Как доктор Вартон справедливо отметил:
«Нет образа более строго Восточного, чем драконы, фигурирующие в повествованиях, они участвуют во всех раннего периода преданиях и сами по себе дают наглядное свидетельство о своем происхождении».
Этот образ нигде не выделяется так заметно, как в деталях буддизма; в них зафиксированы подробности о нагах, или царственных змеях, обитающих в пустотах под землею, соответствующих обителям Тирезия и греческих провидцев; это области тайны и мрака, в которых вращается многое, касающееся систем гаданий и предсказаний, реакций оракулов, связанной с наполнением чем-либо, с чем-то вроде одержания со стороны духа самого Питона, змея-дракона, убитого Аполлоном. Но буддисты не более верят в Дьявола христианской религиозной системы, – то есть, как в существо, настолько же отличающееся от рода людского, как само божество, – чем индусы. Буддисты учат, что существуют низшие боги, которые были людьми или на нашей или на другой планете, но которые все еще люди. Они верят в существование нагов, которые были колдунами на земле, дурными людьми, которые дают власть другим дурным, еще живущим на земле людям, чтобы они могли губить все плоды, на которые они смотрят, и даже человеческие жизни. Если у сингалезца сложилась репутация, что от его взгляда на дерево или на человека и тот, и другой завянут, то говорят, что в нем поселился Нагараджа, царь-змей. Весь бесконечный список дурных духов не является дьяволами в том смысле, в каком духовенство хочет, чтобы мы понимали, а только духовными воплощениями грехов, преступлений и человеческих мыслей, если можно так выразиться. Синие, зеленые, желтые и пурпурные боги-демоны, подобно низшим богам Джагандера, более являются руководящими гениями, и многие настолько же добры и благодетельны, как сами божества Нат, хотя в число Нат входят такие, как гиганты, злые гении и тому подобные, которые обитают на пустынной горе Джагандер.
Истинное учение Будды говорит, что демоны, когда природа создала солнце, луну и звезды, были человеческими существами, но вследствие своих грехов лишились состояния блаженства. Если они совершают еще большие грехи, они несут еще большие наказания, а осужденные люди между ними причисляются к дьяволам; тогда как демоны, которые умирают (элементальные духи) и рождаются или воплощаются в качестве людей, и более не совершают грехов, могут достичь состояния небесного блаженства. Здесь показано, говорит Эдвард Апхем в своей «Истории и доктрине буддизма», что все существа, божественные так же как и человеческие, подчинены законам перевоплощения, которые имеют власть над всеми в зависимости от их нравственного состояния. Таким образом, эта вера полностью является мерилом, критерием, устанавливающим закон нравственности, как руководящий принцип в применении к поведению человека; и он добавляет, что «это делает изучение буддизма важным и любопытным предметом для философа».
Индусы верят в существование вампиров так же твердо, как сербы и венгры. Кроме того, их доктрина та же, что у Пиерарта, знаменитого французского спиритиста и месмеризатора, чья школа процветала несколько десятков лет тому назад.
«Тот факт, что призраки возвращаются, чтобы сосать человеческую кровь», – говорит этот доктор,[321] – «не так уж необъясним, как кажется, и здесь мы обратимся к спиритуалистам, которые признают двутелесность или раздвоение души. Руки, которые мы пожимали… эти материализованные конечности, такие осязаемые… ясно доказывают, как много доступно астральному призраку при благоприятных условиях».
Уважаемый врач выражает теорию каббалистов. Шадим – самый низкий класс духовных сущностей. Маймонид, который говорит нам, что его соотечественники обязаны поддерживать близкие сношения со своими умершими, описывают пиры крови, каковые устраиваются в этих случаях. Они вырывают яму, в которую наливается свежая кровь, а над ямой помещают стол; после «духи» приходят и отвечают на все вопросы [316, 11, 12].
Пиерарт, доктрина которого была обоснована на доктрине теургов, проявляет большое возмущение по поводу суеверия духовенства, которое каждый раз, когда труп подозревается в вампиризме, требует, чтобы в его сердце загоняли кол. До тех пор, пока астральное тело не совсем освободилось от физического тела, существует возможность, что оно силою магнетического притяжения может быть вынуждено снова возвратиться в тело. Иногда астральное тело может быть вышедшим только наполовину, когда физическое тело по внешности совсем мертвое и его уже хоронят. В таких случаях, пришедшее в ужас астральное тело насильно снова возвращается в свою физическую оболочку и тогда происходит одно из двух – или несчастная жертва будет корчиться в смертельных муках от удушения, или же, если она была глубокоматериальна, она становится вампиром. Начинается двутелесная жизнь; и эти несчастные похороненные каталептики поддерживают свои жалкие жизни тем, что их астральные тела грабят жизне-кровь у живых людей. Эфирная форма может ходить, куда ей угодно; и до тех пор, пока она не оборвет нити, связывающей ее с телом, она свободна блуждать, скитаться вокруг, или видимой или невидимой, и питаться от человеческих жертв.
«По всей очевидности, этот „дух“ посредством таинственной невидимой нити связи, которая может быть, когда-нибудь будет выяснена, передает результаты своего сосания материальному телу, бездвижно лежащему на дне могилы, и таким образом помогает ему продолжать свое состояние каталепсии» [315].
Бриер де Буазмон приводит ряд таких случаев, полностью удостоверенных, которые ему угодно было назвать «галлюцинациями».
Недавними исследованиями, сообщает французская газета, «было установлено, что в 1871 г. два трупа были подвергнуты позорной процедуре популярного суеверия по наущению духовенства… О, слепые предрассудки!»
Но доктор Пиерарт в цитате, приведенной де Мюссе, отважно защищающим существование вампиризма, восклицает:
«Вы говорите – слепые предрассудки? После такого огромного количества фактов, так часто удостоверенных, должны ли мы говорить, что их больше нет и что они всегда были необоснованны? Ничто не происходит из ничего. Каждое поверье, каждый обычай возникает из фактов и причин их породивших. Если бы никто никогда не видел, как в семьях некоторых стран появляются существа, принявшие вид знакомого умершего и пришедших за тем, чтобы сосать кровь одного или нескольких лиц, и если бы затем не последовала смерть их жертв от истощения, никто никогда не пошел бы на кладбище, чтобы выкапывать трупы; и мы никогда не являлись бы свидетелями того невероятного факта, что обнаруживаются лица, пролежавшие похороненными несколько лет, и у них глаза были открыты, розовый цвет кожи лица, гибкое тело, рот и нос полны крови, и при обезглавливании из них потоками льется кровь» [315, т. iv, с. 104].
Один из наиболее значительных примеров вампиризма фигурирует в частных письмах философа маркиза д'Аргенса; также в «Британском обозрении» за март 1837 г. английский путешественник Пашлей описывает несколько случаев, наблюдавшихся им на острове Кандия. О подобных наблюдениях свидетельствует доктор Джобард, антикатолический и антиспиритуалистический известный бельгийский ученый.[322]
«Я не буду заниматься исследованиями», – писал епископ д'Авранчес Хъют, – «истинны ли факты вампиризма, о которых постоянно сообщают, или же они плод распространенного заблуждения: но одно несомненно, что они засвидетельствованы таким большим количеством авторов и таким большим количеством очевидцев, что никто не должен приступать к решению этого вопроса без надлежащей осторожности» [317, с. 81].
Шевалье, который приложил великие усилия, чтобы собрать материал для своей демонологической теории, приводит наиболее волнующие примеры, чтобы доказать, что такие случаи дело рук Дьявола, который пользуется трупами кладбища, как одеянием, чтобы рыскать по ночам и сосать человеческую кровь. Мне думается, что мы прекрасно можем обойтись без того, чтобы выводить на сцену этот запыленный персонаж. Если мы, вообще, должны верить в возвращение духов, то имеется сколько угодно злобных садистов, скряг и грешников другого пошиба – в особенности самоубийц, которые по своей злобе превзойдут самого Дьявола в его лучшие дни. Вполне достаточно того, что мы действительно вынуждены верить в то, что мы действительно видим, и знаем как факт, а именно, в духов, без добавления к нашему пантеону Дьявола – которого никто никогда не видел.
Все же имеются интересные подробности, которые следует приводить в связи с вампиризмом, так как вера в это явление существовала во всех странах с отдаленнейших веков. Славянские национальности, греки, валахи и сербы скорее усомнятся в существовании своих врагов турок, нежели в факте, что существуют вампиры. Бруколак или вурдулак, как последних называют, слишком знакомый гость у славянского очага. Даровитые писатели, люди большой проницательности и честности, трактовали этот предмет и верили в него. Откуда же тогда взялось такое суеверие? Откуда это прошедшее века единодушное доверие, и откуда тождественность, единообразие в описаниях подробностей, которые мы находим в показаниях по этому феномену у свидетелей – проживающих в разных странах – отличающихся друг от друга другими суевериями.
