световой меч и бросил все это поверх комиксов.
— Отдай это бесплатно, — предложил Страйк изумленному лавочнику, и, поспешив за Робин, пошел к “Красным подошвам” так быстро, как только позволяла больная нога. К счастью, толпа была настолько плотной, что мужчина не успел далеко уйти.
— Он не похож на обычного фаната Чернильно-Чёрного Сердца, — сказал Страйк Робин, пока они с трудом пробирались сквозь медленно движущуюся толпу. Он пытался что-то выяснить… возможно, то же самое, что и мы.
Прошло двадцать минут, прежде чем Красные Подошвы добрался до выхода. С видимым облегчением выбравшись из давки, он достал свой телефон и позвонил кому-то, продолжая идти. Подойти достаточно близко, чтобы услышать, что он говорит, не было никакой возможности из-за окружающих толп, все еще двигавшихся в ExCeL и обратно.
Страйк почувствовал вибрацию собственного мобильного и достал его, надеясь увидеть новости от субподрядчика.
— Мидж? — спросила Робин, бросив торопливый взгляд на игру, но Аноми там не было.
— Нет, — сказал Страйк, убирая телефон обратно в карман. — Пру.
— Кто?
— Пруденс. Моя сестра.
— О, — сказала Робин. — Ты уже познакомился с ней?
— Нет, — сказал Страйк, который старался не обращать внимания на больное подколенное сухожилие. — Мы собирались, но ее дочь упала со скалодрома.
— Боже, с ней все в порядке?
— Да. Перелом бедра… Значит, он приехал не на машине, — сказал Страйк, потому что Красные Подошвы явно направлялся к вокзалу, в который и из которого все еще выходило огромное количество людей.
Грузный Бэтмен протискивался локтями мимо Робин. Болтающая группа, одетая в стимпанк, прошла в противоположном направлении. Красные Подошвы все еще разговаривал по телефону.
Прибыв на платформу, они увидели Красные Подошвы, ожидающего поезда, в самом начале толпы. Было слышно ворчание, когда Страйк использовал свою массу, чтобы отодвинуть людей в сторону. Он хотел подойти достаточно близко к Красным Подошвам, чтобы убедиться, что они едут в одном вагоне.
Страйк и Робин остановились в двух шагах от своей цели как раз в тот момент, когда он закончил разговор и засунул руки в карманы, подпрыгивая на каблуках своих дорогих кроссовок от нетерпения.
Они услышали приближающееся рычание поезда.
Страйк почувствовал, как кто-то натолкнулся на него сзади. Он вовремя обернулся и увидел черную фигуру, прокладывающую себе путь к передней части платформы. Она врезалась в Красные Подошвы.
И все вокруг словно замедлилось, как бывает, когда наблюдаешь за почти неизбежным исчезновением жизни.
Красные Подошвы упал с платформы, слегка крутанулся в воздухе, слишком поздно освободив руки из карманов. Его голова ударилась о рельсы, и толпа услышала треск костей и плоти о дерево даже сквозь рев встречного поезда.
Робин сделала три шага и прыгнула.
Она услышала крики позади себя. Огромный темнокожий мужчина в костюме Супермена спрыгнул на рельсы одновременно с Робин. Когда они подняли бессознательное тело Красных Подошв наверх, другие люди в толпе протянули руки, чтобы помочь им.
Две руки схватили Робин, одна под мышкой, другая потянула за футболку, и она продолжала тянуть инертное тело вместе с десятью другими, и тут поезд настиг их. Страйк успел оттянуть Робин на полдюйма, но тут раздался еще один громкий треск и крики, потому что голова потерявшего сознание мужчины откинулась назад и ударилась о борт поезда.
— Черт побери! — крикнул Страйк, но его никто не услышал, кроме Робин, потому что все кричали и вопили, и повторялось слово “умышленно”, и разгорелся спор о том, кто именно с кем столкнулся, и один мужчина, который казался пьяным, возмутился обвинениями в том, что это он сбил с платформы человека без сознания. Ред Солес лежал там, где его положили на платформу, из его внутреннего уха сочилась кровь. Чиновник пытался пробиться к нему сквозь толпу. Поезд оставался неподвижным.
— Черт возьми! — Страйк снова закричал на Робин. — Как, блядь, ты думала его поднять?
— Я не знала, что его вырубило, — сказала она, дрожа от адреналина, который все еще бурлил в ней. — Я думала, что смогу…
— Его толкнули! Кто-то специально врезался в него! — кричала женщина.
Люди садились в поезд, как будто ничего не произошло. Железнодорожный чиновник говорил по рации, а его коллеги торопливо шли по платформе и освобождали место вокруг неподвижной фигуры на земле. Страйк, схвативший рюкзак, который уронила Робин, потянул ее назад из давки. Он чувствовал, как она дрожит. Она поняла, что холод был не только шоком: Страйк разорвал ее футболку. Зияющая дыра под мышкой обнажала лифчик. Взяв у напарника рюкзак, она вытащила из него топ, который носила как Венеция, и натянула его на разорванную футболку.
— Кто видел, что произошло?
Прибыли два офицера полиции.
— Я видел, — громко сказал Страйк, его голос пробился сквозь шум.
Одна из полицейских оттащила Страйка и Робин в сторону, в то время как ее коллега и железнодорожные служащие пытались навести порядок в возбужденной толпе. Поезд еще не ушел. Люди смотрели из окон на раненого мужчину.
— Продолжайте, — сказала женщина-офицер Страйку, держа наготове блокнот.
— Парень в маске Бэтмена, — сказал Страйк. — Он протиснулся в середину толпы, притворился, что его толкнули, чтобы отвлечь внимание, а затем столкнул парня на дорожку. Это было намеренно.
— Где этот парень? Вы его видите?
— Нет, — сказал Страйк, окидывая взглядом толпу на платформе.
— Вы видели, куда он пошел после того, как парень упал?
— Нет, — повторил Страйк. — Я был занят тем, что оттаскивал своего друга с рельс.
— Хорошо, тогда вам придется задержаться, нам нужны показания.
Они услышали сирену. Прибыла машина скорой помощи. Полицейский отвернулся.
— Хорошо, — сказала Робин, когда Страйк снова открыл рот. — Это было инстинктивно. Я знаю, что это было неразумно.
Она чувствовала, как подмышкой у нее наливается синяк — там, где Страйк оттащил ее вверх с пути поезда. Он достал из кармана сигареты и зажигалку, глядя на бездействующую фигуру на земле. Футболка Красных Подошв была задрана, обнажая небольшую татуировку под сердцем. Она напоминала букву Y со средним вертикальным штрихом.
Поезд все еще не отошел от станции. Теперь люди пытались выйти, но полиция настаивала, чтобы они оставались внутри, предположительно для допроса.
— Здесь нельзя курить, — заметил Робин.
— Я не понимаю, почему ты не куришь, — сказал Страйк, выдыхая. Робин, которая старалась не дрожать слишком явно, заставила себя улыбнуться.
