Через полчаса хода из туманной дымки стал выступать Город – как и в первый раз, зрелище оказалось ошеломляющим даже для меня и Наташи, а Володя, едва разглядев колоссальные сооружения, устремленные прямо в темно-синие небо, беспокойно заерзал на месте.
– Мы будем высаживаться там? – с тревогой спросил он, видимо вспомнив хорошо приукрашенный рассказ сестры о нашем с ней приключении среди исполинских сооружений.
– Нет! – отозвался я, чуть переложив штурвал на правый борт, чтобы обойти подозрительно бурлящее место, а потом возвращая лодку на прежний курс. – Только пройдем как можно ближе…
Скоро мне пришлось пожалеть о своем решении так поспешно покинуть уютную заводь и не выпить хорошего крепкого чая – меня начало клонить в сон, а сегодня, возможно, предстояло еще сидеть за штурвалом моторки много часов. Доверять же управление в столь опасных условиях даже такой сообразительной девчонке, как моя помощница, я бы уже не решился. Характер южного берега вновь изменился – высоченные черные утесы стали отступать от воды все дальше, их место опять начал занимать пологий песчаный пляж, за которым появилась сначала редкая, но с каждым пройденным нами километром становившаяся все более широкой и густой полоса красно-фиолетовых зарослей. Скоро выяснилось, что я неточно оценил расстояние до Города – придерживаясь южного берега в течение почти двух часов и пройдя за это время чуть больше шестидесяти километров, мы поравнялись с первыми колоссальными сооружениями, которые находились теперь от нас на север и, казалось, поднимались прямо из воды – лишь несколько дальше обнаружился высокий скалистый берег и основной невероятный массив гигантских зданий, по всей видимости, располагался уже на суше. Я решился на остановку у пологого неширокого песчаного пляжа южного берега, хотя мне и не внушала доверия находившаяся совсем неподалеку стена местных зарослей странного цвета, которая здесь на глаз достигала уже высоты в два десятка метров. Но было необходимо в спокойной обстановке сменить канистру, а потом осмотреть мотор и лодку перед рискованным переходом через море, северный берег которого отсюда разглядеть уже не получалось. Прежде чем выйти на пляж, я сразу подключил к двигателю девятую канистру с топливом, качнул бензин «грушей» и только тогда, прихватив ружье, шагнул за борт в мелкую воду. Чаща красно-фиолетовых зарослей начиналась не сразу – перед ней рос невысокий разрозненный кустарник такого же цвета, и я, на пару с Адмиралом бегло осмотрев ближайшие окрестности, разрешил своим подчиненным сойти на берег.
– Приготовите кофе, Наташа? – проговорил я, подавая руку своей помощнице, которая так и не пожелала одеться.
– У нас здесь длительная остановка? – спросила девушка, придерживаясь за мое плечо перед тем, как спрыгнуть на песок с носовой палубы (была обута в кроссовки). – Стоит разводить костер?
– Пожалуй, нет! – в раздумье отозвался я, оценивая необходимые работы. – Минут двадцать… Еще сегодня нам надо быть на северном берегу.
Вместе с печкой я вынул из носового багажника ящик с набором полированных гребных винтов и выбрал на этот раз тот, что имел шаг в двести сорок пять миллиметров – при переходе через море лодка должна была стать легче за счет расхода топлива еще примерно на пятьдесят-шестьдесят килограммов. Пока моя помощница на пару с братом разжигали печку и мололи кофе, я быстро сменил гребной винт, а потом внимательно осмотрел лодку, тщательно проверил натяжение тросиков дистанционного управления, качалку переключения режимов «ход-нейтраль-реверс» и затяжку струбцин двигателя. В чаще местного леса все время чувствовалось какое-то движение – потрескивали сучья, шелестели пышной фиолетовой листвой длинные ветви и раздавались странные квакающие голоса. Я каждую минуту настороженно поглядывал в сторону опушки, а когда мы собрались пить кофе на носовой палубе, положил рядом сразу два ружья. Наташа и Володя также с тревогой часто оглядывались на непривычного цвета лес, торопливо прихлебывая горячий кофе – им явно не терпелось поскорее покинуть эти опасные места.
– Дня через три, я думаю, вернемся назад, – подбодрил я своих молодых служащих, хотя сам был уверен, что на обратном пути приключений будет ничуть не меньше…
От мощного трубного рева мои подчиненные буквально подскочили на месте, а Володя пролил кофе прямо на белую носовую палубу. Но я, вопреки обыкновению, не схватился сразу за оружие, а неторопливо налил себе вторую кружку и лишь тогда оглянулся на существо, издающее такие громоподобные звуки. На западе, метрах в ста от нас, из густой чащи выдвинулось шестилапое фиолетовое чудовище размером с междугородный автобус, увенчанное мощным тройным гребнем на огромной уродливой голове, который также проходил по всей его необъятной спине до самого кончика длинного мощного хвоста. Жуткое создание, раздув бугристые бока, старательно набрало воздух в огромные легкие и издало еще один оглушительный, казалось, даже сотрясающий все вокруг, протяжный звук. Адмирал несколько секунд озадаченно смотрел на очередного монстра, а потом оглянулся на меня, наверное, ожидая приказаний.
– Пожалуй, нам пора! – спокойно сказал я, ставя на палубу пустую кружку. – Не будем излишне раздражать местных нервных обитателей…
– Господи, Николай Александрович! – глубоко и порывисто вздохнув, проговорила Наташа. – Вы опять даже глазом не моргнули!
– Не так опасен тот, кто шумит! – отозвался я, укладывая печку и другие принадлежности в носовой отсек. – Опасен тот, кто молчит. Самые страшные хищники подкрадываются незаметно.
Мы отплыли через несколько минут, успев несколько раз сфотографировать гигантского монстра, который не проявил к нам абсолютно никакого интереса и продолжал издавать свой жуткий рев, наверное, наслаждаясь этим кошмарным пением… Я сразу взял направление строго на север, чуть правее гигантских сооружений Города, поднимающихся прямо из воды. Возможно, этот Город находился на большом острове – отсюда судить было трудно, во всяком случае, от южного берега его отделял глубокий пролив шириной в несколько километров. Далеко ли море тянулось на запад, понять было также невозможно – пролив уходил за пределы видимости в здешней атмосфере. Лодка разгонялась на этот раз заметно медленнее, но к тому времени, как двигатель развил номинальные обороты, скорость выросла до тридцати пяти километров в час, и мы лишь минут через пятнадцать оказались среди колоссальных многогранных колонн, поднимавшихся прямо с глубины (здесь было более ста метров) и уходивших в темно-синее небо чужого мира, где на высоте почти километра соединялись не менее гигантскими перемычками. В мрачной глубине этого невероятного порта можно было разглядеть высоченный (с двадцатиэтажный дом) мол, а еще дальше, там, где берег поднимался выше циклопической пристани, виднелись еще более колоссальные здания, не уступавшие тем, что мы обнаружили в первом Городе. Снизив ход до двадцати километров в час, я повернулся к своей помощнице:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
