Орки начали хлопать в ладоши и улюлюкать.
– Не может выдержать его лечения, – насмехались они. – Сам не понимает, что для него хорошо. Ай! Как мы потом повеселимся.
Но в данный момент Углук не желал веселиться. Ему нужна была скорость, и он хотел поставить на ноги своих невольных спутников. Он лечил Мерри по методу орков, и его лечение действовало быстро. Заставив Мерри глотнуть из фляжки, он перерезал его веревки на ногах и поставил на ноги. Мерри стоял, он был бледен и угрюм, но держался вызывающе. Рана на лбу не была опасна, но ему суждено было сохранить шрам до конца дней своих.
– Привет, Пиппин! – сказал он. – Ты тоже участвуешь в этой маленькой экспедиции? Когда же мы получим ужин и постель?
– Придержи язык! – сказал Углук. – Не разговаривайте с друг другом! Обо всех ваших выходках я расскажу, и хозяин сумеет расплатиться с вами. Вы получите и постель, и ужин: ваши животы не сумеют его переварить.
Отряд орков начал спускаться по узкому ущелью, ведущему на туманную равнину. Мерри и Пиппин, разделенные двумя десятками орков, спускались вместе с ними. На дне они ступили на траву и сердца хоббитов дрогнули.
– Теперь прямо! – крикнул Углук. – На запад и немного на север.
– Но что мы будем делать на восходе солнца? – спросил один из северян.
– Продолжим идти, – ответил Углук. – А что вы думали? Сидеть на траве и ждать, когда белокожие присоединятся к нашему пикнику.
– Но мы не можем идти при солнечном свете.
– Сможете, если я пойду за вами, – сказал Углук. – Двигайтесь! Или никогда больше не увидите свои любимые норы! Клянусь белой рукой! Что толку посылать в дорогу горных личинок, лишь наполовину обученных. Идите, разрази вас гром!
Отряд продолжал путь. Гоблины шли в беспорядке, перебраниваясь и ссорясь; но шли они с большой скоростью. Каждого хоббита сторожили трое охранников. Пиппин шел далеко сзади, в конце линии. Он размышлял долго ли он сможет выдержать такую скорость: с самого утра он ничего не ел. У одного из охранников был хлыст. Но пока орочий напиток продолжал действовать, Пиппин шел, продолжая размышлять.
Снова и снова перед его глазами возникало худощавое лицо Бродяжника, склонившегося к темному следу. Но что может разглядеть даже опытный следопыт в общем следе отряда орков? Маленькие следы Пиппина и Мерри были затоптаны многочисленными подкованными железом сапогами.
Они прошли около мили от утеса, и тут местность стала спускаться в глубокую низину, где почва была мягкой и влажной… Здесь лежал туман, тускло отражая последние лучи луны. Темные фигуры орков впереди расплывались и становились невидимыми.
– Эй! Стойте! – закричал Углук сзади.
Пиппину неожиданно пришла в голову мысль, и он тут же начал действовать. Свернув вправо и увернувшись от рук охранников, он нырнул в туман. Упав он распростерся на траве.
– Стойте! – закричал Углук.
На мгновение воцарилась суматоха. Пиппин вскочил и побежал. Но орки гнались за ним. Неожиданно справа от него и немного впереди появились еще фигуры.
«Убежать не удастся! – подумал Пиппин. – Но надеюсь я оставил достаточно ясные следы на влажной земле».
В него вцепились две большие руки, он упал, отцепляя брошь с плаща. Тут же его схватили несколько длинных рук с жестокими когтями.
«Здесь она будет лежать до конца времен, – подумал Пиппин, – не знаю, зачем я сделал это. Если остальным удалось спастись, они, вероятно, пошли вслед за Фродо.
Хлыст обернулся вокруг его ног, он с трудом сдержал крик.
– Довольно! – крикнул Углук, подбегая. – Он еще должен идти. Пусть бегут оба. Используйте кнут только как напоминание… Но это еще не все, – добавил он, поворачиваясь к Пиппину. – Я не забуду. Расплата лишь откладывается.
Ни Мерри, ни Пиппин не могли вспомнить большей части путешествия. Кошмары и злая реальность смешались в их представлении… Они шли, стараясь не терять из виду темного следа, время от времени подгоняемые хлыстами. Если они останавливались или спотыкались, их хватали и некоторое время тащили.
Тепло орочьего напитка исчезло. Пиппин снова ощутил холод и боль. Неожиданно он упал лицом в траву. Жесткие руки с рвущими когтями ухватили и подняли его. Его снова понесли, как мешок, и тьма сомкнулась над ним: он не мог сказать была ли это темнота второй ночи или тьма в его глазах.
Смутно слышал он многочисленные голоса орков: по-видимому они требовали остановки. Что-то кричал Углук. Пиппин почувствовал, что летит на землю; коснувшись ее, он почти тут же уснул. Но ненадолго спасся он от боли: вскоре он вновь почувствовал на себе жесткие руки. Его долго толкали и трясли, наконец тьма отступила, он снова оказался в реальном мире и увидел, что уже утро. Выкрикивая приказы орк грубо швырнул Пиппина на траву.
Пиппин полежал немного, борясь с отчаянием. Голова у него кружилась: по теплу в теле он предположил, что ему дали еще глоток орочьего напитка. Над ним наклонился орк и бросил ему кусок хлеба и полоску сушеного мяса. Пиппин с жадностью свел черствый серый хлеб, но мяса не стал есть. Он был голоден, не не настолько, чтобы есть мясо, брошенное ему орком: он не смел подумать, чье это может быть мясо.
Он сел и огляделся. Мерри был поблизости. Они сидели на берегу быстрой узкой реки. Впереди виднелись горы; высокий пик отражал первые лучи солнца. Перед горами виднелись темные леса.
Слышалось множество криков и споров: и казалось, вот-вот снова вспыхнет ссора между северными и изенгардскими орками. Одни указывали на юг, другие на восток.
– Хорошо, – сказал Углук. – Предоставьте это мне. Пусть боевые урук-хей, как обычно, выполнят всю работу. Если боитесь белокожих, бегите! Бегите! Вон леса! – Он указал вперед. – Идите туда! Это ваша лучшая надежда. Убирайтесь! И побыстрее, пока я не срубил еще несколько голов, чтобы добавить разума остальным.
Было еще много споров, ругани и проклятий, после чего большая часть северян бросилась вдоль реки по направлению к горам. Хоббиты остались с изенгардцами – угрюмыми смуглыми орками, которых было не меньше восьмидесяти, косоглазыми, с короткими широколезвенными мечами. Лишь несколько наиболее храбрых северян осталось с ними.
– По крайней мере разделались с Гришнаком, – сказал Углук.
Многие изенгардцы тоже с тревогой поглядывали на юг.
– Я знаю, – ухмыльнулся Углук. – Проклятые лошадники учуяли нас. Это твоя вина, Снага. Тебе и другим разведчикам следовало бы отрубить уши. Но мы бойцы, мы поедим лошадиного мяса, а может, и чего-либо получше.
В этот момент Пиппин увидел, что кто-то из орков указывает на восток. С этого направления доносились хриплые крики. И вот снова появился Гришнак, а за его спиной несколько десятков длинноруких и кривоногих орков. На их щитах был нарисован красный глаз. Углук пошел им навстречу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
