Другое заблуждение, состоявшее в том, что определенную цель можно легко обнаружить и поразить, выявилось не сразу, и главным образом потому, что до 1941 года фотографическая разведка результатов бомбардировки не получила еще широкого распространения; тогда чрезмерно доверяли данным визуального наблюдения, которые, как выяснилось позже, были глубоко ошибочными.
Бомбардировщики и пикирующие бомбардировщики немецких ВВС сыграли главную роль как в сентябрьском вторжении в Польшу, так и в апрельском вторжении в Норвегию и еще большую роль — в майском вторжении на Запад, где они взаимодействовали с танковыми войсками. Однако командование английских ВВС по-прежнему не желало взаимодействовать с сухопутными войсками и продолжало отстаивать свою доктрину чисто стратегических бомбардировок. Именно поэтому бомбардировочная авиация оказала незначительное влияние на ход этих решающих кампаний.
Авиация британских экспедиционных сил совершила несколько хаотичных налетов на наступающие немецкие войска, особенно по мостам через р. Маас. Эти налеты обошлись дорого, но не принесли результатов. Только 15 мая военный кабинет, который теперь возглавлял Черчилль, санкционировал использование бомбардировочной авиации для ударов к востоку от Рейна. В ту ночь 99 бомбардировщиков было направлено для нанесения ударов по нефтеперерабатывающим заводам и железнодорожным объектам Рура. Эту дату обычно считают началом стратегического авиационного наступления против Германии. Однако бомбардировочное командование еще долго продолжало переоценивать результаты этого и последующих стратегических бомбардировочных ударов.
Намеченные штабом ВВС удары по нефтеперерабатывающим заводам Германии пришлось, однако, отложить из-за возникшей в июне реальной угрозы нападения немецкой авиации на Англию, и в течение всей «битвы за Англию» бомбардировочная авиация наносила удары по вражеским портам, судоходству и сосредоточениям барж, а также по заводам, изготавливающим фюзеляжи и авиационные двигатели, с целью воспрепятствовать вторжению немцев. Между тем бомбардировка немцами 14 мая Роттердама, а затем и других городов уменьшила отвращение общественного мнения Англии к идее огульных бомбардировок.
Однако изменение взглядов и позиции штаба ВВС произошло главным образом под влиянием оперативных факторов. Его уступка реальной оперативной обстановке и давлению Черчилля нашла выражение в директиве от 30 октября 1940 года, которая предусматривала нанесение ударов ночью по нефтеперерабатывающим заводам и городам. Эта директива фактически признавала идею огульных бомбардировок, или «бомбометания по площадям».
Нелепо, однако, было надеяться, что бомбардировочная авиация сможет поразить даже небольшие нефтеперерабатывающие заводы Германии с помощью тех скудных средств, которые имелись в 1940 году. Столь же нелепо было верить, что путем бомбардировки городов можно дискредитировать нацистский режим.
Многочисленные фактические данные о результатах отдельных налетов заставили штаб ВВС признать их неэффективность. Даже в апреле 1941 года теоретическая средняя ошибка бомбометания оценивалась в 1000 ярдов, а это означало, что небольшие нефтеперерабатывающие заводы обычно оставались невредимыми. Впрочем, от этих споров отвлекла необходимость бросить средства бомбардировочного командования против немецких военно-морских баз и баз подводных лодок в период кризиса 1941 года в «битве за Атлантику». Нежелание бомбардировочного командования оказать помощь в период кризиса на море свидетельствовало о близорукости и доктринерской непреклонности.
Постепенно отходя от своей первоначальной позиции, бомбардировочное командование после июля 1941 года пыталось наносить «полуприцельные» удары по таким объектам, как железнодорожная система Германии. В условиях облачности удары наносились по крупным промышленным районам. Однако даже эта видоизмененная идея на практике оказалась бесплодной. Тщательное исследование, проведенное в августе 1941 года, показало, что лишь десятая часть бомбардировщиков, участвовавших в налетах на Рур, оказывалась в радиусе пяти миль от намеченного объекта. Совершенно очевидно, что главной задачей бомбардировочной авиации было овладеть искусством самолетовождения. Оперативные трудности в сочетании с давлением извне в конце концов вынудили штаб ВВС признать, что единственным объектом, которому ночные бомбардировщики могут нанести серьезный ущерб, является город.
По мере того как все очевиднее становилась неточность бомбометания, штаб ВВС все большее внимание начал уделять проблеме морального воздействия на гражданское население. Сломить волю противника к ведению войны провозглашалось такой же важной задачей, как и уничтожение его вооруженных сил. Черчилль, однако, все более критически оценивал оптимизм штаба ВВС, особенно в отношении его плана от 2 сентября, который предусматривал разгром Германии с помощью бомбардировочных сил, доведенных до 4 тыс. самолетов, и его уверенности, этой цели можно добиться за шесть месяцев. Под впечатлением доклада Батта и других Черчилль указал, что повышение точности увеличит эффект бомбардировок в четыре раза. Он подверг сомнению также уверенность штаба ВВС относительно возможности деморализовать население и подавить противовоздушную оборону Германии. Он заявил новому начальнику штаба ВВС Порталу: «Весьма сомнительно, что бомбардировки сами по себе станут решающим фактором в этой войне. Напротив, все, что нам стало известно с начала войны, говорит о том, что их эффект, как физический, так и моральный, сильно преувеличен».
Премьер-министр справедливо указал также, что система противовоздушной обороны Германии, «весьма вероятно», будет усовершенствована. В записке Порталу Черчилль пророчески заметил, что «иная будет картина, если удастся настолько сократить военно-воздушные силы противника, чтобы можно было с высокой точностью бомбить заводы в дневное время». Этот курс не удавалось осуществить вплоть до 1944 года, да и потом его проводили американцы.
Опасения и предостережения Черчилля относительно укрепления и усовершенствования противовоздушной обороны Германии вскоре оправдались. В ноябре бомбардировочная авиация понесла тяжелые потери, особенно 7 ноября, когда 12,5 % из 169 бомбардировщиков, участвовавших в налете на Берлин, не вернулись на базы, хотя при налетах на более близкие объекты потери были меньшими.
Опыт начального периода войны показал, что укоренившиеся концепции штаба ВВС и бомбардировочного командования глубоко ошибочны. Результаты бомбардировок за первые два года войны оказались весьма разочаровывающими.
Упадок в действиях бомбардировочной авиации продолжался до марта 1942 года. Зимой боевые действия сосредоточивались преимущественно против немецких линейных крейсеров «Шарнхорст» и «Гнейзенау» в Бресте, причем был отмечен ряд прямых попаданий. Когда в декабре 1941 года в войну вступила Америка, сразу же исчезла надежда на увеличение числа бомбардировщиков, поступающих с американских заводов. Кроме того, поражение немцев этой зимой в России, через шесть месяцев после июньского вторжения, поставили под сомнение необходимость и целесообразность попыток выиграть войну путем бомбардировок.
Бомбардировочная кампания против Германии начала возрождаться в середине февраля, когда проблема Бреста решилась сама собой в результате прорыва линейных крейсеров в Германию через Ла-Манш. К тому времени многие английские бомбардировщики были оснащены системой «Джи» для радионавигации и опознавания целей. В новой директиве бомбардировочному командованию от 14 февраля 1942 года указывалось, что главной целью бомбардировочной кампании теперь должен стать «подрыв морального духа гражданского населения противника, и в особенности промышленных рабочих».
Таким образом, запугивание безоговорочно стало ясно выраженной политикой английского правительства, хотя в ответах на запросы в парламенте ее продолжали скрывать.
Новая директива фактически признавала практическую осуществимость намечаемых мероприятий. Мнение большинства по этому вопросу высказал еще раньше, 4 июля 1941 года, Портал: «Самую подходящую с экономической точки зрения цель нет смысла преследовать, если она тактически недостижима».
Указанная выше директива уже ждала маршала авиации Харриса, когда он 22 февраля 1942 года принял командование бомбардировочной авиацией, сменив Пирса, которого вскоре после вступления в войну Японии направили на Дальний Восток в качестве командующего союзными военно-воздушными силами. Будучи сильной личностью, Харрис сумел вдохновить экипажи и улучшить организацию бомбардировочного командования, однако ретроспективно многие его взгляды и решения представляются ошибочными.
