постойте! — своим откликом я заставила ее притормозить у двери. — А к чему все? Почему сейчас?
— Сегодня вечером Рустам Тигранович отправляется на юбилей к депутату Гордееву и захотел взять с собой вас, — за паучихой захлопнулась дверь, а я в прямом смысле упала на подушки, не понимая, что это сейчас было.
Выходит, его угрозы были и не угрозы вовсе?
Зачем я ему там, такая, как он сам считает, "деревенщина"? Вел бы туда свою драгоценную Илону. Уж она-то имеет отменный вкус и знает, как поставить себя в высшем обществе.
Мысленно негодуя, я быстро привела себя в порядок и спустилась вниз. К счастью, в столовой была я одна, что позволило поистине насладиться чудеснейшими блинчиками с ежевикой и жасминовым чаем. Но едва я допила последний глоток, как в поле зрения нарисовалась паучиха. Больше ее в этом доме меня раздражает только Илона. Надо узнать, не родственницы ли они…
— Мастер маникюра уже здесь, — официальным тоном произнесла она, — ждёт вас в вашей комнате.
И вот тут началось! До самого вечера меня терзали различные гуру красоты, замучили так, что к семи вечера я была выжата словно лимон. Я и подумать не могла, что чтобы быть "красивой" нужно столько всего!
Когда Паулина натянула на меня платье с тонкими бретельками, я ощутила себя крайне некомфортно, но спорить с ней у меня уже не было никаких сил.
— Думаю, Рустама Тиграновичу понравится, — одобрительно кивнула она, рассматривая меня с разных сторон.
Я взглянула на себя в зеркало и просто не могла себя узнать. Это я и в то же время не я. Волосы
