Он заметил, как в его сторону движутся двое напряжённых сотрудников полиции.
— Да не поддельный это паспорт! — вырвался у него крик души. Пристально уставившись на нервного таможенника, он продолжил: — Я на самом деле Брэд Грин и мне сорок один год. Я болен синдромом Х, из-за этого выгляжу, словно пацан. Вот нахрена полицию было привлекать?
Только он договорил, как копы его жёстко повалили лицом в пол и больно заломили руки за спину.
— Эй! Вы чего? Я же не террорист! Я законопослушный гражданин Америки. Мне больно!
Его стенания и возмущения никому не были интересны. Все вопли Грина копы проигнорировали. Его жёстко, словно особо опасного преступника, сопроводили в полицейский участок и поместили в камеру.
— Я требую адвоката! Эй! Вы нарушаете мои права. Я требую адвоката!
Адвоката Грину всё же предоставили. И тут выяснился неприятный момент. Оказалось, что его задержали по подозрению в отмывании криминальных денег.
Брэд ушёл в молчанку. Сотрудники ФБР перевезли его в другое место заключения в Вашингтоне.
В ход вступили щедро оплачиваемые адвокаты. Пока же Грин постигал прелести заключения. Хорошо, что пока ещё не в тюрьме.
Выяснилось, что у федералов не было доказательств того, что именно Грин взломал СФИФТ и увёл деньги из Федерального резервного банка. На него вышли через сеть по отмыванию денег. Федералам за двадцать лет удалось раскрутить пару цепочек переводов до одной из офшорных компаний. А там они стали шерстить все офшорные фирмы того региона первой половины две тысячи первого года и обнаружили компанию, сотрудники которой занимались закупками консервированного воздуха из Аляски. Так они вышли на Грина. Ему предъявили обвинения в отмывании преступных денег и пытались вызнать информацию по сообщникам, чтобы выйти на хакера.
Начались обыски недвижимости Брэда. Допросы всех его знакомых и сотрудников фирмы по консервации воздуха, а также всех, кто с ним пересекался.
Брэд, следуя наставлениям адвоката, настаивал на своей непричастности к теневому бизнесу. Мол, ничего не знаю, в отмывании денег не участвовал, а мой бизнес был настоящим. К тому, что где-то в заднице мира кто-то закупал оптом чистый воздух Аляски, никак не причастен.
Но преступники часто попадаются на мелочах и жадности. Брэд особо жадным не был, но расставаться с результатами своего труда не любил. Он думал, что подчистил все следы хакерской деятельности: уничтожил жёсткий диск компьютера, с которого производил взлом, подчистил электронные следы, использовал ВПН* и прочие штуки. Но программы для взлома и вирусы он писал лично, хотя и по инструкциям из будущего. Это его труд, в который вложены силы и много времени. К тому же он думал, что они ещё могут пригодиться. В общем, эти программы и вирусы у него хранились в тайнике на оптическом диске. Он уже давно забыл об этом тайнике, созданном ещё на этапе строительства дома, но его обнаружили федералы.
Счастью федералов не было предела. Они нашли суперприз — диск с программами, которые на сто процентов идентичны тем, с помощью которых производился взлом банковской системы в двухтысячном году.
Тут-то за Грина, который искренне пожалел о своей глупости, взялись с новой силой. Если раньше оставались высокие шансы на освобождение, то теперь ему грозил серьёзный тюремный срок. Адвокат разводил руками. Он обещал попробовать скостить срок, но Брэд был уверен, что это нереально. За то, что он наколол систему, его собирались показательно строго наказать самым большим из возможных тюремных сроков.
В заключении у него было много времени, чтобы обдумать произошедшее. Он искал, на чём мог проколоться. Выходило, что виновато несовершенство хакерского программного обеспечения, которое позволило федералам найти следы денежных переводов. К тому же не стоило в одной и той же стране создавать фирмы по приёму платежей и для отмывания денег. В будущем для этого стоит использовать разные страны.
Он жалел, что столько лет потратил впустую. Ведь можно было совершенствоваться, глубже изучать программирование, чтобы в следующий раз не допустить подобных ошибок. Но человек — существо ленивое, пока не пнёшь — не взлетит. Достигнув высот, Грин, как и многие люди, замер в своём развитии. А зачем ещё что-то делать, если он может себе позволить всё, что только можно купить? Плюс со временем сознание костенеет, привычки устаканиваются, желание учиться новому становится всё меньше и меньше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ярким примером служат старые служащие. Взять, к примеру, автосервис. Владельцы сервисов не любят принимать на работу пожилых людей, даже если они отличные механики. Мир меняется, появляются новые технологии, но старшее поколение работает так, как привыкло. Появилась алюминиевая шпатлёвка и шпатлёвка со стекловолокном? П-фе, ерунда какая-то. Он будет по старинке использовать старую проверенную шпатлевку. Старым мастерам сложнее даётся компьютерная диагностика. Вместо того чтобы вначале считать ошибки, механик старой закалки может наплевать на эту бесовщину и как в старые добрые времена перетряхнуть проводку, перелопатить половину машины и потратить кучу времени. А мог бы просто прочитать информацию с бортового компьютера и заменить один датчик, потратив десять минут.
Грину было страшно. Очень страшно. Он знал, что делают в тюрьме со сладенькими мальчиками. С его внешностью и далеко не богатырскими физическими кондициями не стоит ожидать там ничего хорошего. Это в камере предварительного заключения ещё всё более-менее чинно, поскольку он богат и имеет толпу дорогих адвокатов. Если бы не это, то не факт, что и тут его попка осталась в неприкосновенности.
На него сильнее прежнего насели дознаватели федералов в попытке выбить признание и вызнать всех сообщников. Брэд отрицал свою причастность к киберпреступлениям, но доказательства были не в его пользу. А федералы лютовали. Они не верили в то, что один хакер может взломать всемирную банковскую сеть. И правильно делали. В современном мире всё так и есть. В Северной Корее над этим работают тысячи хакеров. Но они же не знали, что человек со знанием будущего может воспользоваться отшлифованными до идеала наработками тысяч хакеров в прошлом.
Брэда раздели догола и поместили в одиночную камеру. У него не выключали свет. Стоило ему сомкнуть глаза, как в камеру врывались надзиратели и кричали на него, поднимали пинками на ноги. Его обливали ледяной водой. Ему включали на полную громкость зацикленную детскую песенку, от звуков которой хотелось уничтожить мучителей. Брэд считал, что автору и композитору этой песни Сатана лично пожал руки за изобретение самого жуткого пыточного инструмента во вселенной.
У него в голове был зациклен этот ужас:
«Маленькая акула, ду, ду, ду, ду, ду, ду, ду. Маленькая акула, ду, ду, ду, ду, ду, ду, ду…»
(Baby Shark — Pinkfong)
Неделя без сна чуть не свела его с ума. Брэд окончательно осознал, что ему не дадут спокойной жизни. Сначала пытки и признание. А в том, что он не выдержит и вскоре во всем сознается, сомнений не осталось. Затем тюрьма строгого режима сроком лет на тридцать. Там его окончательно сломают. Если доживёт, то выйдет он с зоны пожилым петухом с проблемным кишечником. Денег у него не будет, поскольку государство арестует счета. Нищий, с подорванным здоровьем, никому не нужный старик, которому останется лишь бродяжничать и подохнуть от болезней, голода и холода.
Хочет ли он себе такой участи? Конечно, нет! Никто себе подобного не желает.
Чётко осознав всё это, Брэд решился. Сначала он внимательно изучал лампочки. Но они расположены высоко и надёжно защищены антивандальными плафонами. Так просто до проводов не добраться и не пропустить через себя электрический ток. Тогда он решил использовать древний способ японских шпионов ниндзя. Всего-то и нужно выставить вперёд язык и с силой сжать челюсти. Мозг будет сопротивляться этому действию, всячески препятствовать, но кто тут папочка? Кто управляет всем? Только сам человек. Поэтому волевой посыл, проглотить кусок собственной плоти и остаётся ждать. Ждать и глотать кровь, крепко сжав губы, чтобы надзиратели не догадались и не откачали.
