В тишине Суан наблюдала, как Айз Седай обдумывают услышанное. Им и в голову не придет, что она лжет. Преимущество быть усмирённой. Похоже, им невдомек, что усмирение рвет все скрепы с Тремя Обетами. Верно, некоторые Айз Седай изучали усмиренных женщин, но без особого желания и с немалой осторожностью. Никому не хотелось лишних напоминаний о том, что может и с ними случиться.
Насчет Логайна Суан не волновалась. До тех пор, пока Мин открываются ее видения, тревожиться не стоит. Логайн протянет еще достаточно долго, и Суан успеет с ним переговорить. И тогда Логайн узнает, чего от него хочет Суан. Если б она раскрыла ему свой план раньше, он, того и гляди, решил бы действовать по-своему, а Суан не имела права на такой риск. Но теперь, когда Логайн вновь оказался в окружении множества Айз Седай, для него оставалась единственная возможность отомстить тем, кто его укротил. Месть, направленная лишь против Красной Айя, и только, но он и на это согласится. Рыбка в лодке лучше косяка в море.
Суан поглядела на Лиане, которая улыбалась самой слабой из всех возможных улыбок. Это хорошо. Лиане не понравилось, что Суан до сегодняшнего утра держала ее в неведении о своих планах относительно Логайна, но Суан слишком долго жила, утаивая секреты даже от друзей, и никогда даже им не открывала свои замыслы больше, чем полагала необходимым. Она надеялась, что тщательно все рассчитала и посеяла зерно сомнения — не замешаны ли Красные в дела и с другими Лжедраконами. Со временем это зернышко прорастет. В низвержении Суан заводилами были Красные Айя. Когда все кончится, Красной Айя может больше и не быть.
— Это многое меняет, — немного спустя промолвила Шириам. — Мы просто не можем следовать за Амерлин, которая причастна к такому.
— Следовать за ней! — воскликнула Суан, впервые по-настоящему изумленная. — Вы вправду рассматривали возможность вернуться и целовать кольцо Элайды? Зная, что она натворила?! И все равно собирались возвратиться?
Лиане вздрогнула, словно ей и самой хотелось прибавить несколько слов, но они с Суан уговорились, что именно та должна потерять терпение и взорваться.
Шириам будто немного смутилась, на оливковых щеках Мирелле выступили пятна, но остальные отнеслись к словам Суан совершенно спокойно, точно к солнечному зайчику.
— Башня должна быть сильна, — заявила Карлиния голосом, не уступавшем твердостью мерзлому валуну. — Дракон Возродился, близится Последняя Битва, и Башня должна быть едина.
Анайя кивнула:
— Нам понятно, почему ты неприязненно настроена к Элайде, даже ненавидишь ее. Мы все понимаем, но должны прежде всего думать о Башне и о мире. Признаюсь, я и сама недолюбливаю Элайду. Впрочем, мне и Суан не слишком нравилась. Нет необходимости любить Престол Амерлин. Не надо так глазами сверкать, Суан. Еще в послушницах у тебя язык был как напильник, а с годами не стал ласковее, скорей наоборот. Когда ты была Амерлин, то толкала сестер, куда нужно было тебе. А что к чему, объясняла крайне редко. Такое сочетание мало кому понравится.
— Я постараюсь… высказываться помягче, — сухо сказала Суан. Шириам что, полагает, будто Престол Амерлин станет с каждой сестрой обращаться как с подругой детства? — Но надеюсь, после моего рассказа ваше желание преклонить колени у ног Элайды поуменьшилось?
— Если это называется высказываться помягче, — рассеянно заметила Мирелле, — я тебя сама поучу обходительности — в случае, если мы разрешим тебе руководить нашими глазами и ушами.
— Конечно, теперь в Башню мы не вернемся, — сказала Шириам. — Не вернемся, раз нам стали известны такие обстоятельства. Нет — пока не будет смещена Элайда.
— Что бы она ни делала, Красные ее поддержат. — Беонин огласила это как непреложный факт, а не как возражение. Не составляло тайны, как возмущало Красных, что после Бонвин из Красной Айя ни разу не избирали Амерлин.
Морврин сокрушенно кивнула:
— Да и другие тоже поддержат. Те, кто слишком далеко зашел в пособничестве Элайде и не смеет поверить в возможность иного выбора. Те, кто поддерживает любую власть, сколь бы подлой та ни была. И некоторые из тех, кто решит, что мы раскалываем Башню, тогда как ее единство нужно сохранить любой ценой.
— Со всеми, кроме Красных сестер, можно договориться, — рассудительно заметила Беонин. Ее Айя ставила своей целью посредничество и переговоры.
— Видимо, Суан, у нас найдется задание для твоих агентов. — Шириам оглянулась на остальных. — Если только кто-то не считает, что нужные нам имена у нее все-таки следует вызнать?
Морврин в конце концов покачала головой — пусть и после всех. Однако она так пристально и так долго разглядывала Суан, что у той появилось ощущение, будто ее раздели догола, взвесили и обмерили.
Суан не удержалась от вздоха облегчения. Не недолгое прозябание в какой-то хижине, а жизнь со смыслом, с целью. Пусть жизнь эта окажется короткой — никто не знает, сколь долго проживет усмиренная женщина, получившая для жизни нечто иное вместо Единой Силы, — но для исполнения своей цели этого срока ей хватит. Значит, Мирелле намерена поучить ее обходительности, да? Ну-ну. Я еще покажу этой лисоглазой Зеленой… Нет, я попридержу язык и стану радоваться, если она только поглядывать на меня будет, и не более того. Я знаю, каково все обернется. Чтоб мне сгореть, но я так и сделаю!
— Благодарю вас, Айз Седай, — промолвила Суан самым смиренным тоном, какой сумела изобразить. Когда она обратилась к ним таким образом, ей стало больно — еще одно неуместное слово, еще одно напоминание о том, что для нее безвозвратно минуло. — Я постараюсь служить как можно лучше.
Кому-кому, а Мирелле ни к чему было кивать с таким довольным видом. Суан постаралась не слышать внутреннего голоса, который заметил, что на месте Мирелле она сама поступила бы точно так же. А то и присовокупила бы еще несколько слов.
— Если мне дозволено будет предложить, — промолвила Лиане, — не стоит ждать, пока вы заручитесь достаточной поддержкой в Совете Башни, чтобы сместить Элайду. — Суан обратила на нее заинтересованный взгляд, будто услышала об этом в первый раз. — Элайда сидит в Тар Валоне, в Белой Башне, и для всего мира она — Амерлин. Вы же в данный момент — лишь горстка несогласных. Она назовет вас бунтовщицами и подстрекательницами, и, поскольку это заявление будет исходить от Престола Амерлин, мир ему поверит.
— Вряд ли мы можем помешать ей быть Амерлин, пока она не смещена, — с ледяным презрением промолвила Карлиния, откинувшись на спинку стула. Будь при ней ее шаль с белой бахромой, она наверняка бы в нее закуталась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
