Теперь у Иланы было свидетельство на имя Айслинд Гроу, в котором говорилось, что до шестнадцати лет она находится под покровительством Питера Гейла и графини де Персан. Покровительство на Авалоне считалось одной из форм опекунства, но если опекаемый мог сам зарабатывать себе на жизнь, он признавался независимым человеком и ещё до своего совершеннолетия получал почти все гражданские права, за исключением права вступать в брак, участвовать в выборах и распоряжаться наследством. До шестнадцати лет он мог распоряжаться только своим собственным заработком.
Собственный заработок у Иланы появился не сразу. Хорошо знакомую партию она исполнила с блеском, и всё же долгий перерыв в занятиях не мог не сказаться на её форме. Так что в течение месяца она едва ли не по полдня проводила у балетного станка, выслушивая от маэстро куда больше замечаний, нежели похвал. Питер Гейл был в восторге от своей новой ученицы, но он боялся, как бы недавний успех в тель-менском театре не вскружил Илане голову.
— Тебе ещё предстоит очень много работать, моя дорогая, — говорил он. — Я верю, что ты станешь настоящей звездой, но даже при твоих способностях ничего не даётся даром. Не обижайся, если временами я бываю несносен. Тебе может показаться, что я требую слишком многого, но поверь — я от каждого требую только то, на что он способен.
При всей своей взбалмошности и экзальтированности Питер Гейл был хорошим учителем, и ни одно из его замечаний не казалось Илане необоснованным. Её даже удивляло, когда Алия Фаттам и Изольда Брандт дулись на маэстро, ворча, что он к ним придирается. Похоже, эти две красавицы были уверены, что заслуживают одних лишь похвал. Илана же за свою жизнь натерпелась столько несправедливых придирок и обвинений, что находила все эти обиды на старого чудака маэстро просто нелепыми.
Она ещё никогда не была так довольна жизнью. Ей нравилось просыпаться в уютном номере и, надев лёгкие шорты с футболкой, выбегать в парк на утреннюю разминку. После душа её ждал завтрак в весёлой компании на гостиничной террасе. Потом вся труппа отправлялась в театр «Элизиум» — прекрасное старинное здание, находившееся в двух кварталах от гостиницы. Недавно оно было отремонтировано на средства графини де Персан, и теперь его левое крыло занимали просторные репетиционные классы. В одном трудились у станка младшие, в другом старшие члены труппы, а ещё в двух можно было параллельно репетировать сразу два спектакля. Питер Гейл и его помощница, бывшая балерина Селестина Дюран, курсировали между классами, умудряясь ничего не упускать из виду. Иногда следить за занятиями новичков поручали кому-нибудь из взрослых танцоров. Когда это поручали Изольде Брандт, Илане приходилось выслушивать действительно пустые придирки, но даже это не могло испортить ей настроение.
Через месяц маэстро позволил Илане выступать в кордебалете — пока только в двух детских спектаклях. К занятиям классикой добавились долгие, изнурительные репетиции, но время на отдых всё же оставалось. Илана с удовольствием гуляла по городу — одна или с Люси. Иногда к ним присоединялись Себастьян Дави и Джим Гринвуд, который был явно неравнодушен к Люси.
— Хороший парень, но я бы предпочла, чтобы мы с ним оставались просто друзьями, — сказала она однажды. — А тебе Тьяни нравится?
Этим уменьшительным именем Себастьяна называла только женская половина труппы. Парни звали его Бастард, и он не возражал — прозвище было красивое и соответствовало его любимому амплуа принца в лохмотьях.
— Тоже хороший парень, — пожала плечами Илана. — А что?
— А то, что он явно на тебя запал. Правда, стесняется в этом признаться даже самому себе. Ему скоро шестнадцать, и, вроде бы, не пристало волочиться за девчонкой-подростком… Ты ведь ещё не девушка? Ни разу не видела, чтобы ты принимала противозачаточные таблетки.
— Я не знаю, когда и как наступает зрелость у представителей моей расы. Но размножаются они так же, как и потомки землян. И даже могут с ними скрещиваться. Результат перед тобой. Я называю иланов своей расой, поскольку пошла в них, а не в детей Адама и Евы. Плодовитостью иланы не отличаются — особенность всех вымирающих рас. Видимо, нам надо поактивней скрещиваться с людьми. Скорее всего, я — последняя представительница своей расы, так что, следуя закону сохранения вида, должна проявлять особую активность, но мне, честно говоря, не хочется.
— Не будь циничной. Здорово же тебя достали некоторые ублюдочные дети Адама. Я думаю, противопоставляя тебя людям, они унижали не тебя, а себе подобных. Значит, тебе двенадцать?
— Да. Исполнилось в январе.
— Ты выглядишь старше.
— Что-о?!
— В твоём возрасте это ещё можно воспринимать как комплимент, — засмеялась Люси. — Бюста у тебя, конечно, почти никакого, и бёдра узкие, но… Ты высокая… Нет, не в этом дело. У тебя взрослое лицо. Детское и в то же время взрослое. Как у какого-то божества — вечно юного и древнего, как мир.
— Ну, ты загнула, — смущённо фыркнула Илана.
— Но ты действительно такой кажешься. Особенно вот сейчас, когда у тебя кожа светится голубым…
— Перестань!
Илана произнесла это резче, чем хотела, но Люси не обиделась.
— Пойдём в Сад Фонтанов, — предложила она, взяв приятельницу под руку. — Это совсем рядом. Мы ещё там не были… Насчёт Тьяни ты даже не грузись. Он подкатывает к девушке, только если видит, что она не против. А если она против, не исходит на дерьмо. А вот Тео… С этим будь поосторожней. Я заметила, как он на тебя пялится, а сынок графини из тех, кто привык получать то, что им хочется.
— Такие обычно рано или поздно получают от кого-нибудь по носу. И потом… По-моему, он меня терпеть не может.
— Естественно. Ты же держишься, как настоящая принцесса. Его это бесит. Теодор де Персан-Лерми полагает, что артисты, а тем более артистки, существуют исключительно для того, чтобы доставлять удовольствие таким, как он. А ты… Когда ты делаешь графине реверанс, кажется, что ты делаешь это исключительно из уважения к её возрасту. Эдакая вежливая юная принцесса, которая прекрасно знает, что спустя несколько лет станет королевой и графиня сама будет перед ней приседать.
— Да не надо мне, чтобы она передо мной приседала! — рассмеялась Илана. — Ну а уважать старших… Бабушка всегда меня этому учила. Правда, не всегда была довольна результатом. Тео действительно мерзкий тип, но нам-то что его бояться?
— Говорят, он очень подлый, да это и на его физиономии написано. Лучше с ним не сталкиваться, но увы — это невозможно. У графини просто страсть общаться с артистами, а её сынок вечно тут как тут. Между прочим, через две недели на «Чудеса Эдилона» пожалует королевское семейство со всеми своими Рыцарями Круглого Стола. Графиня пригласила. А потом нас представят ко двору. Придётся время от времени бывать на приёмах. Девчонки в восторге. Уже мечтают о том, как будут развлекаться в компании золотой молодёжи Камелота. Маэстро, конечно, их восторгов не разделяет — боится за дисциплину, но он же понимает, что совсем нам от светской жизни не отвертеться. Искусство не может существовать без меценатов, а графиня де Персан очень щедра. Кстати, ты в первом составе, так что готовься покорять своими летящими прыжками сердца его величества Артура XXI, его супруги Аделины и их противного отпрыска Артура, которому суждено стать двадцать вторым. Тео страшно гордится, что на правах ближайшего друга называет принца просто Арти. Я их тут на днях встретила в Космодендрарии… Говорят, графиня считает, что принц дурно влияет на её сына. А по-моему, они друг друга стоят. Трудно даже сказать, кто противней.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
