Страница 52, естественно, не заполнена. Затем страницы 51 и 52 были вырваны, страница 51 уничтожена, а на страничке 52 красовалась вполне безобидная фраза о том, что Уорсли «и без того следует выбранить за то, что не прислушиваюсь к рекомендациям своего врача», и так далее. Не считая необычного расположения водяных знаков, было бы крайне сложно обнаружить эту уловку.
— Да, могли сработать поубедительнее, — заметил Лейланд.
— Могли, но время поджимало. Все следовало провернуть в воскресенье днем, чтобы чернила успели высохнуть к утру понедельника. Затем возникал еще один вопрос. Как оправдать факт, что из дневника вырвали две странички? Нашлось еще одно почти гениальное решение: на обратной стороне странички 52 поставили большую жирную кляксу, затем прижали ее к другой странице. Все должно было выглядеть так, будто это произошло случайно. Бумага безнадежно испорчена, и странички с кляксой следовало удалить. Если бы не водяные знаки, все могло пройти как по маслу. Никто бы не догадался.
— Да, никто, за исключением Халлифордов, ведь они в этом замешаны, — сделал вывод Лейланд. — Как думаете, кто из них? Или оба?
— Миссис. Это в ее будуаре я нашел письмо от душеприказчиков. С почтовым штемпелем, сообщавшим, что его доставили еще в субботу. Он тут ни при чем. Сами понимаете, если бы был замешан, то вырванный из дневника листок, найденный лишь вчера, скорее всего, нашелся бы в другом, более подходящем месте, а не между страниц книги, которую он читал. Да, что правда, то правда. Уорсли интересовался всем на свете и вполне мог взять с полки книгу о производстве удобрений из рыбной муки — просто посмотреть. Он не стал бы читать ее долго и сколько-нибудь внимательно, чтобы оставить закладку — страничку из драгоценного своего дневника, где она и нашлась. Нет, ее специально сунули в эту книгу, зная, что Уолтер Халлифорд читает ее и не мог не наткнуться на страничку и не прокомментировать эту находку. Сама бы она искать и находить ее не стала, старалась держаться в тени, что вполне характерно для этой дамочки.
— Все равно, не понимаю, зачем миссис это сделала, — возразила мужу Анджела. — Если смерть Уорсли произошла от несчастного случая, зачем ей было скрывать запись о том, как он собирался провести тот вечер?
— Да просто он собирался провести часть этого вечера в довольно необычном месте.
— Ах, хватит нас мучить! Где?
— Скажем, в замкнутом пространстве размером три на три и на пять футов. Нам следовало сразу догадаться об этом, когда мы выяснили, какие именно вещи Уорсли оставил в спальне перед уходом, а какие захватил с собой.
— Ты хочешь подчеркнуть, он оставил ценности?
— Не просто ценности, а особо хрупкие предметы, которые можно поломать или потерять. Когда мужчина собирается свернуться клубочком, втиснуться в узкое пространство, он выложит монеты или ключи, которые носит в карманах брюк, но не станет выкладывать предметы, находящиеся в карманах пиджака. Еще он знает, что часы или монокль могут легко сломаться, а вот вставные зубы уцелеют. Тут могут помешать подтяжки, а вот воротничок — необязательно.
— Я бы на месте Уорсли и воротничок сняла. Просто на всякий случай.
— Да, но он не собирался проводить в этом месте и в таком положении весь вечер. Еще Уорсли хотелось выйти оттуда в презентабельном виде, поэтому-то он и захватил карманную расческу, ведь если ты сидишь, как сардинка в банке, прическа непременно испортится. Теннисные туфли занимают меньше места, и царапин от них будет не так много, как от тяжелых ботинок с подошвами на гвоздях.
— Что ж, прекрасно. Миссис заперла Уорсли в ящике для хранения угля или в подобном месте. Наверное, ты это имел в виду? Умер он там случайно, погиб и увял, как ветка омелы. Ты что же, хочешь сказать, потом в темноте ночи она затащила труп в силосную башню, а затем замела все следы? Все это вместо того, чтобы рассказать, как было на самом деле? Вряд ли человек станет устраивать себе все эти проблемы, разве только в том случае, если он виновен в убийстве.
— Так она виновна в убийстве.
— Мне казалось, чуть раньше ты говорил, что никто не хотел убивать Сесила Уорсли.
— Никто не хотел. Меньше всего — что миссис Халлифорд. Она убила его по ошибке, приняв за другого. Иными словами, случайно.
Глава 25
Что-то не так
— Вся атмосфера с самого начала была скверной, — продолжил Бридон. — Самое ужасное — я знал об этом еще до того, как свершилось убийство. Разве все выскажешь словами? Как бы там ни было, но ты, Анджела, должна признать — еще до поездки в Ластбери я задал тебе один очень важный вопрос, но ты сочла его риторическим.
— Какой еще вопрос?
— Почему эти люди хотят, чтобы мы приехали и остались погостить? Вот в чем вопрос. Видите ли, — обратился он к присутствующим, — у моей жены практически нет недостатков. Разве что один, маленький — она немного тщеславна. Ей не кажется странным, что какие-то совершенно незнакомые люди, уж совсем не из нашего круга, вдруг так отчаянно возжаждали нашего общества. Она сочла, что все ради прекрасных глаз жены. Я же смотрю на вещи более беспристрастно и под другим углом, а потому сразу почувствовал: мы им нужны для какой-то цели. Когда ты являешься официальным сотрудником страховой компании, их штатным шпионом, где жизни страхуют на крупные суммы — и, кстати, дом твоих хозяев тоже, — то начинаешь понимать, в чем заключается цель. Я ждал, что-то непременно произойдет. Что угодно, но только не это.
— Ты бы страшно страдал, если б ничего не произошло, — вставила жена Бридона. — Стал бы просто невыносим.
— С самого начала имело место одно совпадение, слишком уж очевидное для правды. Я чувствовал — Халлифорды не случайно облюбовали общество человека, который является представителем столь известной страховой, как «Бесподобная». Потом компания, с которой нас познакомили. Даже ты, Анджела, поняла это и сказала мне, что люди, приглашенные Халлифордами, их настоящими друзьями не являются. Значит, сказал я себе, и их, должно быть, тоже пригласили с какой-то целью. Очень характерно для миссис Халлифорд. Ей-богу, никак не мог понять, что именно это была за цель. В случае успеха ее плана все стало бы ясно и очевидно, как день, но тогда было бы слишком поздно.
— Вы хотите сказать, — вставил Лейланд, — миссис Халлифорд специально хотела создать в доме недружественную атмосферу, чтобы, когда начнутся неприятности, все начали бы подозревать друг друга?
— О нет, она ставила
