Как назло, автобус попал в пробку. Двести метров перед мостом мы тащились черепашьим шагом минут сорок. Я только что пешком не отправилась, так нетерпелось. И вместе с тем живот сводило от страха. Ой, боюсь я домой ехать. И еще больше боюсь неопределенности. Зря за телефоном не вернулась. Хоть бы позвонить можно было.
Наконец, ни жива, ни мертва, уже в темноте я добралась до дома. Глубоко вздохнув и выдохнув, открыла дверь…
Отец был один.
- А где Дэн? - растерянно спросила я.
- Уехал твой благоверный.
- Куда?
- В церковь. Не иначе, на Всенощную. Верующий? Просил передать, чтоб не ждала сегодня.
Вид у отца был, как бы это сказать - озадаченный, что ли. В любом случае видно, что ругать не будет. Поэтому я бестрепетно приблизилась, когда он позвал. Долго, минут пять он всматривался в мое лицо, потом со вздохом обнял и погладил по голове:
- Выросла наша девочка. Своим умом и своей жизнью живет.
Уткнувшись в папину грудь, я хлюпала носом и чувствовала себя, наоборот, маленькой и беззащитной.
- Ты сердишься?
- Что мне на тебя сердиться? Ты и правда уже взрослая. Вон, какого жениха отхватила!
- Пап, вы тут… нормально? Он тебе понравился?
- Мне достаточно, что он тебе понравился, - подмигнул отец и, поцеловав в макушку, отпустил меня. - И я, кажется, понял, чем именно.
Родительское одобрение сняло с моих плеч неимоверный груз. Как же важна для нас поддержка близких людей! И как должно быть тяжело Дэну, если он заранее знает, что его выбор будет воспринят в штыки.
За разговором мы просидели до глубокой ночи. На мой осторожный вопрос, о чем они говорили, отец задумчиво потер подбородок:
- Озадачил он меня. То, что человек серьезный, не мальчишка-шалопай, видно сразу, и меня это радует. Так ведь сам признал, что не все так радужно. Сказал: решать вам. За тебя беспокоился, просил поддержать. Про Юрку спрашивал.
- Про Юрку? - изумилась я. - С чего это?
- Интересовался, скоро ли приедет. Чтоб тебя одну без присмотра не оставлять.
Я вспыхнула: заботушка королевская. С каких это пор мне нянька понадобилась? Не заметив моей реакции, папа побарабанил по столу пальцами и, сморщив лоб, изрек:
- Но больше всего меня насторожило его задание… просьба: покопаться в нашей родословной на предмет поиска дворянских корней. Ты мне не объяснишь, что это за блажь?
Я смутилась под отцовским взглядом и лишь пожала плечами: если Дэн не сказал всей правды о себе, мне тоже придется помалкивать.
- Нет, я понимаю, мода сейчас такая: чуть поднялся человек - сразу и кровь голубая и кость белая. Гербы рисуют, титулами щеголяют, но это же бред. Будь он хоть трижды важной птицей - какая в этом практическая польза? Сам же сказал, что отрицательный результат не смертелен, в любом случае он нарисует нам нужную бумажку, так сказать, в благодарность за твою неоценимую помощь. А под конец все-таки напомнил, чтобы я тебе в поисках корней помог. Не по душе мне эта помешанность на титулах - реальных и тем более нарисованных на бумаге. И еще одно не понравилось - название своей страны он так и не сказал, пообещал лишь, что в свое время я первый узнаю. Ты и впрямь за границу собралась?
- Папа, пока речь об этом не идет.
- А все-таки? Пока, не пока - надо думать о будущем. Ты вот так сорвешься? Бросишь учебу, семью?..
В ответ я понурилась. Буркнула лишь, что могу и там университет закончить. Дэн как-то обмолвился, что хорошо бы нам с Элией вместе поступить в магический Университет, когда придет время. А возрастной ценз при поступлении туда - двадцать пять лет. Понятно, что сейчас я в такие детали не стала вдаваться.
- И чего неймется? Получила бы диплом, тогда уж думала о замужествах.
- Чего ж тогда мама защищалась уже после моего рождения? - съязвила я.
- Потому и говорю, - постучал мне пальцем по лбу папа, - что не понаслышке знаю, каково оно - сопливой девчонке, не доучившись, замуж выскочить. Думаешь, у нас все так гладко было? И слезы были и ругань, даже расходились.
- Перестань. Я знаю, что вы с мамой и сейчас друг друга любите.
- Сейчас - конечно. Когда уж вы оба здоровые лбы стали. Можно оставить, да хоть в кино сходить или в отпуск рвануть. А тогда? Бабок-дедок рядом не было, вот и сидели с тобой по очереди. Вдвоем-то почти никуда не выходили.
- Так у нас речь о детях и не идет.
Папа только рукой махнул:
- У нас тоже не шла.
Можно было сидеть так, говорить до бесконечности, но я заметила, что он уже зевает, а потому отправила спать. Пока я стелила постель, папа критически оглядывал мое роскошное ложе, потом ехидно поинтересовался:
- А скажи мне, доча, где тут спит твой кавалер?
Хорошо, что я стояла, отвернувшись, и он не видел моего лица. Небрежно махнув рукой, равнодушно ответила:
- Вон, на раскладушке.
Для убедительности я слегка подпнула упомянутую модель кровати ногой. Раскладушка и впрямь была, впервые я ее увидела, когда Дэн в памятный день моего рождения снял иллюзию с квартиры. Помнится, еще подивилась: когда это он успел обзавестись таким чудом, и почему я об этом не знала? Потом он, смущаясь, рассказал, что от греха как-то решил отселиться с царской кровати, купил, притащил и даже провел полевые испытания, нашел ее жутко неудобной и, задвинув под кровать, махнул рукой. Я тут же предложила отселиться на нее сама, радостно разложила и улеглась для пробы. Под взглядом Дэна поерзала и вынуждена была признать, что да, жестковатая раскладушечка попалась, не помешал бы матрац. Протянув руку, за которую я крепко ухватилась, вставая, Дэн не преминул тут же приобнять меня.
- Ты, что же, думаешь, я способен выгнать тебя с собственной кровати и со спокойной совестью спать в мягкой постели, пока ты будешь мучиться на этом пыточном сооружении?
- Вообще-то, я люблю раскладушки. В детстве с полгода на такой спала, категорически отказываясь возвращаться на кровать, да еще и периодически воевала за нее с братом.
Поспорив с отцом (и таки выиграв спор), кому где расположиться на ночь, погасила свет, сказав, что скоро тоже лягу. На самом деле спать я и не думала, хотела проверить кое-что другое.
- Пап, ты не спишь? - заглянула я минут через пятнадцать, не дождавшись его ровного дыхания. - Скажи честно, что ты обо всем этом думаешь?
- Сказать откровенно? Не верю я, что это может сбыться, уж очень все зыбко. И тебе бы посоветовал забыть. Уедет он - навалятся заботы, и решимость поослабнет. А то и вовсе выяснится, что никакая это не любовь была. - Отец вздохнул, заложил руки за голову. - Только знаю, что бесполезно что-то говорить, предупреждать. Пока на себе не испытаешь, не верится, что жизнь-злодейка людям такие каверзы строить умеет. Так что… будет так, как будет. Сердцу не прикажешь не болеть, тем более чужому. Ты главное глупостей не наделай. Не было ничего - и не надо. Он, конечно, клялся и божился, а ты сама головой думай. Вы сейчас все такие шустрые, да ранние. Вот если вернется - тогда и разговор будет другой. Только учти: я тебя без свадьбы - здесь, у нас на глазах - никуда не отпущу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
