Артер широко открытыми глазами смотрел на меня.
– Слушай, а ведь ты прав! Он же ведь этим парадом выставил себя на посмешище! Ведь каждый знает, кто истинный победитель. – Но Артер тут же скис. – Но ведь он убедил в этом всех жителей той деревни. А вскоре они разнесут эту новость по всей стране.
– Ты считаешь, что правду можно спрятать? – усмехнулся я. – Знаешь, я был бы рад, если бы ему все поверили и забыли обо мне, но боюсь, что это невозможно. А Ауредий может сколько угодно изображать из себя победителя, но правда все равно станет известна. К тому же не забывай об Угланде. Уж он-то описал в своих записках всю правду.
– А ведь верно! – Артер и Рон переглянулись и расхохотались. – Об этом Ауредий не подумал!
– Вот именно. Кстати, кто знает, сколько нам еще идти?
– До столицы два дня. Ауредий уже послал гонца с сообщением о нашем прибытии. Представляю, что там будет твориться! Ведь нас, наверняка уже похоронили! – Артер весело посмотрел на меня. – Вот будет сюрприз!
– Люблю сюрпризы, – буркнул я. – Ладно, ребята. Что-то я устал. Отдохну немного. – Я снова забрался на телегу и сам не заметил, как погрузился в сон. А через день мы подъезжали к Горогону.
Глава 5
Уже издали можно было увидеть огромные толпы народа, которые высыпали из города встречать нас.
– Ты гляди, как нас встречают! – восторженно проговорил Рон.
Я лишь усмехнулся. Я ехал рядом с Роном и Артером, но предпочитал молчать. Я еще не совсем восстановил свои силы, хотя врач считал, что я явно иду на поправку. По крайне мере, как он говорил, я больше не теряю сил. Он категорически запретил мне заниматься какими бы то ни было делами и Герхардт, Святополк, Лекор приняли это замечание врача очень близко к сердцу.
– Ты отдыхай, – вежливо посоветовал мне Герхардт. – Незачем тебе сейчас лезть в дела армии. Ауредий хоть и дурак, но привести армию из одного пункта в другой сможет. А если возникнет какая-нибудь проблема, то я тебе об этом сообщу. Обещаю.
Первый, кто обрадовался такому положению вещей, был Ауредий, который теперь развернулся в полную силу. Еще задолго до столицы, он заставил солдат начистить оружие и построиться в ровные шеренги. Солдаты, которым не терпелось поскорее вернуться к своим, глухо ворчали, но подчинялись, понимая, что по таким пустякам затевать ссору с генералом не следует. В конце концов, я все же рискнул появиться на совещание, после чего Ауредий без всяких намеков свернул большую часть своих мероприятий по победному маршу.
– О какой победе вы говорите, господин Ауредий? – спросил я его после совещания. – Мы отправились в путь, имея тридцати двухтысячную армию, а возвращаемся с пятью тысячами! Если это победа, то можете называть меня Сверкающим!
– Но мы все же вырвались из ловушки! Мы разгромили превосходящие силы!
– Вы себя тоже включаете в это мы? – с сарказмом спросил я.
Ауредий сарказма не заметил.
– О! Мне кажется, милорд, мои советы не были бесполезными.
Я сплюнул и ушел. О чем еще можно говорить с этим человеком? Это какой же глупостью надо обладать, чтобы праздновать победу с остатками армии, да еще утверждать при этом, что это именно он, чуть ли не в одиночку все и сделал? Солдаты же, понятно, были всего лишь немыми свидетелями его подвигов. Самое интересное было в том, что Ауредий сам верил тому, что рассказывал про себя в деревнях. Солдаты на это злились, я же хохотал от души, когда до меня доходило кое-что из его рассказов. Рон же обижался на меня за то, что я не ставлю нахала на место.
Но теперь все было неважно. Мы вернулись! Конечно, война не закончена, а впереди новые бои, но мы действительно вырвались из ловушки и это вселяло оптимизм. А впереди шумел народ, вышедший встречать героев.
– Интересно, они заметят, что здесь почти нет рогнарских солдат, одни полковники без полков? – поинтересовался Артер.
– Сейчас вряд ли, но позже задумаются, – ответил вместо меня Угланд.
Полки четко печатали шаг, а впереди, как и положено полководцу, на белом коне лихо гарцевал Ауредий, посылая дамам воздушные поцелуи и слегка кланяясь кавалерам.
– Неужели он и в сам деле такой дурак? – Артер недоуменно покачал головой. – Как же он стал полководцем? Ведь он же для своих опасен больше, чем для врага!
– У каждого свои недостатки, – философски заметил я. – К этому надо относится терпимее. Правда, – добавил я, немного подумав, – не в том случае, когда от этих недостатков зависят множество жизней.
– Вот именно, – с сарказмом заметил Артер. – И я еще менее склонен относиться к недостаткам этого человека снисходительно, зная, что от них зависит моя жизнь.
В этот момент в нас полетели букеты цветов. Нас буквально засыпали ими. Я подхватил один из них, чтобы тот не попал мне по лицу. В этот момент я увидел, как из ворот нам навстречу выехала целая кавалькада всадников во главе с каким-то пухлым человечком. Почему-то он напомнил мне Карлсона, только выражение лица у него было не озорное и проказливое, а надменное, с оттенком презрения ко всем вокруг. Рядом с ним я с удивлением увидел Ратобора. Он тревожно высматривал кого-то среди наших солдат.
– Я приветствую вас, вернувшихся со славной победой, – заговорил толстяк. Я заметил, что при этих словах Ратобор скривился, но промолчал. – Вы всем доказали, что вам нет равных на поле боя. И я рад наградить славного полководца, приведшего вас к победе! Отныне граф Ауредий становится полным генералом, к его титулу добавляется приставка Вершинный, в память о том, какие вершины он покорил. Так же я жалую его высшим орденом королевства Рогнар Орденом Золотого Гепарда. Надеюсь, наши доблестные союзники так же по достоинству оценят его подвиг.
– Рад служить, ваше величество, – с энтузиазмом отозвался Ауредий. Только сейчас, после слов Ауредия, я понял, что этот толстяк король Рогнара.
Король поднял руку, ожидая реакции солдат. Но какой бы реакции он не ждал, она его разочаровала. Солдаты глухо заворчали. Один за другим они стали поворачивать головы в мою сторону. Постепенно вся наша немногочисленная армия стал смотреть на меня. Король растерянно озирался, не понимая, что происходит. Взгляды же солдат привлекли Ратобора. Он проследил за ними и увидел меня. Ратобор как-то сразу обмяк, сказал что-то кому-то за спиной, соскочил с коня и бросился ко мне.
– Энинг, ты жив! – Я и без того был в центре внимания, но после реакции монарха на меня уже смотрела вся площадь.
– Ваше величество, – я поспешно соскочил с коня и поклонился.
Ратобор несколько секунд смотрел на меня, потом стиснул в объятиях.
– О, боже, если бы ты знал, как я переживал за тебя! – Совершенно не готовый к такому проявлению чувств, я только удивленно хлопал глазами. Ратобор отпустил меня, дав возможность вдохнуть воздух. Но ничего сказать я не успел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
