Затем она продолжила, очень осторожно:
— Есть определённые факторы…
— Вроде Кинкейда, — сказал я без тепла, но и без обиды.
— Кинкейд не относится к этим факторам, — возразила она. — Больше не относится.
— Ох, — сказал я, немного удивлённый.
— Дело в тебе, Гарри.
— Я почему-то был глубоко уверен, что окажусь одним из этих факторов.
— Ага, — произнесла Кэррин. — Только… не против тебя.
Она взяла меня за руки:
— Я увидела в тебе за прошедший день нечто, что… меня обеспокоило.
— Обеспокоило.
— Испугало до чёртиков, — спокойно уточнила она. — Твоя Зимняя Мантия. Ты не меняешься. Ты уже изменился.
Я немного похолодел:
— Что ты имеешь в виду? Сегодня ночью? Чёрт возьми, Кэррин, когда мы не уделывали монстров и не калечили кого-нибудь?
— Мы всегда это делали, — сказала она. — Но раньше тебя это всегда пугало. Ты всё равно делал то, что должно, но тебе было страшно. И это было вполне естественно.
— Ну и? — спросил я. — Чем сегодняшняя ночь отличалась от предыдущей?
— Тем, как твой волшебный посох упирался в меня сзади, — криво ухмыльнулась она.
— Ох, — сказал я. — Ты серьёзно?
— Ага, женщины такое замечают.
А я вот не заметил.
Я сглотнул.
— Это просто… Кэррин, эта штука почти никогда не поступает опрометчиво. И никогда ничего не решает за меня.
— Никогда не понимала, почему мужики так делают, — сказала она.
— Делают что?
— Говорят о своих гениталиях так, будто они какое-то отдельное существо. Что-то вроде управляющего разумом паразита, — она встряхнула головой. — Это просто ты, Гарри. Всё это ты. И часть тебя, которой чертовски нравилось происходящее.
— И это плохо? — спросил я.
— Да, — ответила она. Затем издала короткий расстроенный звук. — Нет. Возможно. Это перемены.
— А перемены обязаны всегда быть плохими?
— Конечно нет. Но я не знаю, хорошие или плохие перемены произошли с тобой в этот раз, — ответила она. — Гарри… ты самый сильный человек, которого я знаю, более чем в одном смысле этого слова. И именно поэтому… Если ты изменишься…
— Ты думаешь, что я стану каким-то монстром, — сказал я.
Она пожала плечами и сжала мои руки своими:
— Я выражаюсь неправильно. И звучит это неправильно. Но я ощущала тебя, когда мы были частью Охоты. Я знала, что тобой двигало, что ты чувствовал. И на секунду я с этим смирилась — и это меня тоже испугало.
— Так это я слишком монстр или ты? — спросил я. — Я уже немного сбит с толку.
— Добро пожаловать в мой клуб, — сказала она.
— Ты полагаешь, что проблема состоит в том, что я мог перейти на Тёмную сторону, — сказал я.
— Ты мог, — ответила она. — Любой бы мог. А у тебя было больше возможностей для этого, чем у большинства других. И возможно, поэтому тебе не следует разбивать судно твоих чувств о скалы. Помнишь, как Сьюзан разбила тебе сердце, сразу после того, как изменилась? Ты покатился вниз по наклонной. Если это повторится сейчас, учитывая, какие силы нам противостоят… Гарри, я боюсь, что при таком раскладе ты уже не выберешься из очередной передряги.
Это звучало чертовски похоже на правду.
— Ты не ошибаешься, — сказал я. — Но мы даже ещё не сходили на свидание, а ты уже перешла к этапу слезливого расставания?
— Существуют определённые факторы, — повторила она спокойным, ровным голосом.
— Навроде? — спросил я.
— Вроде тебя и Молли, — ответила Кэррин.
— Между мной и Молли ничего нет, — сказал я. — И ничего не будет.
Она вздохнула:
— Ты чародей. Она чародейка. Теперь ты Зимний Рыцарь. А она стала Зимней Леди.
— Кэррин… — начал было я.
— А я скоро состарюсь и умру, — тихо-тихо сказала Кэррин. — Относительно скоро. Но ты проживёшь ещё несколько столетий. Как и она. Вы оба близки — и даже если между вами никогда ничего не будет…. это всё равно ещё одно препятствие между нами. Понимаешь?
Мы держались за руки, а огонь в очаге всё трещал.
— Ох, — выдохнул я.
Она кивнула.
— Значит, против нас целый ряд обстоятельств, — сказал я. — Что ещё новенького?
— Ты капитан бедствий в мире сверхъестественного, — признала она. — Я из тех, чьи отношения постоянно разбиваются об айсберги. И уже достаточно настрадалась, чтобы понять, что наши отношения может постичь та же участь.
— Мы люди, — возразил я. — А не грёбаный корабль.
— Мы к тому же люди, — сказала она. — Поцелуй, когда в нас обоих кипел адреналин, это одно. Отношения сложнее. Куда сложнее, — она потрясла головой. — Если всё закончится плачевно, я боюсь, что это разрушит нас обоих. А теперь куда больше поставлено на карту. Я не думаю, что нам нужно бросаться в омут с головой. Мне нужно подумать. Чтобы… мне просто нужно время.
Я сглотнул. Всё, что она говорила, было верным. Мне ни капельки не нравилось то, что она говорила, но…
Она была права.
— Разве ты не должна была сказать, что нам следует остаться друзьями? — спросил я.
Она моргнула и посмотрела на меня. Затем коснулась моего лица кончиками пальцев:
— Гарри, мы… мы уже проходили через это давным-давно. Я не думаю, что мы можем… что нам следует быть вместе. Но я твой друг. Твой союзник. Я видела, к чему ты стремишься и чем готов пожертвовать ради этого.
Она скрестила пальцы одной моей руки со своими.
— Я чувствую себя потерянной с тех пор, как меня уволили. Я не знаю, что мне следует делать и кем следует быть. Но что я знаю точно, это то, что я должна прикрывать твою спину. Всегда. — Слёзы капали из её голубых глаз. — Поэтому, чёрт возьми, не стоит тебе соваться прямиком в ад. Потому что я и там буду рядом с тобой. До конца.
Я не мог смотреть ей в лицо. Я почувствовал, как она упёрлась головой мне под подбородок, и обнял её. Так мы и сидели какое-то время.
— Грядёт что-то плохое, — тихо произнёс я. — Я не знаю точно, как или когда. Но надвигается буря. Находиться рядом со мной — не самая разумная мысль.
— Давай просто сойдёмся на том, что я не каждый раз буду соваться с тобой в самое пекло, и сэкономим время, которое мы бы потратили на споры, — сказала она. — Всегда, Гарри. Я с тобой. И конец истории.
— Хорошо, — ответил я. — Но с одним условием.
— Каким?
— Это ещё не конец истории, — изрёк я. — Я имею в виду, что, возможно, мы оба ещё не готовы. Но когда-нибудь, возможно, мы будем.
— Оптимистичный идиот, — сказала она, но я услышал улыбку в её голосе.
— И если мы всё-таки сойдёмся, — сказал я, — то уже будет поздно сдавать назад. Ты не сбежишь, без разницы, как бы для тебя это ни выглядело. Мы установим курс прямо на чёртов айсберг, на всех парах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
