И внимательно рассматривая своё отражение, делаю совершенно чёткий и пугающий своей ясностью вывод: вряд ли эта женщина способна повелевать или вселять надежду. Но, кажется, у неё просто нет другого выбора.
— А ваши волосы?.. — растерянно шепчет Ли, когда я выхожу из гардеробной.
— Оставим, как есть, — отмахиваюсь, понимая, что это последнее, на что люди обратят внимание.
Намного важнее то, что я скажу. Если я сумею хоть что-то сказать…
Прохожу к туалетному столику в гостиной и застываю, потому что прямо на нём, рядом с листами бумаги, исписанными почерком Моры, лежала тонкая серебряная цепочка. Её там совершенно точно не было, когда я уходила одеваться. Кто мог…
Бросаю взгляд на дверь и несколько секунд просто стою. А затем поднимаю подарок и достаю из кармана фигурку паучка; вдеваю цепочку в проёмы между лапками и тельцем, а затем надеваю украшение на шею.
— Ваша светлость! — глаза Ли начинают блестеть, когда она видит мой новый аксессуар.
— Что? — уточняю у неё, внимательно наблюдая за реакцией.
— Ваш народ оценит такую преданность, — склоняет голову Ли, но я успеваю заметить, что она прячет слёзы на глазах.
Это членистоногое животное на моей груди вызвало такой отклик?.. Что этот паук значит для неё? Чем он является? Символом прежней власти? Ассоциацией с покойным графом?..
Что за безнадёга царила здесь после ссылки графини, что один лишь вид паучка на цепочке, украшающего мою грудь, способен вызвать слёзы?..
Ничего не произношу и отворачиваюсь. Затем выхожу из покоев, так и не притронувшись к записям на столе. Медленно и не спеша направляюсь в сторону внешней стены замка, отделявшей внутреннюю территорию от столичной суеты.
Стража и слуги выстраиваются в ряд, встречая меня — стоит выйти на воздух.
Теперь от ожидающего народа меня отделяет только внутренний двор…
Поднимаюсь по каменным ступеньками к выступу над воротами, с которого мне предстоит вещать, — это было что-то вроде балкона, встроенного во внешнюю стену, откуда могли нести дозор стражники, и где доверенный графа мог стоять, донося волю хозяина до ожидавших его просителей…
Когда прохожу на своё место и встречаюсь глазами с огромной толпой внизу… ощущаю дикий первородный страх. И ещё — что-то непередаваемое словами… что-то, что может ощутить лишь тот, слова которого действительно ждут… что-то, за что можно зацепиться, чтобы выбраться из болота неуверенности… эти взгляды, направленные на меня, эти лица, ждущие услышать мой голос — всё это начинает наполнять меня странной силой; между мной и всеми этими людьми, собравшимися лишь для того, чтобы понять, возможно ли ещё вернуться к тому, прежнему времени, когда всё было правильно… — между нами устанавливается некая связь, лишающая меня возможности просто отмахнуться или сказать то, чего не чувствую.
«Мой преданный народ, сегодня я…»
«Мои подданные! Я желаю…»
«Вопреки злым силам, желавшим уложить меня в землю…»
Открываю рот, замечая, как в стане людей происходит интуитивное движение мне навстречу — словно таким образом они могли лучше услышать то, что я скажу, — и произношу единственные слова, которые в данный момент могу себе позволить:
— Я ж и в а…
Гробовое молчание в течении нескольких напряженных секунд…
И крики радости, заполняющие улицу перед дворцом!
Оглушающие. Дарящие надежду на поддержку. И действительно счастливые.
Не замечаю, как глаза увлажняются…
Это не мои люди, не мой народ, не моя поддержка. Я здесь — лишнее звено, случайно занявшее чужое место. И тем не менее, я чувствую нашу связь. И я хочу рвать за этих людей любого, кто осмелится покуситься на их счастье и на их благополучие.
Вот только, способна ли я на это? Способна ли я действовать, а не рассуждать о действии?..
— Госпожа? — вопросительно произносит Мора, стоявшая у основания лестницы.
Должно быть, она ждёт, что я заявлю что-то ещё — но на сегодня я всё сказала. Совершенно точно. Бросаю последний взгляд на людей внизу, едва заметно киваю себе самой и спускаюсь вниз. Иду мимо своих слуг и вижу, как их лица изменяются, наполняясь чем-то новым — верой, что возможно всё будет не так плохо, как они думали. Верой, что я смогу удержать эту власть в своих руках, и что их головы не полетят, когда придет время расплачиваться за свой выбор.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Не знаю, на что они рассчитывали, когда соглашались примкнуть ко мне восемь дней назад, но сейчас светлое будущее уже не казалось им столь утопичным и труднодоступным.
Кажется, они поверили в меня.
Или они поверили в тот народ, что сейчас стоял за внешней стеной замка и кричал моё имя.
Я не знаю.
Но я до смерти напугана той ответственностью, что легла на мои плечи.
* * *
— Ваша Светлость, — Геон останавливает меня в тот момент, когда я бездумно брожу по саду.
Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я встретилась со своими подданными.
Понятия не имею, как давно я нахожусь именно в этой части замка.
В моей голове абсолютно пусто.
— Меня кто-то ищет? — спрашиваю отрешенно, развернувшись к нему.
— Нет, я пришел поговорить о вашей безопасности, — спокойно отвечает начальник моей стражи, — скоро вернется ваш муж, и уверен, он прибудет со свитой. Ваша жизнь сейчас — самое ценное, что есть у ваших подданных, поэтому мы должны обеспечить…
— Геон, — перебиваю его мягко, — мне не до этого сейчас. Может, обсудим все завтра?..
— Завтра в замок прибудет культиватор, посланный проверить вас, — отвечает начальник стражи.
— Проверить меня? — уточняю, пытаясь сосредоточиться на проблеме.
— Проверить — вы ли это, — поясняет Геон.
— Что ж, удачи ему, — киваю и разворачиваюсь, продолжая свою прогулку.
— Я должен сообщить вам о необходимости увеличения стражи, — серьезным голосом сообщает мужчина, начиная идти за мной, — сегодня, после вашего триумфального возвращения в глазах народа, самое подходящее время для объявления о наборе…
— Делай все, что считаешь нужным, — киваю, едва удержав себя от вялой отмашки.
— Вы должны понимать, что отныне свободные перемещения по замку так же становятся для вас недопустимыми…
Останавливаюсь, а затем оборачиваюсь на воина.
— С какой стати? — мгновенно возвращаясь в себя прежнюю, уточняю сухо.
— Как я уже сказал, с завтрашнего дня в замок начнут приезжать разные люди. Вы должны быть защищены ежеминутно, — непреклонно произносит Геон, — я хочу назначить вам телохранителя из своих людей. Он всегда будет ходить с вами и следить за вашей безопасностью. Я выберу лучшего, можете поверить мне на слово.
Некоторое время смотрю на него, никак не комментируя.
— И кто у вас нынче самый лучший? — задаю вопрос без интереса.
— Это будет определено в ближайшее время, — уклончиво отвечает Геон.
Перевожу взгляд вперед, думаю.
— Заключительное решение буду принимать я, — наконец, произношу четко, — если телохранитель мне не понравится, он не будет ко мне допущен.
— Это ваше право, ваша светлость, — скупо склоняет голову Геон, — но, уверен, разногласий у нас не будет: я выберу самого достойного.
— Мой муж… — произношу спустя пару секунд, — когда он прибудет?
— Вероятнее всего, послезавтра утром, — звучит ровный ответ.
Сердце падает в пятки.
Так скоро?..
— Хорошо, — киваю на автомате, — делай всё, что посчитаешь нужным. Я тебе доверяю.
— Благодарю, — склоняет голову Геон, спокойно принимая моё расположение, и оставляет меня.
А я ещё долго стою и бездумно смотрю ему вслед.
* * *
— Мора, мы не успеем, — прохожу по своим покоям, поглаживая подвеску на груди, — если он вернётся послезавтра, то мы не успеем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Моя госпожа, его человек в темнице, — склонив голову, произносит моя помощница, — отступать некуда. Нам необходимо собрать всех управляющих.
Необходимо, не спорю. Даже сама знаю! Но худшим развитием событий станет столкновение моего благоверного с управляющими округов, вызванными по моему указу.
