срываюсь в другую сторону комнаты. Ваня закрывает дверь на замок и, обернувшись, наступает на меня.
– Не подходи, слышишь? – шепчу пересохшими вдруг губами.
– Угомонись, – рычит, нависая надо мной. Он опирается ладонями о стену поверх моей головы. Его лицо напротив моего. В глазах Чижа снова гнев.
– Повторяю еще раз: я просил тебя ждать меня дома, – рычит, зло сверкнув глазами.
– Для чего ждать? – хрипло, улыбаясь через боль. – Ждать, пока ты тр*хнешь Олю? А может, еще кого?
Кривится.
– Не неси чушь. Мы просто общались.
Смех рвется из груди. Я не верю собственным ушам.
– Хорошо, тогда я пойду пообщаюсь с Антоном у него в спальне, – процедила зло, толкнув его в грудь. Попыталась уйти, но Чиж так сильно вбил меня в стену, что стало больно.
– Не выводи меня, слышишь?! Я, бл*ть, сказал тебе, что мы просто общались. Мне нужно было прийти в себя, я не хотел идти таким к тебе…
Он сам-то верит в то, что несет?!
– Тиская Олю, ты бережешь мои нервы? А может, проще было послушать меня? А? Поехать сразу в квартиру, побыть со мной? Не ходить ко мне в дом, не избивать отчима? Нет. Ты же не можешь так! Ты же самый крутой и решаешь за всех! Есть только твое «хочу». А что до меня, так тебе плевать. Ляля будет ждать дома в кровати.
Я кричала на него, давясь слезами.
– А ты сбросишь злость, тр*хнув Олю, или Дашу, или Юлю. Неважно! А потом придешь ко мне. Ты ведь такой крутой, держишь город вот здесь, – махнула кулаком.
Он молчал. Видела, как его скулы напряжены, как вены на шее вздулись. Но мне было плевать. Теперь плевать.
Чиж резко хватает меня за подбородок. Сжимает скулы.
– Ты чего сейчас добиваешься? А? Ты, бл*ть, с какой головы несешь эту дичь, Ляля? Я же сказал тебе, что зашел в клуб выпить! Оля просто старая знакомая!
– Она у половины города старая знакомая, – процедила сквозь стиснутые зубы.
Чиж прижался своим лбом к моему, надавливая.
– Мне пох*й на всех. На нее и на весь ср*ный мир, – хрипло, устало глядя мне в глаза.
– Все, что было раньше – просто трах. Все, что было до тебя, слышишь?
– Так ей и скажешь?
Прищурился недобро.
– Так и скажу. Если надо, весь город соберу и скажу. Всем объявлю, что у меня только ты одна, – его рука потянулась вверх по бедру, касаясь моих трусиков. – И только о ней, – он надавил пальцами на плоть, – мои мысли.
Чиж коснулся губами моей шеи.
– Всегда была одна… – шептал между поцелуями. – Наглая… чувствуешь, бл*ть, что тебе можно все. Хамишь так, что другая бы уже напросилась… а тебе все спущу, ты ведь знаешь это…
Он возвращает взгляд к моему лицу. Всматривается в синяк на скуле. Стискивает челюсть.
– И любого порву. Плевать кто он – отчим или мама родная. Даже если нах*й меня пошлешь, всегда будет так. Пока живой, я буду защищать тебя от гребаного мира, поняла?
От его слов еще больнее было. Я смотрела в глаза его бешеные и задыхалась от эмоций.
– Да не в том дело, Чиж, – слезы выступили на глаза.
Он перебил. Провел пальцами по губам, не давая закончить.
– Я знаю, о чем ты. Но ты не права. Тебе нечего стыдиться, слышишь? Я вижу тебя, я знаю тебя настоящую. И тебе ни одна в подметки не годится…
Едкое чувство все еще царапает грудину.
– Даже Оля?
Он прикрывает глаза, пытаясь унять злость. Выдыхает в самые губы.
– Да мне смотреть на них жалко после твоего тела. Ты даже не представляешь, что я вижу, когда смотрю на тебя голую…
Чиж касается пальцами оголенного живота. Вздрагиваю от этих ласк. Ни слова не говоря, он стягивает с меня футболку. Моя грудь открыта, Чиж берет ее двумя ладонями, сжимает, а на губах улыбка предвкушения.
Его язык касается твердой горошины соска, а у меня внутри пожар разгорается. Кровь в венах закипает, и сердце начинает гнать ее с неведомой скоростью.
– Чиж… – хрипло, сама не понимаю, что хочу сказать. Вроде и не помирились, но понимаю, что умру, если он прямо сейчас не сделает это.
Ваня подхватывает меня под бедра, усаживает на какой-то стол. Его губы на мне. Чиж стягивает с меня юбку, ни на секунду не прекращая ласк. Я пытаюсь расстегнуть молнию на его джинсах. Он проводит ладонью между моих грудей, слегка надавливая. Заставляет улечься спиной на стол.
Его пальцы между моих ног. Он так ловко орудует ими, что уже спустя несколько мгновений низ живота наполняет истомой.
Я понимаю, что с ума сойду, если он не возьмет меня сейчас. Чиж входит в меня. Острая боль вспышкой. Она быстро исчезает, а после нее приходит приятное ощущение наполненности.
Удостоверившись, что я в порядке, он начинает двигаться во мне. Я наконец-то расслабляюсь, позволяя вырваться самым низменным инстинктам наружу.
Я меняюсь. С каждым его толчком внутри, с каждым прикосновением его горячих губ к моей коже, я отпускаю все плохое. Я больше не держусь за свои страхи, за комплексы и дурные мысли. Я смотрю в его безумные глаза и понимаю, что он – вот, что важно. Чиж – мой. И я знаю, что он не предаст никогда. Не имеет значения, что там было в зале, кто с ним стоял и что от него желал. Есть только мы, жадно впитывающие друг друга. Пытающиеся дать волю чувствам. Пусть неумело, местами уродливо и грубо. Мы не умеем любить красиво, но мы делаем это чистыми сердцами… Я хочу согреться в нем, а он бежит от одиночества. Сильный и слабая… такие разные и в то же время с невероятно схожими ранениями душ…
Чиж вдруг замирает. Я чувствую, как он содрогается во мне. Я все еще не отошла от оргазма.
– На будущее, – хрипло, не сводя жадного взгляда с моих воспаленных от поцелуев губ.
– Если хамить вздумаешь, разрешу только так… голой и на мне…
Я улыбаюсь, тянусь к нему, нежно касаясь губами его губ.
Глава 9
Мы выходим в зал. Оля все еще трется возле столика парней. Чиж обнимает меня за шею и, подцепив подбородок пальцами, заставляет повернуться к нему. Целует мои губы. Жадным коротким поцелуем. Когда он отпускает меня, я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Олей. Совру, если не признаюсь, как мне нравится вспыхнувшая злость в ее глазах.
– Степ, вали на х*р, – Чиж сгоняет
