я сказал себе, что это тренировка перед выходом на сцену. Как ни крути, без косметики там не обойтись. Даже не для того, чтобы выглядеть красивее, а из-за тонкостей съёмочного процесса. Если снимать человека под ярким светом, то без грима, его лицо, в записи, будет выглядеть "пятнами" из-за кровеносных сосудов, которые будут по-всякому просвечивать сквозь кожу. Я знаю. У меня с парнями был опыт подобной сьёмки. Поэтому, я решил, что салон красоты, это тренировка и не дёргался, воспринимая всё как неизбежное зло, с которым придётся смириться и жить в дальнейшем. Единственным приятным моментом в салоне оказался массаж головы, который мне "забабахали", когда мыли голову. Меня так растащило! Кажется, я даже уснул, на минуту, сидя прямо в кресле. Никогда у меня ещё таких "тасок" не было в парикмахерских! Впрочем, раньше меня в них стригли, а не устраивали "танцев с бубном", чтобы понравиться раз и навсегда.
После посещения салона, в машине, я по-быстрому ликвидировал наведённый марафет. Достал из "бардачка" влажную салфетку и всё стёр, вызвав удивлённый взгляд у Чжу Вона. Ну а чего было делать? Лицо прямо зудеть начало. Может, аллергия какая? Вот не было печали! А может это я себя просто "накрутил"? Ходят же девчонки целый день в макияже и ничего? Наверное, нужно просто привыкнуть к тому, что на лице что-то есть. Чжувонищу я объяснил свой поступок тем, что "сестра сразу заметит макияж". У того враз отпали все вопросы. Причёску спрятать, конечно, не получилось бы, но тут удачно подвернулся тот момент, что я сегодня получил форменную одежду, в которой буду работать. Подстричься под это дело — вполне себе нормальный ход, не должный вызывать вопросов у окружающих. Что было проверено и доказано. А "подвальчик, где меня стригли", я не найду. Скажу онни — не нашла. И глазами глупо похлопаю. Топографический кретинизм! Ну и на этом закруглимся. Кто там будет искать, где меня стригли?
Всё это понятно, одно печалит. Я вру, вру и вру. Постоянно вру. Когда это закончится? Если я буду продолжать и дальше в том же духе, то не видать мне приличной реинкарнации как своих ушей. Да, надо бы как-нибудь добраться всё же до какого-нибудь храма. Не знаю, что я там услышу, но думаю, что нужно таки сходить…
Я тяжело вздохнул.
Время: следующий день.
Место действия: загородная резиденция Кимов. Кабинет бабушки Чжу Вона. Через сдвинутые на краешек носа очки бабушка читает листок, держа его в руках. Рядом со столом, за которым она сидит, стоит, с почтительным видом начальник охраны с папкой в руке.
— Ну-у, совсем не отличница. — с недоумённым видом говорит старая женщина, поднимая глаза и смотря на мужчину поверх очков.
— Да, госпожа, — согласно кивает тот, — хорошистка.
Бабушка осуждающе качает головой.
— В мои годы девочки были более прилежными. — недовольно говорит она и возвращается к чтению.
— Девятьсот девяносто девять баллов? — через мгновение вновь удивлённо поднимает она глаза. — Сан У, это ошибка?
— Нет, госпожа Му Ран, всё верно. Никакой ошибки. Мы проверили. Сертификат получен на совершенно законных основаниях.
— Хм… — задумчиво хмыкает бабушка, — как же это у неё получилось?
— В этом есть какая-то неопределённость, госпожа Му Ран. — говорит начальник охраны. — Если прикажете, я более подробно займусь этим вопросом.
Бабушка несколько мгновений молча смотрит на него, потом, так ничего не сказав, вновь возвращается к чтению.
— Задержала эксбициониста? — опять удивлённо приподнимает она брови. — Правда?
Бабушка требовательно смотрит на Сан У, ожидая ответа.
— Так точно, госпожа. — кланяется тот. — Есть документы из полиции, подтверждающий этот факт.
— Смелая девочка, — качает головою бабушка, — не испугалась.
Она вновь возвращается к чтению.
— Она работала в «Golden Palace»? — через секунду снова удивляется она, вновь смотря на Сан У.
— Да, госпожа, — кланяется тот, — и это именно Пак Юн Ми, договорилась с военными, чтобы те выслали танки в «Лесной приют».
— Ну, надо же! — изумляется бабушка. — Кто бы мог подумать?! Хё Бин, помню, сильно ругалась, обещала найти этого недоумка. Не знаю, нашла ли? Что-то она об этом больше не говорила. Хорошо, я спрошу у неё. Чжу Вону об этом не говорите. Скажите пока только то, что он просил. Про учёбу и этого «маньяка» возле школы.
— Да, госпожа. — кланяется Сан У.
— Можешь идти. — говорит бабушка.
Сан У почтительно кланяется и выходит из кабинета.
Бабушка ещё некоторое время изучает листок бумаги и наконец, кладёт его на стол.
— Надо же, какая… — произносит она вслух и на секунду задумывается, подбирая подходящее слово, чтобы охарактеризовать Юн Ми. — … подвижная девочка. — заканчивает она свою мысль.
Время: этот же день.
Место действия: Кабинет врача. Мама Юн Ми беседует с Чен Сёк.
— У меня для вас хорошие новости, уважаемая нунним, — говорит врач, держа в руке бумажку и разглядывая, что на ней написано, — результаты анализов показывают, что гормональный фон у вашей дочери находится в пределах нормы. Хотя, практически все показатели находятся в максимуме, но они их не превышают и с формальной точки зрения — всё хорошо.
— Формальной? — переспрашивает мама Юн Ми — что вы хотите этим сказать, доктор?
— Видите ли, — чуть вздохнув, говорит доктор, кладя листок на стол, — хотя превышения предельных показателей и нет, но всё они повышены. Не один-два, а все. И это, в совокупности, выглядит как гормональный взрыв. Понимаете?
— И чем это может грозить, доктор?
— Обычно такую концентрацию гормонов в крови наблюдают у быстрорастущих подростков. К сожалению, у меня нет на руках результатов наблюдений Юн Ми предыдущих лет. Просто раньше никто не делал ей таких анализов, из-за ненадобности. Поэтому, мне сейчас трудно однозначно сказать — что это? Нарушение или ваша дочь просто растёт?
— Растёт? Доктор, моя дочь растёт? — удивляется мама.
— Растёт, но это совершенно не имеется в виду, только увеличение длины тела, нунним. Тут речь идёт о комплексном росте
