Ольга прекрасно отдавала себе отчет в содеянном. Она убила крупного питерского авторитета. Ее будут искать. Нет, не милиция – хотя и это не исключено. Ее будут искать бандиты. Вряд ли они примут версию самоубийства. Рано или поздно ее вычислят. И тогда никто не сможет помочь ей. Против целой «бригады» она бессильна.
Два дня она подбиралась к этому уроду. Но ее не пускали в «Малахит». За проститутку принимали. А здесь свой контингент. Чужих сюда не пускают. Что ж, проститутка так проститутка. Ею она и прикинулась, когда к ней подошел юркий паренек, которого она видела рядом с Бурлаком. Как будто чувствовала, что бандит ею заинтересуется. И заинтересовался ведь – на свою погибель.
Нога у мамы распухла. Рана загноилась, кожа вокруг посинела. Ее отправили в больницу. Ольга тем временем готовилась к переезду в Подмосковье, к бабушке, маминой маме. Она заметала за собой следы. И прежде всего с разрешения начальника строевой части просмотрела личное дело отца. Нигде не был указан адрес, по которому живет его теща. Значит, и в других двух экземплярах дела, которые хранятся выше, ничего нет. И в других документах нет адреса Анны Игнатьевны. Так что бандиты не докопаются. Если, конечно, начнут копаться.
Она продала по дешевке мебель, собрала вещи, всего два чемодана. Отнесла их в камеру хранения на вокзал. Купила билеты на завтрашний поезд. И отправилась в больницу. Всеми правдами и неправдами добилась перевода матери в другую больницу. В какую именно, она соврала.
И вот они трясутся в поезде.
– Ольга, куда мы? – Мама сначала не могла понять, почему они уезжают.
– К твоей маме.
– А как же Санкт-Петербург?
– Там много бандитов, – туманно намекнула Ольга.
Как ни странно, мама все поняла. И больше уже ни о чем не спрашивала.
Бабушка встретила их приветливо. Только все плакала, сокрушаясь о разбитой судьбе дочери. В тот же день маму положили в больницу.
А через день Ольга выслушала приговор.
– У вашей мамы гангрена, придется отнимать ногу, – грустно вздохнул врач.
– И ничего нельзя сделать?
– Увы, ничего.
Вечером того же дня маму прооперировали.
Еще недавно красивая, цветущая женщина теперь превратилась чуть ли не в старуху. И все по вине бандитов. Ольга нисколько не мучилась угрызениями совести, когда думала о Бурлаке.
Бабушка жила одна и бедно. Двухкомнатная «хрущевка» в маленьком подмосковном городишке, ветхая мебель, мизерная пенсия, которую съедала инфляция. Мама – инвалид. Ей нужны лекарства, причем дорогие. Словом, Ольге пришлось задуматься о работе.
Глава 4
До Санкт-Петербурга добирались пять суток. Ехали только ночью. Днями скрывались в придорожных лесках. Как партизаны фашистов, так они боялись ментов и гаишников. Не дай бог, ненароком кто-нибудь да остановит, документы проверит. А они уже во всесоюзном розыске. Тогда все, приплыли.
Но все обошлось. До Питера добрались без приключений. А вот и знакомые ворота контрольно-пропускного пункта их части.
Только Толик остановился, как из серого строения вышел дневальный в теплой камуфляжной куртке, на поясе штык-нож.
– Да это ж Лимон, – узнал своего старого приятеля Максим.
И месяца не прошло, как он уволился. И вот он снова здесь, как и обещал.
Он вышел из машины.
– О! Макс! – обрадовался Лимон. – А то прапор тут задолбал, смотри, бля, кто к нам подъезжает.
– Чего?
– Да Желудева убили. Бандиты.
– Желудева? Командира? – Максим оторопело уставился на Лимона.
– Ну да. Козел один собаку на его жену натравил. Ну, Желудь и собаку и козла этого наказал. А потом на киллера нарвался. Не буду утверждать, но так говорят. На прошлой неделе его похоронили.
– А где его дочь? – в тревоге спросил Максим.
– Ольга? Нету ее. Собрала вещи и куда-то уехала. Вместе с матерью.
– Куда?
– Никто не знает.
Все, приехали.
– Вообще никто?
– Слушай, кто там в машине, за рулем? – Лимон заговорил тише.
– Да это Бугай, он почти два года как дембельнулся. Здесь, в нашей части служил.
– Да? – протянул Лимон. – Тогда можно.
– Что можно?
– Я не утверждаю, но, похоже, Ольга козла, который Желудя приговорил, шлепнула.
– С чего ты взял?
– Какие-то типы ее ищут. Чистые бандиты. Морды во-о, глаза как у покойников. Вчера приходили. Да вон они и сегодня едут.
Кивком головы Лимон показал в сторону. На дороге перед оврагом, где когда-то Ольга отметелила двух алкашей, остановилась белая «Тойота». Из нее вышли два качка в кожаных куртках на меху. Точно, бандитские рожи.
– Вчера насчет Ольги пытали. Где она, мол, как ее найти. Только ничего они не узнали. Но вроде как им обещали помочь. Говорить не буду кто, а вдруг это за бабки. А там, где бабки, все круто завязано.
Насчет бабок Лимон стопроцентно прав. Значит, кто-то из части продался. Но кто?
– Да я и не спрашиваю, – равнодушно зевнул Максим. – Ладно, Лимон, мы поехали. У нас тут в Питере дела. Вечерком как-нибудь заскочим.
– Ну, бывай, – Лимон протянул руку.
Максим спровадил его и забрался в машину.
– Ну, че? – лениво спросил Толик.
– Командира убили, Желудева.
– В натуре?
– Ну не на картине же!
– Кто?
– Вроде как бандиты. За жену он заступился. Короче, скоро мы все узнаем. Видишь, два козла идут?
Двое в кожаных куртках уже подходили к контрольно-пропускному пункту.
– Ну?
– Ольгу мою ищут. А она в бега подалась. Скрывается от них. Надо их сделать.
– Да без проблем.
– Готовь стволы.
В «Тойоте» с правым рулем, стоявшей за оврагом, сидел водила. Бритоголовый, морда два на два, кирпича просит. Кожаный прикид. Максим даже серебряную цепочку у него на бычьей шее увидел. Не «левый» он, это ясно как божий день. Такой же бандюга, как и эти двое. Так что против него и Толика трое. И все, ясное дело, вооружены. Не так-то просто взять их на прицел и выбить из них информацию. Но они это сделают.
Толик принялся вскрывать тайники, извлек на свет божий свой «макаров», Максиму достал обрез.
Они дождались, когда крепыши переговорят на КПП с прапорщиком. Максим видел, как тот с сожалением отрицал что-то, мотая головой. Один из кожаных, видно, с досады, хлопнул его по плечу. На этом они и расстались. Прапор скрылся в дверях контрольно-пропускного пункта, бандиты двинули к своей машине.
– А теперь поехали. Легонечко так, легонечко царапни иномарку.
– Бамперочком я ее щас, бамперочком, – злорадствуя, потер ладони Толик.
«Нива» тронулась с места и плавно покатила по дороге. Медленно, но уверенно приближалась к «Тойоте». И вот он, момент истины. Легкий скрежет возвестил о начале операции.
Толик начал тормозить. Максим оглянулся. Увидел, как выскакивает из иномарки водила.
Из «Нивы» они вышли сразу оба. Толик выступил вперед, Максим встал за ним сзади.
– Э-эй, ты че, мудила? – промычал бандит, готовый наброситься на Толика с кулаками.
Возможно, он бы и ударил. Да чего-то испугался. Хотя почему «чего-то»? Толика испугался. Крепкий он, косая сажень в плечах. Не пальцем, сразу видно, деланный. И кулачищи будь здоров, и сила в каждом движении наружу прет. Только на лице у него заискивающее выражение. Как будто боится он этого придурка из «Тойоты».
– Извини, брат, не видел я, – пролепетал Толик.
Водила оглянулся. Прикинул расстояние до двух своих корешей. Они совсем близко. Это развязало ему и язык, и руки.
– Козел ты, в очко тебя дери! – Аж пена изо рта полезла. – Ты мне тачку угробил.
Он провел пальцем по свежей царапине. Ничего страшного, тем более что машина была не новой, местами поцарапанной.
– Извини, братан, – продолжал Толик.
– Хрен тебе конский, братан! Я с тебя, бля, все бабки скачаю.
Тут подошли два кожаных крепыша.
– Че тут за базар? – лениво спросил один.
Его массивные челюсти двигали жвачку.
– Да вот, уроды стебаные, наехали, – водила показал пальцем на Толика и Максима.
– Наехали? – Качок даже выплюнул жвачку. – Да я вас, гондонов!
– Да не в том смысле наехали, – жалобно промямлил Толик. – Мы машину вашу нечаянно задели.
– А-а, – успокоился бандит.
И полез в карман за новой пластинкой жвачки.
– Короче, придурки, – сказал второй мордоворот, – завтра тачка чтобы как новая была. И две штуки баксов штраф с вас.
– Но у нас нет таких денег, – выступил из-за спины Толика Максим.
Казалось, он вот-вот заплачет.
– А это че за мудозвон? – гоготнул первый бандит. – Сам на педераста чисто похож, и голос типа петушиный.
– Я не педераст, – скуксился Максим. – Я автомеханик. У нас тут мастерские неподалеку. Мы на японских иномарках специализируемся. И отрихтуем, и покрасим, и движок сменим, и ходовую. Тут больше, чем на две штуки баксов.
– Поехали, Рыдван, – бросил водиле первый качок, усаживаясь на переднее сиденье. – Тачку у этих козлов бросим, сами на «моторе» укатим.
