понимающей улыбке.
– Ты говоришь мне все это, чтобы я передумал. Но назад пути нет, как бы ты ни пыталась отыскать дорогу обратно.
– Я говорю это не потому, что надеюсь остаться в живых. Ты поймешь, что я права, но будет уже поздно.
Син зло хмыкнул и, резко развернувшись, удалился в лес, оставив Енын одну в бамбуковом лесу.
Енын распахнула глаза и уставилась в светлый потолок. После такого реалистичного сна она не сразу поняла, где находится, и только спустя несколько секунд осознала, что лежит в своей спальне. В памяти всплыли воспоминания о последних днях: путешествие в храм, ледяная пещера, странный монах и возвращение домой.
Она села на постели, прислушиваясь к доносящимся со двора звукам: негромкие разговоры слуг, шорох метлы и знакомые команды матушки, отдающей слугам распоряжения ровным голосом. Вроде бы все как раньше, но что-то было не так. Судьба Енын круто изменилась, и теперь привычные звуки казались чужеродными, а жизнь ее стремительно летела в пропасть.
Тряхнув головой, она внутренне собралась, подтянула колени к груди и задумалась, неосознанно водя рукой по гладкому шелку одеяла. Пора обдумать, подытожить все, что узнала, и решить, как быть дальше.
У нее осталось тридцать… нет, двадцать восемь дней. А если считать два дня, пока она была больна, то и того меньше. Нужно уточнить у Сина, с какого момента начался отсчет – каждый день драгоценен. Монах сказал, что ей нужно подарить покой семи измученным душам и уничтожить логово Сина. Души ее мало интересовали, поэтому о них она решила подумать позже, а вот как разрушить огромную ледяную пещеру, оставалось загадкой. Взорвать ее с помощью пороха? Но где его взять и как незаметно пронести в трактир? Да и вряд ли Син будет равнодушно наблюдать за ее попытками, учитывая, что их ментальная связь усилилась, и он мог легко узнать ее замыслы. Енын догадывалась, что уничтожить магическую пещеру можно только с помощью колдовства или каких-то мощных чар, которыми она совершенно точно не обладала. Опять тупик. Что же делать?
Возможно, способ знал всезнающий монах, но его главным условием было спасти семь душ. Выходит, Енын ничего не сможет сделать до того, пока не выполнит свое обещание? Она вздохнула, в полной мере ощущая свою беспомощность. Значит, от нее самой по-прежнему ничего не зависело, и опять ее судьбу решали потусторонние силы.
За дверью послышались шаги, и в узком проеме показалась голова Суджон.
– Вы уже проснулись, госпожа? Как вы себя чувствуете? Матушка беспокоится, что вы не отдохнули как следует после долгой дороги.
– Суджон, зайди, пожалуйста, и закрой дверь, – тихо позвала ее Енын, похлопав рядом с собой по матрасу.
Служанка аккуратно опустилась на хозяйскую постель и с опаской подняла взгляд.
– Ты узнала про шамана? – шепотом спросила Енын.
Суджон округлила глаза и инстинктивно бросила испуганный взгляд на дверь.
– Не бойся. Говори.
– Если ваша матушка узнает, меня изобьют палками! – Лицо девчонки выражало крайнюю степень паники, и Енын взяла ее за руку, пытаясь успокоить.
– Я не скажу, что ты мне помогала, не волнуйся, я смогу тебя защитить. Говори, узнала что-нибудь или нет?
– Есть один сильный шаман, к нему тайком от своих мужей ходят все знатные дамы Ханяна, – зашептала Суджон. – Говорят, он обладает необычайными силами, читает прошлое, предсказывает судьбу и исполняет все, о чем его попросят. Но за большое вознаграждение.
– Сколько? – Енын мысленно подсчитала, сколько примерно сможет выручить денег за все свои украшения и шелковые платья.
– Тысяча нян, госпожа!
– Это очень много… – обреченно сказала Енын, понимая, что не найдет столько денег, даже если продаст всех слуг в доме.
– Зато результат гарантирован. Говорят, все, что он предсказывает, сбывается! – подмигнула ей Суджон и вдруг расплылась в понимающей улыбке. – Вы хотите, чтобы он сказал, каким будет ваш брак?
Со всеми переживаниями Енын начисто забыла о предстоящей свадьбе, поэтому несколько секунд непонимающе хлопала глазами, глядя на служанку.
– Нет? – Улыбка сползла с лица Суджон, и она нахмурилась. – Тогда для чего вам шаман? Вы в последнее время странно себя ведете, госпожа… После болезни вас будто подменили. Вроде вы, а вроде совсем незнакомый человек.
– Да-да, именно из-за брака, хочу узнать, буду ли я счастлива с сыном господина Яна, – поспешила сказать Енын, чтобы развеять сомнения служанки. – Ты узнала, где он живет?
– Узнала. Он не так давно переехал из бедного квартала в центр Ханяна – тут пешком идти не очень долго. – Суджон неопределенно махнула рукой.
– Неудивительно, что он купил новый дом, если берет за свои услуги такие чудовищные деньги… – проворчала Енын. – Собирайся, а матушке скажи, что я иду к лекарю.
– Но где же вы возьмете столько денег, госпожа? – изумилась Суджон, поднимаясь на ноги.
– Принесу ему все мои украшения как задаток. Я должна убедиться, что он не шарлатан. И если он сможет мне помочь, тогда… не знаю, придумаю что-нибудь, чтобы расплатиться.
У Енын не было времени, чтобы продумать все до мелочей. Если этот шаман действительно так силен, как говорят о нем люди, то она пойдет на все, чтобы достать денег. Даже украдет у отца.
– Только… госпожа… – замялась Суджон, ковыряя дырку на подоле старого платья, – от простых людей я слышала нехорошие вещи. Будто он заключил сделку с демоном, поэтому и получил свои способности.
«Я сама готова заключить сделку с кем угодно, если это спасет мне жизнь», – подумала Енын и качнула головой, обозначая, что ей все равно.
Нерешительно потоптавшись на пороге, Суджон убежала во двор, но лицо ее было испуганным, словно она сомневалась в здравом уме своей хозяйки.
После болезни Енын матушка смягчилась, боясь, что любой эмоциональный всплеск может навредить здоровью дочери, поэтому отпустила ее к лекарю, сказав только, чтобы девушки были осторожнее.
Енын нарядилась, заплела аккуратную косу, разглядывая в зеркале свое отражение. Она всегда любила наряжаться и иногда даже использовала румяна, хотя матушка твердила, что ей это не нужно – она и так красавица. Но Енын нравилось, когда ей вслед оглядываются молодые аристократы и студенты Сонгюнгвана[19]. Все это было будто в прошлой жизни, и сейчас она без особого энтузиазма перевязала косу алой лентой.
Достав из комода шкатулку с украшениями, она без сожалений собрала все и завязала в узелок. Разве могут какие-то побрякушки сравниться с ее драгоценной жизнью?
– Госпожа, паланкин готов, – в дверях возникла Суджон.
Енын бегло оглядела тонкую фигурку служанки, немного подумала и достала старое платье, которое давно уже не носила. Чхима была неброской, светло-бежевой, а белая чогори как нельзя лучше оттеняла
