– Ну конечно, душа моя, конечно. Меня хранят мои покровители. – С этими словами Каспар приложил ладонь к груди, коснувшись через одежду талисмана.
Улицы были затоплены молочным туманом, который волнами катился вдоль стен и закручивался в водовороты.
Рыночная площадь пребывала в спячке. Повсюду валялись черепки разбитых кувшинов, вздувшаяся рыба, оброненная пьяным паромщиком, и шелуха от лесных орехов.
Пройдя мимо потухших фонарей домов любви, Каспар взбежал по ступеням гостиницы и, стукнув в дверь, разбудил сонного приказчика.
– Желаете комнату? – спросил тот, не открывая глаз.
– Нет, спи дальше, – ответил Каспар и свернул в правое крыло гостиницы, звеня на ходу новыми шпорами.
В комнате, в которой ночевала основная часть его отряда, все солдаты оказались на ногах, умытые и одетые, готовые к действию. Бертран тоже находился здесь в щегольском охотничьем костюме и с дедовским мечом в руках.
– Ура его милости! – воскликнул гном и соскочил со скрипучего стула.
– Наконец-то! – поддержал его Углук. – А когда завтракать будем?
– Ты уже проголодался?
– Конечно. Ночь была такой длинной.
– У тебя же есть деньги.
– Деньги есть, а еды нету. Сейчас все закрыто, просто безобразие.
– Он уже бегал по площади в поисках съестного, – сообщил Фундинул и, покосившись на орка, проворчал: – Жалкий раб своего желудка.
– Ладно, с едой разберемся, запасов у нас хватает. Больных нет?
– Какие больные?! – воскликнул Бертран, пришедший с вечера в хорошее настроение и не утративший его за ночь. – Скорее бы уж оказаться в седле, и в галоп! А гостиницу эту я бы поджег.
– А что, можно? – спросил Фундинул и выжидающе посмотрел на Каспара.
– Ну вот еще! Вы что, с ума все посходили? Никаких гостиниц не жечь! А от тебя, Фундинул, я этого не ожидал.
– Во! А мне всегда говорит, что это я варвар! – не растерялся Углук.
– Аркуэнон, как ты себя чувствуешь? – спросил Каспар, заметив, что эльф, как всегда, стоит возле окна, чистый и аккуратный, а его постель выглядит так, будто ею и не пользовались.
Эльф ответил не сразу. Прежде Каспара эта его манера очень раздражала, пока он не понял, что Аркуэнону просто необходимо чувствовать себя высшим существом, стоящим над всеми.
– Все в порядке, Каспар.
– Мессир, что скажете вы?
Мессир Маноло поднялся с единственного в комнате кресла и, разведя руками, сказал:
– Пока не предвижу никаких трудностей.
– Вот и отлично, тогда мы можем выступать.
– Так как насчет завтрака? – напомнил Углук, сглатывая голодную слюну.
– В хозяйстве Табриция, я полагаю, найдется сыр и хлеб. Но платить будешь сам.
– Заплачу с удовольствием!
58
Когда весь отряд был уже на улице, Каспар разбудил приказчика и, вручив ему мешочек с серебром, сказал: – Плата за номер.
– Премного благодарствую, – ответил тот, не открывая глаз, и снова захрапел, едва Каспар отошел от стола.
– Ой, я думал, что умру в этом болоте! – пожаловался Бертран, оглядываясь на гостиницу. – И все-таки надо было ее поджечь!
– Нет, Бертран, – возразил Углук. – Ты никогда бы не умер в гостинице, ты воин, а воины умирают на поле брани с мечом в руках.
– А я не согласен, – вмешался Фундинул. – Зачем умирать на поле брани? Война – это только средство, а цель – это преуспевание.
– Да вам, гномам, только бы денежки копить, – сказал Углук.
– А вам, оркам, только бы драться! – парировал гном. – Да в кости играть, да в тюрьме сидеть.
«Да когда же это кончится?» – думал Каспар, делая вид, что не слышит очередной ссоры гнома и орка. Если бы он штрафовал их, как обещал, оба уже остались бы без будущего жалованья.
Впереди, возбужденно размахивая руками, шел Бертран, за ним Каспар и мессир Маноло. Замыкали шествие орк и гном, которые продолжали переругиваться вполголоса, осторожно поглядывая в сторону Каспара. Рядом с занятыми друг другом спорщиками шел молчаливый Аркуэнон. По его лицу нельзя было понять, рад он походу или нет.
– Начнем новую жизнь! – произнес Бертран, ни к кому не обращаясь. – Долой пьянки и шлюх! Послужим справедливости!
Судя по всему, потеря родственников не слишком его огорчила. Они похоронили его, он похоронил их и смирился с этим задолго до случившейся трагедии. К тому же теперь с Бертрана свалился груз обвинений, ведь не стало не только обвинителей, но и жертвы – супруги покойного брата Густава.
Немногочисленные пока прохожие пугались, увидев столь разношерстную компанию. Особенно шарахались они от орка, которого принимали, наверное, за припозднившегося грабителя, а вот Аркуэнон вызывал любопытство, поскольку эльфы в этих местах встречались редко.
«Лишь бы здесь не было шпионов короля», – думал Каспар, вглядываясь в каждое лицо. Их в Ливене теперь хватало – людей, которые следили за богатыми домами и докладывали о каждом шаге всякого городского чиновника. Внимание королевских шпионов было объяснимо: Ливен являлся опорным городом всего герцогства, и именно Ливен, с его ремесленниками и торговцами, приносил основную часть налогов в казну герцога Ангулемского.
Стоило принудить население присягнуть королю, и золотой ручеек потек бы в другую сторону, а герцогу пришлось бы туго: ведь армия, пусть даже самая верная, нуждалась в жалованье.
Каспар вспомнил о шпионах недаром. Не успели он и его отряд скрыться за углом, как гостиничный приказчик оторвал помятую физиономию от стола, широко зевнул, и тут в памяти его всплыл наказ хозяина:
«Если вдруг они уйдут, Рапполо, немедленно буди меня!»
«Даже если вы будете спать, ваша милость?»
«Я же сказал, дубина, – буди!»
Рапполо вскочил и, громко топоча по деревянным ступеням, взбежал на второй этаж. Там, в номере с синими занавесками и столом из душистой сосны, спал его хозяин.
– Ваша милость, господин Нинбург, ушли! Ушли, ваша милость! – закричал приказчик, расталкивая хозяина.
– Кто и каким числом? – промурлыкал тот во сне.
– Те самые ушли!
– Те самые?
Храп хозяина прервался, он открыл глаза и совершенно отчетливо произнес:
– А говорили, на неделю останутся, жулики. Деньги отдачи?
– Вот!
Приказчик протянул кошель с серебром.
– М-да, – проверив его на вес, произнес хозяин. Даже лишнего дали. Ну да ладно. Пшел на место, дармоед…
– Слушаюсь! – Приказчик поклонился и побежал вниз.
59
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
