Еще некоторое время покрутив в голове сложившуюся ситуацию Зита окончательно уверилась, что Лизка коровёнок у папаши на раз откупит. За мясо-то… С Милкой сложнее, по ней уже, небось, все дедаловы мужики прошлись, да не по разу, а с другой стороны, не на ней одной взгляд Богини остановился[80]. Вернётся — хорошо, нет, тоже неплохо. Тогда Ариска точно в хозяйстве останется, а от неё толку куда больше. По сути… из-за чего сцепились-то. Из-за дармового мяса… Чего его жалеть, всё одно, большая часть пропадёт. Соль-то уже на исходе, еще на десяток другой туш и всё. А прокормить такое стадо никак не получится… через пару седмиц оно сожрёт в загоне всю траву и придётся специально для него траву косить. На такую-то прорву! Так и коровы без сена на зиму останутся.
К концу дня Зита себя изрядно накрутила. Все валилось из рук. Попытка навести порядок на огороде едва не закончилась дракой. Взбешённая баба лишь окончательно убедилась, что со старшим сыном ей явно не повезло. Зато, наконец-то, смогла сорвать злость и слегка успокоится. Едва она появилась из-за разросшихся яблонь, как подскочивший Шейн начал кричать какие-то глупости о своем праве на владение хутором. Особо не вслушиваясь, Зита прошла по грядке до прислоненной к высокому кусты лопаты, внимательно осмотрела сучковатый черенок и врезала им сынишке по сутуловатой спине. Столь бурное продолжение дискуссии о легитимности перехода власти в отдельном хуторе было поддержано одобрительным «Гав!» откуда-то сбоку. На чем прения сторон закончились и мама Зита очень быстро вспомнила, что обеда почему-то не случилось и пора уже побеспокоиться об ужине.
Причина нежданного поста выяснилась довольно быстро и оказалась хоть и неуважительной, зато вполне реальной. Еще на дальних подступах к летней кухне временная правительница подверглась массированному газово-звуковому воздействию повышенной плотности. Иначе перегарный выхлоп, вонь разлитой перекисшей браги и богатырский храп мамы Лизы поименовать было сложно. Немалый кувшинчик припрятанного пойла она героически докушала. Блицрасследование показало, что одним не обошлось.
Странно, но столь вопиющее пренебрежение немаловажными хуторскими обязанностями Зиту окончательно успокоило. Она лишь мимоходом глянула на огромный замок висящий на двери в погреб-темницу. Мысль освободить Грига у неё была, но как только до женщины окончательно дошло, что кроме неё на хуторе действительно не осталось старших, всякие глупости мгновенно забылись. Зита покинула душегубку в которую окончательно превратилась летняя кухня и медленно прошлась по двору. Она внимательно и не спеша, залезая, буквально, в каждую щёлочку осмотрела невысокий заборчик вокруг мощёного добротным камнем двора и лишь потом столь же неторопливо подошла к колодцу и величественно опустилась на специальную колоду которую дворовая мелочь использовала при заполнении специально изготовленных для них ведёрок как подставку для огромного колодезного ведра. Теперь Зита ощущала себя совершенно иной женщиной. Спокойной, сильной, способной не только самостоятельно управлять хутором, но и свернуть в бараний рог любую шавку посмевшую в этом усомниться. Примерно такой она была когда много лет назад впервые вступила на этот же самый двор. Ещё не мощёный и без заборчика, да и на месте сегодняшнего огорода была невозделанная, заросшая сорной травой земля. Но частокол уже окружал огромный кусок этой земли с большим свежесрубленным хозяйским домом. Тогда она мнила себя старшей хозяйкой считая все россказни Гретты вполне понятными сказками.
Разочарование оказалось настолько горьким, что она быстро поняла стремление Гретты избавиться от опёки братьев. Хозяин из Грига получился никакой. Он очень быстро вник в самую главную тайну крестьянского существования: несмотря на то, что хозяйство почти целиком лежало на женских плечах, баба получалась чем-то на вроде ценной скотины. Чуть-чуть дороже свиньи, но до коровы всё же не дотягивала. Владел же хозяйством, да и бабой мужик, он же пахать, строитель и, наконец, защитник. Работы не лёгкие, но сезонные и непродолжительные. Настоящий мужчина прохлаждаться ни бабе, ни молоди не давал, но себе нужное и полезное дело находил всегда. Так-то настоящий. Хутор жил ни шатко, ни валко и лишь лет пять как матереть начал. Как раз как Григ окончательно и сам на бражку подсел и братца к ней приохотил. Особенно легко стало мужиками помыкать, как Григ всерьёз приохотился Лизку драть. Зита лишь случайно углядела, что та в брагу травки какие-то сыпанула. Как только братья на покос с ночевой отправились, Зита с Греттой затащили злобную бабу на конюшню где и устроили с ней разборки по всей форме. Сначала разложили, да выпороли, что не разевала рот на чужих мужиков, и травками разными хитрыми их не приваживала. Едва успели григову портянку изо рта выдернуть, как Лизка глотая слёзы их огорошила. Травки оказались расслабляющими, от них мужик ласковым да сонным делался.
Действительно ли Гретта отравительнице не поверила или вид делала, Зита до сих не знала, но пришлось тогда Лизке в только что отстроенном погребе пару суток отдохнуть пока две террористки Ларга заряженной брагой потчевали. После испытаний и вовсе не поскупились, да так, что бедная баба неделю от лавок шарахалась. А нечего было столь нужные травки так долго прятать, да втихую для одной себя использовать. Но бывшая шлюшья мамка не угомонилась, не успокоилась. Косилась, приглядывалась, да с младшим из братьев жарко так шепталась. Лизка как узнала от мужа, что Гретта хотела к ярмарке чаги, да ромашки на продажу травнику городскому насушить, так и скисла окончательно. Сама товарок вечером созвала да покаялась, что травки те хоть и не отбирают у мужика главную силу, но раза после десятого, баба от него уже не понесёт и это без возврата.
После того покаяния Зита как-то сразу вспомнила ту пропахшую кислым пивом таверну из которой её выволокла в новую жизнь через чур шустрая семейка переселенцев. Оказывается блеск большого кухонного ножа сверкнувшего мимо глаз и на половину лезвия утонувшего в бревенчатой стене весьма способствует освежению памяти. Зита вообще удивлялась долготерпению бывшей маркитантки.
Воспоминания так хорошо легли на мысли будоражившие Зитину голову каких-то два час назад, что она сама очень удивилась. Но поразмыслив над этим какое-то время, она решила, что это просто-напросто очевиднейший знак Богини. Та прямо указывает, что пришло время брать хутор в свои руки. Начинать всё, к сожалению, придётся с приготовления ужина. Предельно муторное и грязное занятие, но хорошо хоть не обед. Зато завтра перво-наперво необходимо выяснить какого дерга ради эта дрянь столь качественно надрызгалась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
