— Что-то еще? — спросил Бренор.
— Предчувствие смуты витало в воздухе уже несколько недель, — вмешался Фред. — Хотя только в последние две недели все магические проявления стали столь опасны и непредсказуемы.
Бренор, никогда не питавший особого доверия к магии, только презрительно фыркнул.
— Ну вот и хорошо! — воскликнул он. — Этим дроу магия нужна больше, чем моему народу и ребятам из Сэттлстоуна. К черту всю эту магию, говорю я, и пусть приходят эти проклятые дроу! Вот тогда мы повеселимся!
При этих словах Тибблдорф Пвент подпрыгнул чуть не до потолка. Он кинулся вперед, встал между Бренором и Фредом и с размаху хлопнул чистенького дворфа немытой вонючей ладонью по спине. Мало что в мире могло урезонить взбудораженного берсерка, но взгляд Фреда, полный ужаса и негодования, несказанно удивил Пвента и неожиданно успокоил.
— В чем дело? — спросил берсерк.
— Если ты еще хоть раз дотронешься до меня, я проломлю тебе череп, — невозмутимо пообещал Фред, бывший чуть не вдвое меньше могучего Пвента, но по какой-то необъяснимой причине Пвент внял ему и отступил.
Дзирт, частенько бывавший в Серебристой Луне и хорошо знавший чистюлю Фреда, понимал, что больше десяти секунд в единоборстве с Тибблдорфом Пвентом Фред не выдержит — если только предметом столкновения не будет грязь. Сейчас же, когда Пвент заляпал белоснежные одежды маленького дворфа, Дзирт поставил бы все свои деньги на Фреда, не испытывая ни малейшего сомнения в исходе поединка.
Правда, Пвент никогда в жизни не совершил чего-нибудь против воли Бренора, а Бренор вовсе не хотел сложностей с посланцами, и уж тем более посланником-дворфом из дружественной Серебристой Луны. Все в зале посмеялись над возможностью странной схватки, чувствуя облегчение оттого, что непонятные события никак не связаны с таинственными темными эльфами.
Только у Дзирта До'Урдена камень лежал на сердце. Пока статуэтка не будет починена, пока волшебная сила не вернется к ней и бедняжка Гвенвивар не сможет отправиться на Астральный уровень, ничто не могло принести ему облегчения.
Глава 10
ТРЕТИЙ ДОМ
Нельзя сказать, что Джарлакс, всегда все предусматривающий, не ждал этого посещения, но его поразило, с какой легкостью Кьорл Одран проникла в их лагерь, проскользнула мимо стражи и прошла прямо сквозь стену его личных покоев. Он, отчаянно стараясь принять непринужденный вид, не сводил глаз со стены, через которую просачивался призрачный силуэт. Оказавшись в комнате, Кьорл приняла более вещественную и пугающую форму.
— Я давно уже жду тебя, — спокойно произнес Джарлакс.
— Разве так следует встречать Мать Дома? — спросила Кьорл.
Джарлакс чуть было не рассмеялся, но его остановил вид Кьорл. Слишком уж она уверена в себе, не ровен час, накажет или даже убьет, решил он. Кьорл, видимо, не понимала всей значимости Бреган Д'эрт, и это лишало Джарлакса, великого мистификатора и интригана, многих очков.
Он поднялся с удобного кресла, вышел из-за стола и отвесил глубокий поклон, сдернув с бритой макушки широкополую шляпу с гигантским плюмажем и шаркнув ею по полу.
— Приветствую тебя, Кьорл Одран, Мать Дома Облодра, Третьего Дома Мензоберранзана. Не часто мое жалкое жилище удостаивается…
— Хватит, — оборвала его Кьорл, и Джарлакс немедленно выпрямился и снова нахлобучил шляпу.
Не сводя с женщины немигающего взора, наемник опять опустился в кресло и удобно расположился в нем, с громким стуком водрузив обутые в сапоги ноги на стол.
Именно в этот момент Джарлакс почувствовал, как нечто внедряется в его мозг и словно бы прощупывает его потаенные мысли. Он мгновенно отбросил многочисленные проклятия, которые отпускал в эту минуту по поводу вышедшей из повиновения магии — потому что обычно волшебная повязка на глазу защищала его от подобных ментальных вторжений, — и прибег к собственной сообразительности. Он сосредоточил все мысли на Кьорл, представил ее без одежд и наполнил свое сознание настолько непристойными образами, что женщина, пришедшая по важному делу, вышла из себя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я могла бы с тебя кожу живьем снять за такие мысли, — произнесла она.
— Какие мысли? — переспросил Джарлакс, делая вид, что задет за живое. — В таком случае мой разум для тебя закрыт, Мать Кьорл! Хоть я всего лишь мужчина, но вряд ли такое занятие можно одобрить. Ллос бы это не понравилось.
— К черту Ллос! — рявкнула Кьорл, и Джарлакс опешил от столь недвусмысленного святотатства. Ни для кого не было секретом, конечно, что Дом Облодра не числился среди наиболее религиозных семейств дроу, но они всегда по крайней мере симулировали благочестие.
Лицо Кьорл посуровело.
— Если бы Ллос стоила моих молитв, она бы знала, в чем заключается истинная власть, — сказала она. — Именно разум отделяет нас от низших. И порядок должен быть установлен в соответствии с силами разума.
Джарлакс ничего не ответил. У него не было ни малейшего желания вступать в дебаты со столь опасным и непредсказуемым врагом.
Кьорл не стала вдаваться в дальнейшие объяснения и взмахнула рукой, словно отметая эту тему. Она была чем-то раздражена или расстроена, Джарлакс ясно видел это, а раздражение этой особы могло обернуться для него неприятностями.
— Теперь Паучья Королева не властна ни над чем, — изрекла Кьорл. — И надо мной тоже. С сегодняшнего дня.
Джарлакс изобразил удивление.
— Но ведь для тебя это не новость, — проговорила она тоном обвинителя.
Так оно и было — Джарлакс только удивлялся, почему Облодра так долго выжидала, ведь другие Дома совершенно беззащитны, — но решил не сознаваться.
— И чью же сторону займет Бреган Д'эрт? — спросила Кьорл.
Джарлакс понял: все равно, какой ответ дать, поскольку Кьорл, очевидно, собиралась указать ему, какую позицию занять.
— Победителей, — наконец беззаботно произнес он с загадочным видом.
Кьорл усмехнулась, отдавая должное его изворотливости.
— Победительницей буду я, — заверила она его. — Все закончится очень быстро, прямо сегодня, ценой очень немногих жизней.
Джарлакса последнее заявление озадачило. В Доме Облодра никогда не было принято ценить жизнь, будь то дроу или кто-то еще. Третий Дом был столь малочисленным в основном благодаря тому, что члены этого дикого семейства гибли приблизительно с той же частотой, что и рождались. Широко была известна игра, в которую принято было у них играть, — ставки в ней были непомерно высоки, а называлась она, по какой-то странной иронии, Халесс, что обозначало на языке дроу «доверие». Над самым глубоким участком бездонной расщелины Клорифты повисал и шар мрака и магическое безмолвие. Соревнующиеся темные эльфы должны были висеть внутри шара при помощи силы левитации. Невозможно было что-либо увидеть и услышать в шаре, так что рассчитывать приходилось исключительно на храбрость.
Тот, кто первым выпадал из темной сферы на твердую землю, считался проигравшим, так что смысл заключался в том, чтобы удержаться внутри до последней доли секунды, пока действовало заклинание левитации.
Но чаще всего оба упрямых игрока оставались внутри чересчур долго, и оба падали в пропасть.
И вот теперь не знающая пощады Кьорл, живое воплощение коварства, пытается уверить его, что потери дроу будут очень незначительными. Джарлакс невольно спросил себя, по чьим же меркам, потому что Кьорл вполне могла перебить половину населения города к концу дня.
Но от наемника все равно ничего не зависело. И он, и Бреган Д'эрт в той же мере полагались на волшебство, как и все остальные темные эльфы, а теперь, когда магия отказывалась служить, он был не в состоянии воспрепятствовать Кьорл входить в его личную комнату — и даже в свои сокровенные мысли!
— Сегодня, — хмуро повторила Кьорл. — А когда все будет кончено, я вызову тебя, и ты явишься.
Джарлакс не стал отвечать — в этом все равно не было нужды, потому что Кьорл снова проникла в его разум. Он ненавидел ее, он ненавидел то, что она собиралась сделать, но Джарлакс всегда отличался умением мыслить здраво, и, если все пойдет так, как предсказывала она, он действительно явится на ее зов.
