— Храудун? — изумились Фолко и Торин.
— А вы как думали? Зря он, что ли, бродил по Королевству и натравливал деревни друг на друга? Я сам за ним гонялся, иначе он бы тут такого натворил! Хитер он и ловок необычайно. И, главное, неясно, кто он и откуда взялся! Мои подозрения так и остались подозрениями. Но хватит об этом. Вам нужно спешить. Хирд вышел семь дней назад и должен быть уже на месте. Не мешкайте же! А в бою — доспехи на вас, я смотрю, мифриловые! — постарайтесь узнать имя предводителя. Хорошо бы и разглядеть его в лицо. Смотрите и запоминайте! Потом мы встретимся, и вы расскажете мне.
— Узнать, кто командует врагом, будет трудновато, — медленно проговорил Торин. — Из хирда много не увидишь… Да и кто знает, как повернется судьба? Если мы будем разбиты? Трудно, конечно, представить, чтобы хирд был разбит, но все же?
По лицу Радагаста прошла тень.
— Как предугадаешь превратности войны? — вздохнул он. — Но на этот случай решим так. Если мы потерпим неудачу, вы не думайте обо мне и поступайте как велит ваша совесть. Ангмару сейчас с Арнором не справиться — силенки у северян не те. Карн Думу далеко до своей былой мощи! Одну стычку они выиграть могут, войну — нет. Наместник стянул немалые силы, и столько же у него осталось в запасе. Нет, сейчас еще не их час. Не знаю, настанет ли он когда-нибудь, но нужно сделать все, чтобы не настал никогда!
Фолко покивал, борясь с постыдной дрожью в руках.
— Дело куда как нелегкое, — сумрачно продолжал Радагаст. — Боюсь, нам теперь не до Мории…
— Но мы же увидели и узнали там столько… — начал Фолко.
— Ваши наземные приключения мне, в общем, известны, — сказал бывший маг. — Говори, но только то, что больше всего тебя поразило, а также те детали, что не могли мне рассказать слуги…
Несмотря на слова Радагаста, Фолко говорил долго, маг частенько прерывал его. Его особенно заинтересовал Олмер и подаренный золотоискателем хоббиту волшебный кинжал. Странное выражение появилось в глазах мага, когда он взял в руки черные ножны; словно что-то из дней его невообразимо далекой юности неведомыми путями попало в этот мир, напоминая ему о давно прошедших временах и не ведомых никому событиях; а потом он сам начал рассказывать…
— Давным-давно, когда мир был юн, а первозданные силы еще не покинули Средиземье, когда сам Том Бомбадил только воздвигал свой дом в сердце нынешнего Заповедного Края, а Олорин с Айвендилом вдвоем бродили по серым водам Ханлара, когда еще только созидалась Звездная Пристань — тогда далеко на западе, в ныне поглощенной водою прекрасной Белерианде, жил Первый Служитель Вечного Пламени Анора, чье имя не может быть названо здесь. Он был сам по себе и не служил никому, кроме вечного солнечного света. Он мог почти все, но, исполнив свой долг, не захотел покинуть Средиземье вместе со Служителями Воды, Воздуха, Камня, Огня и другими. Его знание было беспредельно; великие короли эльфов Первой Эпохи — Тингол Серый Плащ, Тургон Гондолинский были его учениками. И однажды к нему пришли Айвендил с Олорином, — маг не сказал, для чего, — и среди многих иных пришедших (кого же? — мелькнуло у хоббита) им повстречался. Бердрад Синий, живший далеко на востоке Средиземья, звезда и свет пробуждающихся Смертных, о которых здесь, на Западе, в те дни никто еще не слышал. Для каких-то своих целей Бердрад, повелевавший, помимо многого, и горными жилами, творил немало удивительных и наделенных диковинными свойствами и силами самоцветов. Судьба этих камней — особый и долгий рассказ, но среди них были и крестовники, или по-эльфийски — телруддар, Связанная Звезда. Синий прятал в них свои тайные заклятия, что помогали одолевать черное волшебство прислужников Властителя Тьмы. У Синего, как я узнал от Первого Служителя, были ученики — из первых эльфов восточных земель, даже не тех, от кого вели свой род Эльфы Лориэна и Чернолесья, а еще одного их колена, Авари, Невозжелавших, тех, кто остался на изначальной прародине эльфов далеко на востоке Средиземья. Ученики Синего тоже изготовляли “сильные камни”, как они называли их. Потом часть из них неведомыми путями попала в руки еще одного удивительного племени Черных Гномов, не потомков Дьюрина, давно исчезнувших во мраке. Сделанное ими оружие ценилось на вес мифрила в дни Первой Эпохи. В рукоятки своих мечей и кинжалов они вделывали “сильные камни”, наделявшие клинки поразительными свойствами. В твои же руки попал один из удивительных клинков; камень в нем работы самого Бердрада, а вот кто выковал остальное, я не могу сказать. Кинжал этот чудом уцелел в огнях и смутах десяти тысяч лет. Береги его, Фолко, — закончил Радагаст и, не давая сгоравшему от нетерпения хоббиту задать один вопрос, тут же заговорил о той силе, с которой они столкнулись в Мории. — Если все так, как ты описал, то дело может повернуться плохо, — пробормотал маг себе под нос. — Что за ужасный плод дали союз Багрового Пламени, Огня Удуна, детища Моргота и Подгорной Предначальной Тьмы! Хотел бы я знать, что пробудило их от тысячелетнего сна…
В продолжение дальнейшего рассказа маг лишь временами грустно кивал.
— Хазги… понятно. Они с востока, из-за Рунного Моря. Когда-то они тревожили своими набегами Приозерное Королевство, но их отбили. Кто-то вывел их из степей!.. И теперь они в союзе с Ангмаром. Как и Дунланд, заметь! Какой-то тайный вождь собирает сейчас всех, у кого старые счеты с Западом, и наверняка в том войске, что идет на нас, встретятся и режущие челюсти, и дунландцы. Небось не обойдется и без волчьих всадников, а вот вмешается ли Морской. Народ, не знаю. Они хитры и осторожны и просто так в драку не полезут. — Маг помолчал. — Ладно, о них я напишу Кэрдану. А вот в Ортханк придется идти мне самому — как только справимся с вторгнувшимися. Ох, Саруман, Саруман! Так вот в чем был его прощальный подарок! Заставил Башню говорить! Король Элессар не зря запретил входить в нее людям… А о сыне Боромира — очень интересная история. Непохоже на Великого Короля, очень непохоже! Злые языки и злые сердца, они ищут предлог для смуты… Пошлем вести Королю и попробуем убедить его. А теперь пора! — Маг встал. — Торопись! Войска Наместника уже вышли из Арчедайна — гномы только что присоединились к ним, с час назад. Не жалейте коней! После победы возвращайтесь сюда, если же судьба окажется против нас — я сам вас отыщу. Прощай, невысоклик, береги себя!
Как ни торопились друзья, они все же завернули к Барлиману пропустить по последней кружке пива. Трактирщик встретил их приветливо, точно и не было никакой войны.
— Почему же ты не скроешься, почтенный? — полюбопытствовал Торин, утирая бороду. — Вон, все Пригорье уже опустело… Не ровен час…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
