Но тут приходит благовестие ЕвАнгелия и выводит из беды. Без ЕвАнгелия такое пробуждение духа нашего было бы пагубно, ибо неизбежно ввергало бы в отчаяние. Но благость Божия так устрояет, что истинное пробуждение духа и совершается, и сопутствуется ЕвАнгелием. Тому, у кого внутри образовалось вследствие пробуждения духа: камо пойду, камо бегу? – ЕвАнгелие возвещает: куда и зачем бежать? Иди под сень Креста – и спасешься. Сын Божий, воплотившись, умер на Кресте во очищение грехов наших. Веруй в сие – и получишь отпущение и милость Божию сретишь. Апостолы всегда так и делали, проповедуя ЕвАнгелие. Растревожат, а потом говорят: веруй в распятого Господа – и спасен будешь. Так святой Петр в первую проповедь, в день сошествия Святаго Духа, встревожил и устрашил иудеев до того, что они начали вопиять: что же нам делать теперь? Куда деваться? Он возблаговестил им тогда: покайтеся, и да крестится кийждо вас во имя Господа Иису-са во оставление грехов (Деян. 2, 38). Святой апостол Павел и Послание свое к Римлянам расположил так, что сначала устрашил всех, говоря: гнев Божий открывается (1, 18), и потом указал и прибежище всем – в вере в Господа Иисуса Христа (3, 22 и так далее).
Когда кто в крайней беде находится и встретит указание на исход и прибежище, с какою ревностию хватается он за сие. Так и дух наш, вняв благовестию спасения в Господе, всею силою емлется за него с благонадежием и готовностию все сделать, лишь бы сделаться причастником евАнгельских благ. Такое настроение нашего духа делает его готовым к богообщению, и благодать Святаго Духа, действовавшая доселе совне, возбуждая, вселяется внутрь не непосредственно, а чрез посредство таинства. Верующий кается, крестится и приемлет дар Святаго Духа (Деян. 2, 38). Сие и есть действо богообщения – живого и действенного. Так осязательно проявлялось сие действо во время первоначальной проповеди святых апостолов, так проявлялось оно и после них и проявляется доселе, когда все при сем с нашей стороны исполняется достодолжно.
Не все совершает один Дух Божий. Требуется нечто и от нас, и это нечто немаловажно. Дух Божий возбуждает, благовестие указывает, за что взяться. Сие от Бога. Но сделав сие, Бог останавливается и ждет нашего произволения. Первыми действиями Своими Бог как бы спрашивает: хочешь выйти из беды? Вот что делай. Момент сей самый важный. Склонится кто на указание – открывает вход дальнейшим действиям благодати, которая и вводит его потом в область спасенных. Не склонится – пресекает дальнейшие действия благодати, и таковой остается в среде погибающих. Апостол Павел проповедует в ареопаге. После проповеди святой Дионисий и еще кое-кто идут вслед его и крестятся, а из прочих кто говорит: «Чему это учит суесловный сей?», а кто: «Приходи в другой раз, послушаем тебя.» Бог никого не неволит спастися, а предлагает на выбор и только того, кто изберет спасение, спасает. Если б не требовалось наше произволение, Бог всех в одно мгновение сделал бы спасенными, ибо всем хощет спас-тися. Да тогда и совсем не было бы погибающих. А произволение наше не всегда разумно бывает, упорничает и Самому Богу не внимает. Вот и гибнем.
Так извольте заметить сей момент. Он всегда во всяком духе должен быть присущ, когда кто стоит на стороне спасаемых. Слагается он из следующих действий: после того как благодать возбудит чувство крайности положения, а благовестие укажет исход из него, к чувству беды приложить надо сознание, что сам во всем виноват, и раскаяться в том; уверовать в действенность предлагаемого образа спасения; возжелать сим именно образом спастися и благонадежие в том возыметь; изъявить полную готовность всеусердно делать все, что указано будет как условие спасения. Когда все сие произойдет в духе нашем, останется только к таинствам приступить – и богообщение совершится. Сведем итог: раскаялся, возжелал спасения в Господе и благонадежие в том возымел – эти действия суть действия покоющиеся, внутри происходящие и тамошним проявлением довольствующиеся. А последнее действие: готовность делать все, что потребуется, – есть настоящая деятельная сила во спасение, поелику оно от нас зависит, источник спасительной деятельности и жизни спасенной. Эта готовность, пока нами одними изъявляется, слаба бывает, а когда благодать Божия внутрь вселится, тогда становится всесильною, не знающею препон, все преодолевающею. Она есть ненасытимая ревность о богоугождении и всеусердном исполнении воли Божией, при всей вере в Господа и благонадежии спасения в Нем Едином. Она исполняет предвечное определение Божие быти нам святым и непорочным пред Ним в любви (Еф. 1, 4), для чего и делает нас Господь ревнителями добрых дел
(Тит. 2, 14).
Я нарочно останавливаю внимание Ваше на сей ревности, чтоб Вы возревновали о ней. Ибо когда она есть с нашей стороны, то благодать Божия с своей стороны не пропустит делать все с преизбытком, так что, когда есть ревность сия – в области веры и искания спасения, – тогда все есть и содевание нашего спасения несомненно бывает в ходу и идет к своему концу; а когда нет ее, то и ничего уже нет: не ревнующий о спасении непричастен спасения.
Какой долгий делал я обход, чтобы довесть Вас до этого пункта. Но это все были общие рассуждения. Теперь станем мы с Вами рассуждать о Вас самих.
23
Признаки истинной духовной ревности в отличие от ревности душевной
Прошлый раз взялся я сводить итоги и не довел до конца, а это-то главным образом и требовалось. Конец сей есть: да ведаете, что ревность, о коей была речь – ревность действенная, живая, горящая, неутомимая, – и есть признак, что дух наш восстановлен в своей силе и правах чрез воссоединение с Богом благодатию и действием Святаго Духа. Вспышки ревности бывают у нас и свои, но вспыхнет – и погасла. Ревность же всегда горящая, постоянная и неутомимая бывает только по облагодатствовании духа нашего Святым Духом. Так вот, когда есть у Вас такая ревность, значит, и у Вас восстановлен дух и – только не угашайте его – он заберет в свои руки и душу, и тело, все потребности естества своего и все свои отношения житейские и гражданские и все направит к одному: богоугождению и спасению. Отвечайте же, есть или нет.
Полагаю, что Вам очень затруднительно ответить на это, и не по одной скромности. Прихожу к Вам на помощь. Не смешайте ревность с ревностию. Ревность духовная вся истощается на угождение Богу и спасение души; она преисполнена страхом Божиим и непрестанное хранит внимание к Богу, всячески заботясь ничего не допустить ни в мыслях, ни в чувствах, ни в словах, ни в делах, что бы не было угодно Богу, как указывает ей совесть, которую она хранит чистою как зеркало; сердце свое она блюдет от всяких прилеплений к чему-либо, кроме Бога и вещей божественных, и надеждами своими переселяется в иной мир, отсекши все земные надежды. Она не чуждается и того, что нужно для временной жизни, но все сюда относящееся есть для нее приделок, а дело – одно: богоугождение и спасение. Видите как? Извольте хорошенько это обсудить и себя по этому проверить.
Еще примите во внимание, что бывает ревность и душевная, и ревность сильная. Но она вся обращена на устроение временного быта. Кто о научности ревнует не спя; кто о художественности, мир весь обегая; кто о промышленности и торговле, сил не жалея; кто о другом чем, житейском или гражданском. Все это было бы ничего, но то беда, что когда какая-либо из сих ревностей завладеет вниманием и силами человека, то она погашает ревность духовную. Душевная ревность в лучших своих проявлениях, какие указаны, холодна к духовному и отбивает всякую охоту заниматься тем, что удовлетворяет ревность духовную. А о других ревностях и говорить нечего, как они противны духовной. Ибо есть еще ревность суетная (о нарядах и подобном) и есть ревность злая – порочная и грешная, обращенная на удовлетворение страстям. Эти последние не охлаждают только ревность духовную, но совсем враждебны ей и как в себе самих подавляют ее, если она как-либо зашевелится в совести, так и в других гонят ее и преследуют. Вот сколько бывает ревностей! Извольте-ка приглядеться, нет ли какой-либо из них и у Вас?
Духовная ревность не гонит душевной (научности, художественности, житейскости, гражданственности), а только умеряет ее и упорядочивает, направляя ее к своим видам, не позволяя ей ревновать о чем-либо таком, что противно ей самой. Она прогоняет только суетную и страстную и показаться им не допускает в круге жизни человека, которым сама завладела. В одном только случае она и душевной ревности не дает хода – именно когда видит, что дела и занятия по удовлетворению сей ревности – науки, художества, мастерства, жизнь семейная, гражданские службы и должности – не дают простора ей самой, теснят ее, охлаждают и гасят. Тогда она человека, коим завладела, совсем исторгает из тех порядков жизни, коими заведует ревность душевная, и уводит его туда, где тем только и занимаются, чтобы удовлетворять ее – духовную ревность. Вы догадываетесь, о чем здесь речь?!
