изо всех сил от склонившегося над ней Ильдерела. Одной рукой он ее душил, другую пристроил напротив сердца, готовясь вытянуть магию.
Над ним витала красная аура его дракона, закручивалась спиралью вокруг его запястья и плеч девчонки.
Элейн не выглядела умирающей. Она остервенело сражалась за свою жизнь, царапая ноготками врага и пиная ногами. Стреляла исподлобья гневными взглядами, не собиралась сдаваться.
С другой стороны на Ильда набрасывался котенок, преобразившийся в маленькое чудовище с острыми зубами, длинными когтями и прозрачными, перепончатыми крыльями.
Фамильяр шипел и вцеплялся в ногу злопыхателю, оттягивая от хозяйки внимание. Весь искрился разрядами. Когда Ильдерел стряхивал его, снова кидался в бой.
— А ну, отпусти ее! — я оттащила руку Ильда с груди девушки. — Ты же хотел не этого!
Но демон раздраженно избавился от меня грубым толчком, и я упала навзничь, подняв облако снежной крупы и черного пепла. Закашлялась от горького вкуса на языке и с отчаянием посмотрела на девушку.
Ее усилия ни к чему не приводили и не могли спасти от монстра. Она, как разъяренная кошка, могла только шипеть и брыкаться.
Но и Ильдерел не преуспевал. Хмурил брови, рычал, дергал рукой, но никак не мог отнять у бедной девушки магию — она не отдавала!
— Мне пригодится любая сила, — прорычал Ильдерел, адресуя мне, — чтобы победить в сражении. Или ты думала, Ашхард убьет меня, и ты освободишься, наконец?
А вот и нет. Хотела я абсолютно не этого! Я хотела спасти мужа! А для этого мне нужно, чтобы демон оставался живым.
— Ашхард? — сдавленно прохрипела Элейн, ее глаза расширились. — Ты хочешь убить дракона?! Это… невозможно.
— Подчинись, чертова девка, и я убью кого угодно! Отдай силу добровольно и, может быть, я оставлю тебе в живых!
Земля вокруг нас вдруг озарилась яркими алыми всполохами. Стало в разы светлее. Запах озона перекрыл горький привкус пепла.
Я удивленно посмотрела на небо, и даже Ильд опешил, подняв глаза.
Над всей долиной вспыхнул купол — тот самый, что преграждал и проход. Теперь, когда наступила ночь, с ним происходило невообразимое.
По всей поверхности проходила рябь, магические завихрения становились ярче, сверкали красные молнии. На землю в некоторых местах упали капли тягучего огня, и снег с шипением начал таять.
— Бежим, нам лучше поспешить, — испуганно предложила Элейн, пытаясь отодрать пальцы Ильда от своей шеи. — Вам разве не сказали? Под куполом ночью находиться нельзя! Да оглянитесь же! Хорошее место Выжженными Землями не назвали бы! Нам всем надо бежать, пока не началось самое страшное! Если не спрячемся, не выживем!
— Драконы не боятся ничьей магии, — оскалился Ильдерел, возвращаясь к своему дикому занятию, и грудь Элейн под его ладонью стала разогреваться и краснеть.
Мне некогда было думать о себе — о том, что я неизбежно погибну в этом страшном месте, сгорю в магическом пламени неизвестного дракона, а демону просто плевать. Все происходило так быстро.
Элейн закричала от боли и изогнулась в спине. Одновременно долину сотряс жуткий драконий рев откуда-то из-под земли, и в купол ударил мощный магический луч, распространившись по поверхности с жутким скрежетом и молниями. Земля задрожала, как при землетрясении.
Меня на миг ослепило светом. Оглушило грохотом и будто в сердце поразило разрядом.
Когда я проморгалась и смогла дышать, Элейн сидела на земле, а Ильдерел приземлился в двадцати локтях от нее, вспоров глубокую борозду в снегу и подняв в воздух пепел.
— Что это было?.. Этоясделала? — растерянно смотрела Элейн на свои ладони, а котик ластился к ее щеке, будто пытался что-то сказать, отчаянно поторапливал.
И неспроста!
Еще одна красная вспышка озарила Выжженные Земли. Еще раз заревел дракон — теперь громче, ближе, прямо на поверхности.
И я, и Элейн, и вскочивший разъяренный Ильдерел, готовый драться — мы все уставились на огненного дракона, вырвавшегося будто из преисподней. Он показался в одной из разрушенных башен замка и тут же взмыл в небо.
Он двигался необычно — словно мерцающий сгусток огня и черного дыма, в котором едва проглядывались мощные пылающие крылья, рассекающие ночное небо. Медленно и зловеще.
Свечение то исчезало, то вновь вспыхивало, распространяло искры и роняло сгустки раскаленной магии. Та продолжала гореть, даже упав на землю. От замка по равнине выстраивалась дорога костров.
Из пасти выбрасывалось пламя с каждым рыком, и у меня сердце ушло в пятки от чувства опасности. Такого острого, что мысль бежать вдруг вышла на первый план.
Теперь понятно, почему в этой горной долине все выжжено. Этот дракон был самым страшным из всех, что я видела.
Он был похож на демона больше, чем кто бы то ни было. Красная пасть, пылающие глаза! Магия, уничтожающая все живое на своем пути! Магия, которую он не собирался сдерживать! Такая сильная, что он, возможно, просто не мог ее сдержать!
И он летел прямо на нас!
Глава 21. Я не оставлю мужа!
— Бежим! — схватила Элейн меня за руку и потащила к единственному укрытию.
Котенок нёсся впереди нас, разбрасывая искры с шерсти, стоящей от страха дыбом.
До лошади тоже дошло, что пахнет большими проблемами: как только она увидела нас, бегущих на нее, то дико заржала, развернулась и умчалась обратно в ущелье вместе с повозкой, не дожидаясь пассажиров.
Хватило ли ей ума остановиться перед магическим барьером? Или несчастная животинка сгорела, пытаясь пройти сквозь него?
— Бежим, бежим! — стала дергать меня Элейн, потому что я спряталась за грудой камней, насыпавшихся у выхода.
— Я не оставлю мужа! — кусала я губы, взволнованно наблюдая за разворачивающейся трагедией.
Ильд перевоплощался в дракона тяжело, будто у него уже закончились все накопленные силы. Кости выламывались с трудом, масса нарастала медленно, а крылья вытягивались неохотно.
И все равно мой бывший выглядел внушительно: огромный, могучий красный хищник, равного которому в этом мире нет!
В три раза крупнее своего огненного собрата, он мог задавить просто своей массой, без использования магии.
Когда Ильдерел упал на передние конечности, содрогнулась земля, взметая снег и пепел.
Когда он заревел в морду приближающемуся противнику, задрожало само небо, а нас накрыла воздушная волна.
В лицо колючками ударил пепел, тут же осев горечью на языке. Уши заложило от вибрации, в зубах зазвенело до боли.
— Ты с ума сошла? — присела Элейн рядом со мной с котенком на руках, убеждая одуматься. — Он ведь держал тебя против воли. Видела я, как он смотрит на тебя — как собственник на рабыню. Слышала, как он с тобой разговаривает. Неужели ты не хочешь сбежать от
