Прокручивая в уме эти возможности, Феба бродила по дому и нечаянно сделала открытие, оказавшееся весьма полезным Она обнаружила в одной из кладовок небольшую библиотечку — журналы и книги. Просматривая их, Феба поняла: это не выдумка Мэв. Вероятнее всего, их занесли из Косма случайные пришельцы, такие же, как она сама. Как иначе объяснить соседство учебника высшей математики с трактатом об истории китовой охоты и с потрепанным томиком «Декамерона»?
Именно за этот томик она и взялась. Не ради текста, по казавшегося ей скучным, а из-за иллюстраций: черно-белых гравюр на вклейках. Два художника (гравюры явно принадлежали трем разным авторам) иллюстрировали драматические повороты сюжета, а третьего интересовал лишь блуд. Стиль его был далек от изящества, что восполнялось отменной дерзостью. Он рисовал героев, охваченных похотью, и никто из них этого не стыдился. Монахи изумляли могучей эрекцией; крестьянки ногами вверх падали на стог сена; пары совокуплялись в грязи, и все были довольны и счастливы.
Одна иллюстрация особенно позабавила Фебу. На ней изображалась женщина, стоявшая в поле на коленях, с высоко задранной юбкой, так что любовник мог войти в нее сзади. Феба рассматривала картинку, и по ее телу прошла приятная дрожь. Тело вспомнило руки Джо, его губы, его тело. Как он касался ее груди, как нежно прижимался к спине.
— О господи, — вздохнула она наконец, поставила книгу на место и закрыла дверь.
Но на этом история не закончилась. Часа через два, когда она ушла к себе, воспоминания нахлынули с новой силой. Она поняла, что не сможет уснуть, пока не доставит себе удовольствие. Она лежала на матрасе — он по-прежнему располагался перед окном, как в первую ночь, — глядела на облака и ласкала себя рукой между ног, пока не уснула.
Ей снова приснился мужчина. Теперь это был не Мортон.
Джо больше не нашел тех людей, что приняли его за воплощение шу. В блужданиях по городу он не встретил ни одного человека, способного его разглядеть. Неужели остаток его личности совсем поблек? Джо боялся, что так и есть. Если бы те люди встретили его сейчас, вряд ли бы отнеслись к нему с почтением.
Несколько раз он собирался покинуть Ливерпуль. Воз рождение города его не радовало, а лишь напоминало о жизни, которой он лишился навек. Тем не менее всякий раз что-то мешало ему довести решение до конца. Он пытался найти этому рациональное объяснение (мол, нужно выздороветь, нужно хорошенько обдумать, нужно разобраться в себе), но все объяснения были несостоятельны. Что-то удерживало его в Ливерпуле, какая-то невидимая нить.
Потом, в один ненастный день, когда он сидел в гавани и смотрел на корабли, ею как будто кто-то позвал.
Сначала он решил, что ему почудилось. Но зов повторился, потом еще и еще, и Джо поверил. После того случая с людьми у костра он впервые услышал что-то иное, кроме собственных мыслей, — что-то извне.
Он не стал сопротивляться. Он встал и пошел на зов.
Фебе снилось, что она снова сидит в приемной доктора Пауэлла, а Джо красит потолок в коридоре. Так было, когда они встретились. В тот день разразился ливень. В приемной никого не было, и Феба сидела и слушала, как вода хлещет по оконному стеклу и по крыше.
— Джо, — сказала она.
Он тогда стоял на стремянке, по пояс обнаженный, и на его могучей спине выделялись брызги светло-зеленой краски. О, он был так красив: короткие волосы, прилегающие к прекрасной голове, оттопыренные уши, и эта дорожка волос, убегающая под ремень его штанов.
— Джо, — повторила она в надежде, что он обернется. — Посмотри, я тебе хочу кое-что показать.
С этими словами она подошла к низкому столику, стоявшему посреди приемной, одним махом сбросила на пол старые журналы и легла на него, не отрывая взгляда от Джо. Дождь вдруг пошел сквозь потолок, на Фебу падали тяжелые капли. И она не просто промокла — эти капли смывали одежду. Блузка и юбка сбежали с нее разноцветными ручейками, будто нарисованные, и натекли лужами на полу, а Феба осталась лежать обнаженной, как и хотела.
— Можешь повернуться, — сказала она и положила руку к себе на живот. Он любил смотреть, как она ласкает себя. — Ну же, давай, — сказала она, — повернись, посмотри на меня.
Джо не однажды проходил мимо этого дома на холме и каждый раз задавал себе вопрос а кто там живет? Сейчас он узнает.
Он шел по дорожке к крыльцу, потом по ступенькам, по том через порог к лестнице. Наверху кто-то что-то бормотал, но он не разобрал слов. Он постоял, прислушался. Там была женщина, это он понял, но по-прежнему не мог разобрать слов и потому пошел наверх.
— Джо?
Он услышал, он точно ее услышал. Он отложил кисть и вытирал руки о штаны — не торопясь, уже зная, что увидит через секунду, когда повернется и глаза их встретятся.
— Я так долго тебя ждала, — сказала она ему.
Он не верил ушам. Его удивили не слова — слова были замечательные, — а голос, что их произнес.
Феба здесь? Как такое возможно? Феба осталась в Эвервилле, в другом мире, откуда он ушел и куда не вернется. Феба не может ждать его в этом доме.
— Джо… — снова услышал он. Господи, этот голос похож на голос Фебы, очень похож.
Джо подошел к двери и остановился, боясь войти и увидеть, что ошибся. Он подождал секунду, готовясь к худшему, а потом шагнул за порог. Посредине огромной комнаты стояла не менее огромная кровать, засыпанная рваной бумагой, но пустая.
А потом он снова услышал голос, ее голос, теплый и ласковый. Он увидел матрас и лежащее там тело, укрытое простыней.
— Джо, — произнесла она. — Я так тебя ждала.
Он увидел ее. Наконец-то он ее увидел. Она улыбалась ему, и он улыбался в ответ, спускался со стремянки и шагал туда, где она лежала, мокрая от дождя.
— Я вся твоя, — сказала она.
Это она. Господи, это она! Как она здесь оказалась, он не знал, и это было не важно. Почему — тоже не важно. Важно только то, что это она, его Феба, прекрасная Феба, чье лицо он уже не надеялся увидеть.
Знала ли она, что он близко?
Глаза она закрыла, но под закрытыми веками двигались глазные яблоки. Джо понял, что он ей снится. Ее лицо и об нажившиеся ноги были влажны от пота. Как он сейчас жалел о том, что нет у него рук, чтобы сдвинуть эту простыню и лечь рядом с Фебой! Нет губ, чтобы ее поцеловать. Ничего у него больше нет, и он не может заняться с ней любовью, как они делали в Эвервилле, когда тела, их сплетались в единое целое.
— Подойди ближе, — позвала она во сне.
Он подошел. Встал рядом и стал на нее смотреть. Если бы любовь имела вес, Феба почувствовала бы ее тяжесть. Если бы у любви был запах, вибрация или хотя бы тень, чтобы накрыть собой Фебу… Джо не знал как и почему, но Феба почувствовала его присутствие; а он каким-то образом понял: сейчас она видит его во сне, а потом проснется и сможет отыскать его дух, ожидающий момента, когда она от кроет глаза и вновь сделает его реальным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
