– Пошли, – коротко согласился я и тоже улыбнулся. Я тут же дал необходимую команду своему телу и оно послушно выпустило две тени. Те тут же раздвоились, а вновь появившиеся повторили эту операцию. Постояв неподвижно несколько секунд, две последние тени слились в одну, и передо мной оказалось пять точных моих копий. Разве что они были еще недостаточно плотными. Но как говорят у нас на полигоне: «Была бы тень, а тело нарастет!»
Затем я отщепил от собственного сознания пять маленьких частиц и вложил их в головы своих двойников. Те слегка дрогнули и, как по команде, открыли глаза.
Старик с интересом и одобрительно-иронической ухмылкой наблюдал за моими манипуляциями. А когда я закончил и, повернувшись к нему, произнес: «Я готов», он провел своим посохом поперек грязного полотна тракта кривую, дугообразную черту. В тот же момент дорога за этой чертой исчезла, а вместо нее появилось пять узких, укрытых притоптанной травой тропинок. На каждой из тропок лежало маленькое, но очень яркое световое пятнышко, похожее на солнечный зайчик, пущенный круглым детским зеркальцем.
– Вот тебе Тропы и проводники, – добродушно пробормотал старик и исчез, шагнув за проведенную им черту.
Я дал команду своим теням, и они молча встали каждая на свою Тропу. Солнечные зайчики тут же дрогнули и, набирая скорость, двинулись вперед. Мои тени шагнули следом.
В ту же секунду мне в спину ударил порыв ветра, и окружающее меня пространство явственно дрогнуло. Когда я, сморгнув, посмотрел вперед, передо мной снова лежал пустой промокший Скользкий тракт. Но внутренне я чувствовал, как частички меня уходят по своим тропам к далеким монастырям.
Тогда я пробормотал свое заклинание, и пространство вокруг меня подернулось серым туманом, вырывая меня из окружающей действительности и перенося за многие километры, к самым стенам монастыря по прозванию «Поднебесный». Через несколько секунд серь медленно рассеялась, и я оказался над дорогой, ведущей к Поднебесному, возле небольшой пещеры, замеченной мной еще во время просмотра дневника Лисьего Хвоста. Именно отсюда я собирался направлять свои действия в монастырях и наблюдать за происходящими там событиями.
Несколько мгновений я посвятил разглядыванию белеющих невдалеке стен монастыря, а затем вошел в пещеру и, пока мои полномочные представители были в дороге, принялся обустраивать ее для своего пребывания.
Пещера была сухая и просторная, а на то, чтобы создать некое подобие очага и достаточно удобное ложе, много времени не потребовалось. К тому же я торопился приступить к своей основной работе – контролю за запущенными мною тенями.
По правде говоря, возбуждение и уверенность в собственных силах, которые возникли у меня во время беседы с моим странным знакомцем, несколько поутихли, и я начал более трезво представлять себе, за какую задачу взялся. Дело в том, что направленные мной в монастыри тени, или дубли, имели сознания ровно столько, чтобы более или менее твердо ходить, реагировать на внешние раздражители, уклоняться от непосредственной опасности. Даже связно поддержать беседу им было сложновато. Так что беседовать от их лица, производить какие-то сложные манипуляции да и вообще контролировать все их действия придется мне лично.
А теперь представьте себе, что вы беседуете с пятью людьми на пять разных тем, причем делаете это одновременно, и тогда вы, возможно, поймете, какую задачу я решился выполнить.
Правда, была у меня надежда на некоторое облегчение. Судя по внешнему виду троп, которыми ушли мои копии, они были совершенно не похожи на мою Серую тропу. Мое заклинание переносило меня к необходимому месту практически мгновенно. А открытые стариком тропы были проекциями настоящих дорожек, ну, может быть, несколько более быстрыми. Поэтому мои тени должны были достичь пунктов своего назначения не одновременно. Это давало мне возможность постепенно включаться в их деятельность, так сказать, ступенчато увеличивать нагрузки.
Так что, закончив оборудование своего временного места пребывания, я присел у входа в пещеру и, греясь в лучах осеннего солнышка, принялся проверять, в каком состоянии находятся мои дубли.
Все они были еще в дороге, но первый из них, направлявшийся к Замшелому Камню, был уже недалеко от своей цели.
Я вытянул ноги на нагретом за день камне и расслабился. Видимо, в горах дождей еще не было, а может быть, и вообще не бывало. Осень здесь стояла прекрасная и задумчивая, полная волшебного очарования, будившая светлые хорошие мысли. С высоты неприступной скалы, на вершине которой располагалась облюбованная мной пещера, белые стены монастыря, вырастая из скал на самой седловине перевала, казались холодными бастионами замка снежной королевы, хотя к виденному мной настоятелю поднебесного монастыря это имя никак не подходило.
В этот момент я почувствовал, что пора приниматься за работу, мой первый двойник уже подходил к воротам Замшелого Камня. Я снова вернулся в пещеру и, устроившись поудобнее в ее дальнем углу, отпустил сознание к первой тени.
Передо мной была абсолютная пустота, и маленькое светлое пятнышко, скользящее впереди меня, словно проталкивало эту пустоту вперед, выхватывая из нее все новые и новые метры тропы. Я шагал за этим пятнышком спокойным размеренным шагом – шагом опытных путешественников и солдат. Однако буквально через несколько секунд после того как я взял под контроль свою первую тень, в этой пустоте начали появляться неясные расплывчатые тени. Вокруг меня словно на проявляющейся фотобумаге выступали из ничего, и становясь постепенно ясными, очертания однообразной, покрытой жухлой травой равнины, вставших совсем недалеко впереди отрогов гор и небольшая рощица, в которую упиралась уже не тропа, а широкий тракт, покрытый едва подсохшей грязью. На опушке этой рощи стоял небольшой монастырь.
«А вот и Замшелый Камень», – узнал я знакомые ворота.
У ворот суетливо копошился высокий пожилой мужчина в каком-то, похожем скорее на рубище, драном плаще и старой соломенной шляпе. Однако стоило мне приблизиться, как я сразу же понял, что эта непрезентабельная одежка не что иное, как морок. Правда, выполнен он был чудесно, но от этого истиной не становился. А когда старик оказался в метре от меня, я уже точно знал, кто это такой. Поэтому, поймав его настороженный взгляд исподлобья, я сердечно его приветствовал:
– Добрый вечер, настоятель Исат!
Он недовольно поморщился, а потом спросил:
– Как узнал?…
– Ну, настоятель, – усмехнулся я, – что ж я, морок от истины не отличу? Обижаешь!
– Ха! Знаток нашелся… – И на его лицо тоже медленно вползла улыбка. – Морок ты распознал – ладно, а вот скажи, как меня признал? Мало ли кто мороком прикрылся?… Может, настоятель просто подставил кого-нибудь из своих людей? – Он помолчал, хитро прищурив глаз, а потом договорил: – Или видел меня когда?… Да и как звать знаешь…
– У каждого свое Искусство, отец-настоятель… Я же не пытаю тебя, почему ты навстречу вышел? Откуда узнал о моем приходе?…
– А я и не скрываю. Светлячок рассказал… Я же видел, как ты посреди дороги появился и с какой тропки сошел. Знаю и того, кто эту тропку тебе указал… Ну а зачем пришел, сам расскажешь…
Глаза у него по-прежнему хитро поблескивали из-под нависших бровей, но я почувствовал, что наступила решительная минута. Улыбка исчезла с моего лица, когда я негромко поинтересовался:
– А что ж, тот, кто тропку указал, не сообщил разве, зачем я в монастырь иду?…
– Он-то, может, что и сообщил, да только мне важно, что ты сам скажешь.
Я вздрогнул и на секунду замолчал, потому что реальность перед моими глазами слегка дернулась и морок на мгновение соскочил с фигуры настоятеля, приоткрыв его истинный облик. И я увидел, как напряжено его лицо и горят ожиданием его глаза. Однако в ту же секунду заклинание возвратило свою силу и наваждение вновь скрыло реальность. Я не успел прийти а себя от этой мгновенной демонстрации Правды, как с удивлением услышал свой собственный голос, произнесший, на мой взгляд, совершенно непонятную фразу:
