- Любезно с их стороны привнести музыку в танец, - заметил он, и Базел невесело усмехнулся. Армия продолжала свое продвижение к Грейуиллоу, пока Трайанал не приказал ей построиться для битвы. Теперь местность перед ними поднималась на юго-восток, мягко, но неуклонно поднимаясь к гребню, который, по наблюдениям Базела, пересекали разведчики, все еще примерно в пятистах ярдах перед ними, где он снова резко обрывался вниз, к болотистой пойме Грейуиллоу. Вурдалаков еще не было видно за этим гребнем, но чудовищный грохот их барабанов был отчетливо слышен, и уши градани Базела услышали завывающий вой боевых кличей упырей на ветру.
- Судя по всему, это собственная орда Финдарка, - заметил сэр Келтис тем же непринужденным тоном.
- Думаю, не столько Финдарка, сколько его брата, - ответил Базел, и каким-то образом, когда эта лавина зла приблизилась, он понял, что это правда. Он не мог бы сказать, откуда ему это известно, но у него не было никаких сомнений. - Это работа Крашнарка.
- Крашнарка? - сэр Келтис посмотрел на него, приподняв одну бровь. - Ты уверен?
- Да, - резко сказал Базел.
- Тогда, я полагаю, мы должны чувствовать себя польщенными. - Улыбка всадника ветра-человека стала кривой. - Не верю, что с момента Падения было замечено ни одного дьявола. На самом деле, если мне не изменяет память, в Норфрессе вообще никогда такого не было.
- И мне приходит в голову задаться вопросом, что именно делает нас такими важными для того, чтобы изменить это, - прогрохотал Базел.
- О, думаю, что, вероятно, могу рискнуть предположить, - сказал Брандарк с другой стороны. - Я имею в виду, с тех пор, как мы с тобой покинули Навахк, в конце концов кто-то с другой стороны не один раз пытался убить тебя. Ну, и меня, я полагаю. Однако, как бы мне ни было неприятно это признавать, думаю, что они рассматривали меня скорее как случай сопутствующего ущерба.
- Брандарк прав, - резонно заметил сэр Келтис. - Не то чтобы они все больше и больше не пытались остановить тебя, твоего отца и барона Теллиана, если уж на то пошло, уже много лет. И прежде чем ты начнешь чувствовать себя ответственным за то, что здесь произойдет, милорд защитник, ты мог бы подумать, что все, что выводит Тьму из себя достаточно сильно, чтобы они послали за тобой дьяволов впервые за тысячу двести лет, имей в виду! - должно быть, это стоит делать само по себе.
- Вы понимаете, не то чтобы мы возражали против того, чтобы хотя бы раз встретиться лицом к лицу с каким-нибудь слабым, презренным, легко побеждаемым, просто смертным врагом, - заверил его Брандарк. - Возможно, взводом халфлингов или даже полком обезумевших песчанок, одержимых идеей завоевания мира. - Затем его улыбка исчезла. - Что не меняет того факта, что сэр Келтис прав. Никто никогда не говорил нам, что не будет риска, Базел. И когда я смотрел в последний раз, большинство из нас подумали, что это была хорошая идея, когда мы согласились пойти с тобой.
Базел бросил на него острый взгляд, но Кровавый Меч лишь неотрывно смотрел в ответ, пока, наконец, Конокрад не был вынужден кивнуть. Затем он снова обратил свое внимание на этот пустой, покатый холм перед ними. Судя по всему, он недолго будет пустовать.
***
- Приготовиться! - взревел Тараналалкнартас зои'Харканат.
Он знал, что технически это был неправильный приказ, страдальческий взгляд его заместителя, опытного артиллериста, был достаточным доказательством этого, но у него был хороший голос для его людей, рев, вырывающийся из толстой, мощной груди, и его глаза блестели. Хотя он отслужил положенный срок в постоянной армии Серебряной пещеры, когда сам Таранал был вооружен топором в ее рядах, а затем стал боевым инженером, а не артиллеристом, и, как правило, он оставлял тайны катапульт и баллист тем, кто знал, как ими пользоваться, не убивая себя вместо их предполагаемых целей. Если уж на то пошло, гном, который был старшим связным Дварвенхейма с князем Бахнаком и Северной конфедерацией, вообще не должен иметь никакого отношения к предстоящей битве. Это была не его задача, и, отбросив ложную скромность, он знал, что Килтан и другие старейшины Серебряной пещеры собираются содрать с него длинную, болезненную полосу за то, что он рисковал таким ценным активом, подходя так близко к месту сражения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ничто из этого не имело для него большого значения в данный момент и не меняло того факта, что он назначил себя командиром всех барж, что делало его ответственным за людей, которые управляли ими. Даже если бы это было неправдой, многие из людей в том строю на берегу реки стали его друзьями, и этот проект уже давно стал гораздо большим, чем просто самым сложным заданием за всю его жизнь. Это было важно, это имело значение - даже в большем количестве способов и для большего числа людей, чем он себе представлял, когда впервые отправился в путь. И даже если бы этого не произошло, он тоже мог чувствовать, как тьма надвигается на армию градани и сотойи, которые ждали ее. Он был последователем Торфрамоса, а не Томанака, и не был защитником какого-либо бога, но ненависть Каменной Бороды к Тьме горела так же глубоко и так же горячо, как у его старшего брата, как и у Тараналалкнартаса зои'Харканат. Он мог избежать этого столкновения не больше, чем смог бы улететь.
Палуба под ним завибрировала, когда команда стоявшей на якоре баржи свалила еще несколько огромных, похожих на стрелы дротиков баллист рядом со своим оружием, готовым к использованию. Он наблюдал за экипажем одной баллисты, когда люди, назначенные крутить лебедку, поплевывали на ладони, в то время как стрелок-гном слегка наклонился и прищурился, чтобы посмотреть через свое кольцо и прицел на берег, в восьмидесяти ярдах от него. Вдоль центральной линии баржи было установлено шесть метателей дротиков, а вдоль борта неуклюжего судна был возведен толстый деревянный фальшборт высотой до головы. В этом фальшборте были огневые щели для арбалетчиков и боевая ступенька, позволяющая пехоте защищать баржу от абордажников. Восемьдесят ярдов речной воды могли показаться достаточной защитой тому, кто никогда не сражался с упырями, но существа плавали слишком хорошо, чтобы любой, кто сражался с ними, мог сделать такое удобное предположение. В конце концов, именно по этой причине они в первую очередь привели так много барж, чтобы прикрыть тыл армии, и никто не предполагал, что это будет простая задача. Даже баржи с катапультами, расположенные значительно дальше по реке, были далеки от безопасных убежищ, и Таранал проверил перевязь своего собственного боевого топора, убедившись, что оружие будет наготове, если оно ему понадобится.
Стрелок баллисты поморщился и выпрямился, затем поднял дротик, уже находящийся в лотке для стрельбы, и бросил на него грозный хмурый взгляд.
- У этой штуки сломана лопасть, - прорычал он, размахивая им перед носом своего заряжающего. - Проклятая штука висит на волоске! Как, во имя Торфрамоса, ты ожидаешь, что это полетит? Нам не надо попадать слишком близко к нашей линии из-за такого дерьма!
- Извините, - сказал заряжающий, другой гном, отбрасывая оскорбительный дротик за борт. - Не видел этого. Я буду внимательнее присматривать за остальными.
- Черт возьми, ты будешь прав, - сказал ему стрелок со свирепым взглядом, и Таранал слабо улыбнулся, затем снова посмотрел на берег.
***
Дарнас Уоршоу совсем не испытывал искушения улыбнуться. Действительно, это было все, что он мог сделать, чтобы не выругаться вслух.
Он никогда не рассчитывал, что в боевые планы Трайанала будут включены транспортные баржи. Он выбрал свою роль члена экипажа, который был не совсем новичком в военном деле, как способ проникнуть в Вурдалачью пустошь таким образом, чтобы не привлекать к нему внимания, но в то же время сделать его ценным как портового грузчика на берегу, от которого можно было ожидать, что он позаботится о себе в бою. Он должен был суметь ускользнуть от береговых грузчиков полевых сил и присоединиться к обозу мулов, перевозящих дополнительные стрелы кавалерии, не привлекая слишком большого внимания. Это поставило бы его прямо в центр неразберихи и хаоса предстоящей битвы, в идеальное положение, чтобы поразить намеченные цели двумя своими стрелами. Вместо этого его призвали в качестве одного из пехотинцев, защищавших катапультные баржи. Не было никакого способа отказаться, не привлекая к себе слишком много внимания, вот почему он застрял посреди проклятой Фробусом реки, вместо того, чтобы быть достаточно близко для выполнения своего задания для барона Кассана.
