Он ахнул, ударив по мне ещё сильнее.
В этот раз я едва успела вовремя поднять щит, чтобы отразить преимущественную мощь удара. Предвидя щит, он обогнул его края, атаковав меня сбоку, и я постаралась компенсировать, инстинктивно заблокировав его свет.
Он по-прежнему брал верх, и теперь он вдобавок изучал меня.
Он чувствовал моё нежелание вредить ему. Он почувствовал те границы, к которым я не подходила, которые я не собиралась переступать, и я увидела, как на его тонких губах заиграла улыбка.
Теперь я также чувствовала, как Дренги помогают ему, дёргают части меня в конструкции, и мне сложно было думать, решить, как закончить это, не расколов череп собственного мужа.
Я снова оттолкнула его, и в этот самый момент боковое движение его света метнулось вперёд, атаковав так быстро, что я не сумела сдвинуть щит вовремя и ослабить удар. Хватая ртом воздух, я повисла у стены возле той же клетки, глядя через решётки и почти не видя бледные лица, которые смотрели на меня в ответ.
Однако я видела их выражения.
Ужас переполнял их глаза, пока свет моих радужек отражался в них.
В ту долю секунды я осознала, что он может меня убить. Я вскинула стену света, вламываясь в него, разрывая его хватку, но это не ослабило ужас от понимания, что у него была возможность убить меня, но он этого не сделал. Его остановило не милосердие, и не воспоминание о том, кто я… часть его играла со мной. Я даже чувствовала ту его часть, которая наслаждалась этим, получала удовольствие от хорошей схватки. Он не хотел обрывать это слишком быстро.
У него никогда прежде не было возможности подраться вот так.
Ему никогда не попадался равный противник.
В этом я ощущала проблеск настоящего Ревика где-то под облаками света Дренгов.
Однако всё это не имело значения. Это не поможет.
Он убьёт меня. Он убьёт себя.
Он убьёт нашу дочь.
Он вновь попытался швырнуть меня в сторону, но я сшибла змеящиеся завитки его света прямо перед тем, как он нацелился на моё сердце, на мгновение сдавив его в груди прежде, чем мне удалось оттеснить его, ударив интенсивным зарядом света.
Когда он ахнул от моего удара, смеясь возле решетчатой стены, я схватилась за грудь от его атаки, силясь оправиться. Ревик тем временем нацелился на ту часть моего света, в которую ему нравилось вплетаться, когда мы занимались сексом. Запаниковав от этого осознания, я постаралась не впускать его, но чувствовала, как он проникает в мой свет через связывавшие нас нити, в этот раз ещё глубже…
Слишком глубоко. Так глубоко, что я не могла сама отстраниться.
Моя боль разделения резко усилилась, свет раскрылся. Часть меня отчаянно хотела сплестись с ним, заново выстроить ту связь, которую Териан ослабил за последний месяц.
Вспомнив Лили, я стиснула зубы, по той же линии связи послав жаркий укол света в его живот. Ревик издал стон, ослабив хватку, и желание хлынуло ко мне в ответ. Но опять-таки, это не было желание секса, которое действительно могло мне помочь
Я ощущала желание трахаться, убивать, желание смерти, и всё это сплеталось в один жаркий поток.
Вытеснив ослепительную вспышку света, я постаралась вовсе разорвать его хватку.
Почувствовав, как его хватка на мне ослабла от этой вспышки, я крепче ухватилась за стальные решётки руками, используя их, чтобы подняться на ноги.
Повернувшись и оказавшись в вертикальном положении, я атаковала его скоплением ударов с разных сторон, стараясь отвлечь его настолько, чтобы он отпустил меня по-настоящему… пусть даже для того, чтобы я просто перевела дыхание.
Я почувствовала, как мой свет врезался в него во множестве мест, проскользнув мимо щитов в последнюю минуту, когда я отследила эту боль до его части полуразорванной связи. Он ахнул, затем увидел, что я сделала, и попытался это заблокировать, но опоздал. Тем не менее, удар, который настиг его, был определённо слабее предыдущего.
Это заставило Ревика отпустить меня, но лишь на долю секунды.
Затем он снова нацелился на меня.
Он не остановится. Менлим не позволит ему остановиться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В итоге ему наскучит играть. В итоге он пробьётся. Он пробьётся по тем же самым причинам, по которым я всегда пробивалась сквозь его защиты, даже когда он был слугой Дренгов.
Он пробьётся потому, что мой свет, по сути, не хотел отгораживаться от него.
— Ревик, — простонала я. — Ревик. Не делай этого, детка. Пожалуйста. Прошу…
Он использовал связь.
Секс, связь… нас.
Он использовал нас.
Я не могла бороться с нами. Никогда не могла.
— Я люблю тебя, — прохрипела я.
Он меня не слышал… или, если все же слышал, то этой версии Ревика было все равно. Для него это лишь шум, отвлекающий фактор, не имеющий значения. Его свет использовал всё, что связывало нас между собой, каждую ниточку и воспоминание, каждый резонанс, который он кропотливо лелеял, даже будучи Сайримном. Только теперь он использовал всё это, чтобы убить меня.
Чувствуя, что мои стены уступают, теряют опору, я стала бороться ещё сильнее, стараясь вытеснить его. Но я лишь сумела едва-едва его замедлить.
— Ревик… ЛИЛИ! Ты убьёшь Лили! НАШУ ДОЧЬ!
Я снова атаковала его с такой силой, что отбросила назад, на клетку.
Я смотрела, как он падает, затем оттолкнула его от себя, заставив проехаться в сторону на животе. Его пальцы и рука сделались окровавленными, но казалось, прошло всего одно мгновение, и он остановил своё движение, впившись в цемент пальцами.
Его длинные ноги раскинулись в разные стороны, он весь распластался между двумя клетками.
В этот раз его глаза полыхнули почти белым, а потом его свет затрещал так жёстко, что у меня перехватило дыхание ещё до удара.
Сила атаки отбросила меня от решётки, вновь заставив мои ноги оторваться от пола. От мощи удара я полетела по воздуху, словно невесомое пёрышко, и всё случилось слишком быстро, чтобы я успела закрыться щитом. Я просуществовала в этой тишине долю секунды, а потом врезалась в контейнер боком и поясницей.
Этот контейнер был тяжёлым, но от силы такого удара даже он сдвинулся прежде, чем я свалилась к его основанию.
В этот раз я вообще не сумела защититься.
В этот раз я несколько секунд могла лишь лежать и хватать воздух ртом.
Кровь свободно стекала по моему лицу, когда я приподняла голову.
Я старалась проморгаться, сфокусировать взгляд. Я сосредоточила свой свет, силясь закрыться щитом, но меня охватил страх, потому что я уже чувствовала Ревика в своём aleimi, ощущала, как он вплетается в мои кости и плоть.
Он убьёт меня. Он убьёт меня и Лили.
Он убьёт себя.
Как раз когда я подумала об этом, раздался глухой звук.
Он раздался откуда-то позади меня.
Звук был приглушенным, но в моей голове прозвучал на удивление громко, пронёсся по мне дрожью. Я прочувствовала и услышала его до глубины своей сущности и даже рефлекторно пригнулась, опустив голову. Я не сомневалась, что это конец. Я ожидала, что вот-вот что-то упадёт на меня сзади и разобьёт мой череп.
Однако что бы ни случилось, это произошло не со мной.
Свет Ревика отступил.
Это произошло быстро. Достаточно быстро, чтобы я перевела дыхание, а с моих губ сорвался стон.
Это искрящееся интенсивное пламя испарилось, покинув мою кожу и aleimi как огонь, погасший от нехватки кислорода.
Всё ещё хватая воздух ртом, я медленно повернула голову и посмотрела за плечо. Я проморгалась от крови, которая струилась по моему лицу, затмевая почти весь обзор.
Я кое-что видела вопреки искрящему свечению, которое так и не ушло из моих глаз. Я видела несколько ключевых деталей даже сквозь кровь, щекотавшую мои брови.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Териан стоял там, широко улыбаясь.
Несколько долгих секунд я смотрела на его лицо, сбитая с толку его улыбкой, светом, который плясал в его янтарных глазах, довольным выражением.
Затем я увидела металлическую трубу, которую он держал. Он стискивал её как бейсбольную биту, которой он готовился выбить мяч за пределы поля.
