политику, федеральные агентства ее реализовывали, а промежуточный слой чиновников контролировал бы ее выполнение. Ни один министр не должен был иметь более двух заместителей, штатная численность должна была быть сокращена на 15-20%, аналогичные сокращения должны были произойти и в Администрации Президента.
На бумаге все выглядело хорошо, но в результате, как писала деловая газета "Ведомости", "ситуация ухудшилась по всем фронтам. Вместо того чтобы повысить эффективность государственного аппарата, реформа его парализовала. Путин сам признал это. По его словам, в России по-прежнему существует "сверхбюрократизированная экономика", "и сверхбюрократизированное государство, где чиновники имеют право решать все". По оценкам, 60% его распоряжений были проигнорированы или выполнены лишь частично. В 2008 г., после неоднократных попыток реформ, в стране было больше государственных служащих, чем в Советском Союзе с вдвое меньшим населением за 20 лет до этого. Занятость в государственном секторе за первые два срока Путина не сократилась, а увеличилась на три миллиона человек и достигла 40% рабочей силы, что почти вдвое выше, чем в странах с развитой рыночной экономикой.
Бюрократия представляла собой гидру. Сместить укоренившегося чиновника, кроме как арестом и тюремным заключением, было практически невозможно. Когда должности закрывались, смещенные переходили на другую сторону, открывались новые департаменты и создавались новые должности. Государство не может содержать и не нуждается в таком огромном государственном секторе, - сетовал Путин. Он отягощен бюрократией и не имеет мотивации для позитивных изменений, не говоря уже о динамичном развитии.
Так было всегда в России. Но если что-то и изменилось, то только потому, что Путин отказался действовать. Та самая бюрократия, которую он осуждал – «исключительная и зачастую высокомерная каста, рассматривающая государственную службу как альтернативную форму бизнеса» - составляла основу его политической базы. Против нее он не был готов пойти на риск.
Время от времени в качестве жертвенного агнца выбирался чиновник, чтобы показать российской общественности, главной жертве бюрократической алчности, что власть не совсем бездействует. Когда в мае 2005 г. в Москве отключилась большая часть электричества, Путин обвинил руководство "Мосэнерго" в том, что вместо замены устаревшего оборудования оно использовало значительные доходы компании - почти 200 млн. долл. Глава компании Аркадий Евстафьев, бывший сотрудник КГБ, подал в отставку. Но он не был привлечен к уголовной ответственности и впоследствии продолжил успешную деловую карьеру. Даже Путин был вынужден признать, что успехи в борьбе с коррупцией были минимальными. К концу второго срока президентства Россия заняла место в индексе восприятия коррупции Transparency International, которое было почти самым низким: лучше, чем у Камбоджи, но не так хорошо, как у Египта.
Токсичное сочетание бюрократии и коррупции стало главной, но не единственной причиной неспособности российской экономики развиваться в полную силу. Недостаточная защита прав собственности и злоупотребления в сфере законодательства отпугивали иностранных инвесторов и убеждали россиян, имевших такую возможность, скрывать свои доходы в офшорах.
Несмотря на это, в течение первых двух президентских сроков рост ВВП составлял в среднем 6,6% в год. Производительность труда увеличивалась более чем на 5% в год, инфляция оставалась умеренной, каждый год наблюдалось значительное положительное сальдо торгового баланса, и к 2008 году Центральный банк располагал третьими по величине в мире золотовалютными резервами в размере 570 млрд. долларов США. Реальные доходы населения росли повсеместно: в среднем на 10% в год для нижнего квинтиля, на 12% для верхнего и в разы больше для самых богатых 0,001%.
Нефть и газ составляли примерно половину экспортных доходов России. Путин с самого начала решил, что должен взять их под свой личный контроль.
Самым трудным орешком оказался газовый монополист - "Газпром".
Рем Вяхирев, генеральный директор и председатель правления, был ставленником бывшего премьер-министра Виктора Черномырдина, который во время своего правления предоставил "Газпрому" чрезвычайные привилегии. В результате оба они стали чрезвычайно богатыми. Чарльз Райан, молодой банкир, работавший в ЕБРР в Санкт-Петербурге, подсчитал, что суммы, выводимые из "Газпрома" и попадающие в карманы членов правления, составляли порядка 2-3 млрд. долларов США в год.
Путин был намерен вытеснить Вяхирева.
Проблема заключалась в том, что Черномырдин сформировал совет таким образом, что Вяхирев и его союзники получили шесть мест, а государство, несмотря на то, что являлось основным акционером, - только пять. Даже после того, как Путин назначил председателем совета директоров Дмитрия Медведева, Вяхирев сохранил эффективный контроль.
Решение было предложено бывшим министром финансов Ельцина Борисом Федоровым, который в настоящее время возглавляет московскую инвестиционную компанию UFG Asset Management, финансовым директором которой являлся Райан. UFG накопила почти 10% акций "Газпрома", что давало ей право на место в совете директоров. Вместе с другим миноритарным акционером, компанией Hermitage Capital Management, основанной Биллом Браудером, британским финансистом американского происхождения, внуком Эрла Браудера, многолетнего главы американской коммунистической партии, UFG хотела заставить "Газпром" избавиться от непрофильных активов и выплатить акционерам дивиденды, которые отражали бы реальную стоимость компании. Если изменения в совете директоров будут одобрены, сказал Федоров Путину, то представитель UFG проголосует вместе с Медведевым и другими назначенными правительством директорами, и удушающий контроль Вяхирева над компанией будет разрушен.
По словам Райана, Путин принял предложение Федорова, но при одном условии, значение которого станет ясно лишь много позже: соглашение должно оставаться секретным. Они нападут на вас, - предупредил он, - но когда они это сделают, я хочу, чтобы вы знали, что у вас есть моя полная гарантия вашей личной безопасности, собственности ваших клиентов и вашего бизнеса".
Нападения не заставили себя ждать. В сцене из фильма "Крестный отец" была убита собака Федорова. Райан был задержан людьми, представившимися сотрудниками спецслужб, и допрошен в подвале. Газпром и UFG получили судебные решения о замораживании акций друг друга. В этот момент Медведев вызвал обе стороны и приказал им разойтись. UFG так и сделала. Газпром отказался. Через несколько часов был арестован его финансовый директор.
Только тогда, видимо, Вяхирев осознал, что его проблемы - не дело рук группы назойливых западных инвесторов, а исходят гораздо выше.
В октябре 2000 года Федоров вошел в состав правления. Восемь месяцев спустя, когда члены правления собирались обсудить продление контракта с Вяхиревым, Путин вызвал руководство "Газпрома" в Кремль. Он не собирался вмешиваться в дела частной компании, сказал он, но "Газпром" играет исключительную роль в экономике России, и если никто не возражает, то он хотел бы переговорить с Ремом Вяхиревым до начала встречи. Они провели вместе около часа. Когда Вяхирев вышел, он сообщил своим коллегам, что принял решение уйти в отставку.
Ни Путин, ни Вяхирев не разглашали, о чем шла речь, но, судя по всему, Путин
