лица солдат, на которых отражалось извечное русское недоверие, непоколебимое, дремучее: «Говори, говори, соколик, правильно говоришь, молодчина ты у нас, а мы все же не тебе станем верить, а любому тифлисскому рабочему, потому что ты сукин сын барин, а он наш, родной, простой, полуграмотный».
«Раннее утро», 15 марта
Письма к Распутину.
Во время обыска в загородном доме тибетского доктора Бадмаева в мягких креслах были найдены письма царицы и царских дочерей к Распутину, которые последний передал Бадмаеву на хранение
Содержание их настолько цинично, что опубликование не представляя возможным.
Распутин, оказывается не щадил и царских дочерей.
Александра Федоровна заканчивает одно из своих посланий к Распутину такими словами: «Целую твои ноги. Сана».
«Трудовая копейка», 15 марта
Рабочий день Керенского.
Как непохож рабочий день нынешнего министра юстиции на рабочий день его предшественника. Министр юстиции Керенский яляетс я в министерство в 8 час. утра. С 9 час. у министра начинается прием по назначению. К 11 часам Керенский уезжает в Думу и возвращается в свой кабинет в здании министерства юстиции к 2 часам дня, где и остается до поздней ночи. Нередко Керенский ночует в министерстве юстиции, чтобы с раннего утра вновь приступить к текущей работе.
И. С. Ильин, 16–17 марта
Врангелевка. В городе толпы солдат, семечки, митинги, оркестр играет «Марсельезу», все с красными тряпками. Мы с Мишей Евстратовым стояли и слушали какого-то болвана, который до пота кричал про кровопийц, а стоящий с нами тип с красным бантом спросил, почему нет у нас бантов. «Вот погоны носите, а знак свободы не надеваете». Миша своим густым басом ответил: «И не наденем; если хочешь, можешь сам носить!» – прибавив русское трехэтажное. Мишин рост, его бас и решительность имели удивительное впечатление, и тип сразу же смылся, затершись в толпе.
У меня впечатление от этих митингов, что вся эта толпа, в расстегнутых шинелях, с семечками и шапками набекрень, ровно ничего не понимает и просто рада тому, что можно шляться и грызть семечки.
Я слыхал мнение Лялевского, которого встретил и которому сказал, что, кроме беспорядков и анархии, от этих митингов ничего не получается: «Надо дать им всем накричаться, пусть поорут, побушуют да и успокоятся, тем более что сейчас пока свежо, так и переживают бурно».
Может быть, это и верно, но разве вся масса солдат добровольно мобилизована, разве прежде всего они не захотят уйти? И разве здесь, в Житомире, сразу же не ушли все маршевые роты «в отпуск», и никто ничего не мог сделать?! Вот тебе и средостение! Оказывается, власти-то ни у кого нет! <…>
Вышел приказ номер первый об отдании чести, вернее, об неотдании, о том, что надо всем говорить на «вы», об отмене «благородия» и пр. Какой-то новый сенатор Соколов все это, говорят, выдумал. Вместо того чтобы шестидесяти процентам неграмотных людей объяснить и растолковать, сначала сразу шпарят приказы, из которых само собой явствует, что мы, офицеры, были какими-то извергами. Но самое главное, что для нижних чинов-то отдан приказ, а вот для нас… Какие права нам остались, так об этом ни слова, мы только должны то-то и то-то!
А. Е. Снесарев, 17 марта
Наши православные, видимо, озадачены и стараются изо всех сил уразуметь, что вокруг них совершилось и совершается. Некоторые их толкования неожиданны: «Была раньше поблажка офицерам, а солдат дули, теперь будут дуть офицеров, пока они не скажут: Ну довольно воевать… к этому и идет». Или: «Теперь сестер милосердия больше не будет: они лечат плохо, дорого стоят и только развратничают», или, что часто случается, солдат при виде офицера расставит ноги, закурит и возьмет руки в карманы. «Что же это вы так стоите, а честь?» «Теперь свобода», – постоянный ответ.
А. М. Сиверс, 18 марта
Из анекдотов «сознательных» солдатских выступлений – при объезде генералом Соковниным полков, после его речи он увидал одного унтер офицера, как будто собирающегося что-то спросить. Генерал Соковнин вызвал его и предложил сказать, если он что имеет. «Так что, господин генерал, а какие будут гарантии нашей аграрии». «Я что-то не понимаю, это по иностранному, ну объясните мне это по-русски». Унтер-офицер замялся. «Ну, а вы, братцы, поняли, что он хотел сказать, можете мне объяснить…» Общий хохот.
И смех, и горе.
Н. Е. Агафонникова, 18 марта
Зина пришла сегодня и рассказывает: «У нас, – говорит, – так понимают свободу, что «мы (солдат рассуждает) получаем полтинник в месяц, пусть и прапорщики столько же получают». А бабы – «теперь равенство, ну, и не все городским в шляпах ходить, мы купили тоже…». Так и ходи! Кто запрещает? Не в шляпе дело. Ну и ещё – «пускай теперь и дамы-фри работают, пускай поработают с наше, мы вон – по пояс в воде работаем…». А в тоже время непременно хотят, чтобы им «отдали всю землю. Надо и у церквей, и у монастырей, и у помещиков всю землю отнять». Какое же это равенство, совсем наоборот выходит. Если уж равенство – так и работать надо, землю поровну между всеми. Тогда и все работать будут, и равенство будет, а то, что за несправедливость». Вот что Зина рассказывает. А тут баба приходила, Ивановна, так быть не может, волнуется, «как можно без царя! У нас все говорят, что царя надо. И солдат пришёл раненый, баёт, що солдаты же не идут в бой-то, – за кого де мы теперь пойдем, – царя у нас взяли».
С. П. Каблуков, 18 марта
«Группа пролетариев обратилась к А. И. Гучкову с протестом по поводу решения Временного Правительства уводить в отставку сенаторов, не имеющих юридического образования, мотивируя свой протест тем, что пролетарии, не имея никакого образования, все-таки свергли династию, и потому придавать какое-либо значение образованию не следует».
«Новое время», 19 марта
Трезвость.
Совет общества борьбы с алкоголизмом отправил министру-председателю князю Львову следующую телеграмму:
«Собравшись впервые после победы России над старым режимом, злейшим внутренним врагом народа, совет российского общества борьбы с алкоголизмом восторженно приветствует Временное Правительство, твердо уповая, что оно путем полной победы над врагом внешним выведет родину на верную дорогу мирного строительства жизни и, установив в России трезвость навсегда, положит незыблемые основы благоденствия великого и свободного народа русского».
«Вечерний курьер», 20 марта
Организация милиции под Москвой.
В подмосковных местах организация милиции идет очень быстрым темпом
