фильм, еще один канал напрямую связанный с ним, который так будет называться «Вместе с Агдан!» и который, как несложно догадаться, будет освящать жизнь и будни этого самого лагеря под стенами Анянской тюрьмы!
К тому же очень большое влияние на этот интерес оказало и внове произведение Агдан «Nothing Else Matters», или в переводе «Остальное неважно», которое очень популярно сейчас во всем мире.
Как сказал тот же американец — «Очередное гениальное произведение от гениального автора и композитора».
Так что интерес только растет и постоянно к ней подогревается, думаю иностранная пресса еще подъедет.
— О кстати, господин Кан ГенХуа, эта песня что вы сказали, она действительно так хороша и популярна в мире? — неожиданно поинтересовалась глава государства. — Я ее не слушала, но вашему мнению как профессионала в области знаний других народов вполне доверяю.
— Ну песня вполне себе неплоха. Этакая романтическая баллада я бы сказал, поется о том, что если делить все пополам со своими близкими, то и тебе будет самому легче. Песня произвела большое впечатление в мире, моя дочь уже показывала мне несколько даже неплохих каверов на нее сделанных в разных странах.
Только это уже говорит о ее большой популярности. Также дочь мне сказала, что многие эксперты предрекают этому произведению попадание в новый рейтинг «Billboard Hot-100», причем как-бы не в первую десятку, а это считай такое очевидное и наглядное мировое признание.
— Вот жеж. — недовольна в отличии от министра иностранных дел президент страны. — Все мы хотим, чтобы информации из-за тюремных стен об Агдан поступало минимум, но здесь все происходит с точностью до наоборот.
Почему она вообще поет эти песенки, более того они попадают в мировую сеть принося ей дополнительный интерес, который нам вообще не нужен. У нас там тюрьма в конце концов или студия звукозаписи и … танцев?
— Господин Квон ЧеДжин, вы как министр юстиции, в чьем подчинение находится и женская тюрьма Анян, что можете сказать по этому поводу?
— Но госпожа президент вся эта деятельность, точнее так называемая художественная самодеятельность, не является какой-то противозаконной, она прописана в правилах внутреннего распорядка любой нашей тюрьмы.
Более того, теми же правилами предусмотрено даже поощрение лиц активно в этом участвующих. Поэтому все произведения Агдан что вышли из тюрьмы, все они попадают под эту самодеятельность, более того насколько я знаю руководство тюрьмы даже официально поощряло Пак ЮнМи за ее работу на этом поприще. И здесь тоже не к чему привязаться, все в рамках закона!
— Интересные у нас законы. — для вида пробурчала КынХе. — Нас за ее произведения получается в мире клюют, за то, что не оценили ее талант, а мы оказываться оценили, вон даже поощряем, правда это только нам никак не помогает. Ладно, я вас поняла господин ЧеДжин. И подумайте, как все-таки в рамках закона ограничить эту культурную деятельность Агдан в тюрьме.
— Так господин ГенХуа, мы с вами все-таки не закончили, что там по этим всем журналистам что вы говорили. Все они спешат в этот самый лагерь у тюремных стен?
— Совершенно верно госпожа президент. — снова встал корейский МИД. — Все эти журналисты спешат попасть в этот лагерь чтобы постараться первыми взять интервью у его организаторов, да и рядовых членов. Хотят тоже прославиться.
Так что как сами видите эта новая тема протестного лагеря довольно популярна в мире, и когда она пойдет на убыль, да и пойдет ли вообще я вам здесь пока ничего сказать не могу. В общем как-то так сейчас обстоят у нас дела.
— И вы дали эти аккредитации всем желающим журналистам? — спрашивает у министра иностранных дел главный полицейский. — Может нужно было отказать, хотя бы какой-то части этих слетевшихся стервятников?
— Разумеется дал. — пожимает в ответ плечами представитель МИДа. — А какие у меня основания для отказа? Или вы хотите услышать вой во всем мире что у нас не демократичная страна и что мы здесь зажимаем свободу прессы? Это будет чревато в первую очередь для нас самих! А вы господин ХиГын смотрю недолюбливайте средства массовой информации?
— А за что мне их любить? — огрызается тот в ответ. — Эти как надо для них самих все вывернут, причем так, что диву дашься, поэтому я предпочитаю не давать никаких интервью так называемым независимым журналистам, особенно иностранным. Только для полицейского вестника Кореи, иногда делаю исключение!
— Ладно господа это все интересно, но никак нас не продвигает нас в решении проблемы этого лагеря перед стенами тюрьмы. — вмешивается в разговор двух министров госпожа президент.
Есть еще предложения у кого-то? Нет? Понятно, опять взвалили все принятие окончательного решения на хрупкие плечи женщины, впрочем, как всегда.
Ладно, здесь я набросала кое-какие мероприятия по этой проблеме, и к ним надо приступить сразу после этого совещания всем ответственным лицам.
Или все-таки у кого-то появились еще какие-то предложения? Ладно, все понятно …итак, господа, план наших действий будет примерно таким.
Никаких силовых разгонов митинга у стен Анянской тюрьмы, я категорически это запрещаю делать без моего прямого указания.
Далее, предлагаю против митингующих начать, назовем это … операция блокада ради спокойствия. То есть никакой помощи от организаций города и всей Кореи данному лагерю не оказывать.
Я имею ввиду к примеру никаких подключений, к источникам электроэнергии, городским или самой тюрьмы Анян, никакой помощи в обеспечении их водой и прочими нужными вещами, включая кстати продукты питания, даже чистка биотуалетов что у них насколько я знаю уже установлены тоже должна быть под категорическим запретом.
Надо надавить на все местные, да и не только местные организации, чтобы у них не было никакого сотрудничества и договоров с этим самым лагерем, какие бы там суммы им не предлагали и как бы выгодно это для них не было. Придется надавить на бизнес, но что делать, по-другому относительно мирного решения этого противостояния я не вижу.
Вот здесь кстати господин ХиГын и пригодятся ваши 450 человек, пусть они разместятся на всех путях и дорогах к этому лагерю, контролируют эту блокаду, так сказать.
Досматривают автотранспорт, ну кроме возможно личного, предлог думаю вы сами придумаете. Если есть подозрение что груз предназначен для протестующих разворачивают автотранспорт обратно, а на второй раз транспорт такого нарушителя могут на время куда-нибудь и в отстойник поставить, чтобы впредь неповадно было.
Думаю, что не пройдет и недели как в этом лагере из-за такой вот блокады часть протестующих просто разбежится, а те, кто останется завшивеют и будут источать такие запахи что специально прибывшая срочно созданная комиссия по соблюдению санитарных
